Несмотря на тяжелые условия военного времени, в советском Узбекистане активно развивались литературные, исторические, археологические исследования: период 1941–1945 годов запомнился значительными научными достижениями. Особенности гуманитаристики военных лет проанализировала д. и. н., доцент Каршинского инженерно-экономического института (Узбекистан) Зилола Сафарова в статье для научного журнала «Евразийский журнал академических исследований».
Общее дело: как организовать науку военного времени?
Для координации усилий ученых на оборонных проектах были созданы специальные комиссии. Эти органы привлекали к научной работе ведомственных специалистов, увязывали планы ученых с задачами военной экономики, регулировали вопросы научно-технической помощи фронту.
Новые условия диктовали необходимость слаженной работы исследовательских отраслей, сопряжения интересов советской науки и производства.
За короткое время в Узбекистане появилось множество научных обществ и организаций. В 1942 году был создан Совет научно-инженерно-технических обществ Узбекистана (УзНИТО). Он объединил в себе 16 обществ, представлявших интересы машиностроителей, железнодорожников, металлургов, горняков, химиков и т. д. – в итоге в 1943 году в УзНИТО числилось 2200 участников. Часть из них составили специалисты, эвакуированные с западных территорий СССР.
При Узбекском филиале АН СССР появилась «Антифашистская организация ученых Узбекистана» во главе с Ташмухамедом Кары-Ниязовым (выдающийся математик Узбекской ССР, автор первых учебников математики на узбекском языке; с 1940 года возглавлял Узбекский филиал АН СССР, в 1943–1947 годах – первый президент Академии наук УзССР. – Прим. Ia-centr.ru). В организацию вошли не только местные ученые, но и эвакуированные из РСФСР специалисты – например, известный электротехник Михаил Шателен (ранее – один из ведущих специалистов проекта электрификации (ГОЭЛРО). В 1941 году эвакуирован из Ленинграда в Ташкент, принял участие в организации работы Узбекского филиала АН СССР. – Прим. Ia-centr.ru).
В военные годы пережила расцвет гуманитарная наука республики: культурное наследие помогало узбекскому народу осознать свое место в общем боевом строю, сплачивало людей в идейном противостоянии врагу. Усилился интерес исследователей к классическому наследию Узбекистана, истории этнического самосознания узбеков, борьбе народов края с иноземными захватчиками.
В годы войны в УзССР появились фундаментальные исследования этногенеза узбеков. Так, в 1941 году в Ташкенте вышла работа ленинградского исследователя Александра Якубовского (ученик Василия Бартольда, заслуженный деятель науки Узбекской и Таджикской ССР. – Прим. Ia-centr.ru) «К вопросу об этногенезе узбекского народа».
По мнению Якубовского, узбеки как народ древнее узбеков-кочевников, завоевавших Центральную Азию в XVI веке при Шейбани-хане. Кочевники во главе с Шейбанидами лишь завершили этногенез узбеков – однако его основу составило тюркское население Мавераннахра. Характерно, что пришельцы быстро переняли «чагатайский» литературный язык, господствовавший в местной тюркской среде. Выводы Якубовского в 1940-х годах стали официальной версией идентичности советских узбеков – и сегодня его работа остается определяющей для узбекского национального самосознания.
Вопрос происхождения узбеков широко обсуждался и в дальнейшем. Так, в 1942 году отдел истории и философии АН СССР предложил провести в Ташкенте научную сессию по этногенезу народов Центральной Азии. В ней участвовали советские историки первой величины – Александр Бернштам, Михаил Герасимов, Камилла Тревер, Александр Якубовский и другие.
Наконец, в военные годы историки УзССР подготовили двухтомную «Историю народов Узбекистана». Над изданием книги работали Вахид Захидов (узбекский философ, исследователь творчества Алишера Навои. – Прим. Ia-centr.ru), Яхья Гулямов (первый специалист-археолог Узбекской ССР. – Прим. Ia-centr.ru), Зариф Раджабов (первый директор Института истории и археологии АН УзССР и первый ректор Таджикского университета им. Ленина. – Прим. Ia-centr.ru), а также известные столичные ученые Милица Нечкина, Сергей Бахрушин и другие.
В годы войны в Узбекистане были сделаны важнейшие археологические открытия. В 1944–1945 годах археологи изучили руины города Варахш (Бухарская область), а в 1945 году возобновилась Хорезмская археолого-этнографическая экспедиция АН СССР, изучавшая памятники Хорезмского оазиса под руководством Сергея Толстова и Яхьи Гулямова. (Экспедиция стала одной из самых масштабных в СССР – она продолжалась с 1937 по 1991 год и привела к фундаментальным открытиям истории древнехорезмийской цивилизации. – Прим. Ia-centr.ru).
Ученые Узбекистана, Москвы и Ленинграда совместно готовили исследования по истории узбекского языка и литературы – «Краткий курс узбекской литературы», «Очерки истории узбекского языка» и другие. Под руководством советского академика-востоковеда Евгения Бертельса готовились издания узбекских классиков. Проводились исследования современной узбекской грамматики, появились узбекско-русский и русско-узбекский толковые словари. Одновременно Институт языка и литературы АН Узбекистана занимался переводом узбекского языка на графику кириллицы.
В 1944 году появился Институт изучения восточных рукописей, позже переименованный в Институт востоковедения. Он занял особое место в истории науки Узбекистана: фонд рукописей института был основан еще в 1870 году при Ташкентской городской библиотеке, уже в 1912 году хранилище фонда насчитывало 300 томов. В годы войны были приняты строгие меры по сбору уникальных рукописей: усилиями ученых в Институт были перевезены древние памятники из Самарканда, Бухары, Маргилана, Термеза.
За 1941–1945 годы в хранилище Института были собраны больше 6 тысяч томов рукописей и почти столько же литографических книг. Ряд из них активно изучали специалисты под руководством профессора Александра Семёнова (востоковед, создатель уникальной школы центральноазиатской ориенталистики, один из основателей Ташкентского университета. – Прим. Ia-centr.ru).
В институте также собирались старики, обучавшиеся в медресе, – специально для них под Ташкентом выделили небольшой сад. Ходили слухи, что Кары-Ниязов специально собирал в Институт рукописей «только читающих намаз».
Читайте полную версию статьина сайте электронной библиотеки Innovative Academy RSC
