В 2022 году #Астана снова задумалась о диверсификации поставок своей нефти. Наряду с #ФРГ перспективным импортёром остаётся #Китай. Готов ли Казахстан вести на рынке #КНР игру вдолгую и какую роль способна сыграть в этом #Россия? Об этом в интервью Ia-centr.ru рассказал заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов.
- В апреле 2022 года Казахстан собирался увеличивать поставки нефти в КНР. Насколько он конкурентоспособен на этом направлении сейчас, учитывая мировую и региональную конкуренцию за китайский рынок энергоносителей - как нефти, так и газа?
- С одной стороны, за китайский рынок действительно идёт борьба, но не стоит сбрасывать со счетов ситуацию 2022 года, которая сложилась из-за антиковидных ограничений.
Китай резко сократил темпы роста спроса на нефть и газ. Восстанавливаться прежний уровень начал только в ноябре - декабре 2022 года, ставших периодом заметного восстановления, хотя отдельные позитивные сдвиги были и в октябре. В этот период о борьбе не могло быть речи: напротив, часть поставок, которые шли в Китай из разных источников, перенаправлялась на другие рынки. Так, сжиженный природный газ, который был законтрактован китайскими компаниями на американских заводах, шёл в Европу.
Спрос на газ понижался и за счёт увеличения добычи угля, спровоцированного ростом цен во второй половине 2021 года. Это было тревожным для КНР - крупнейшего потребителя, производителя и импортёра этого типа топлива в мире.
Когда цены поднялись до отметок порядка $300 за тонну, Китай резко увеличил добычу, чтобы сбить цены и снизить свою зависимость как от импортного угля, так и от импортного газа, который также подорожал в тот период. Это было важным для Китая, поскольку он, хоть и закупает газ по долгосрочным контрактам с нефтяной привязкой, обеспечивает поставки и за счёт соглашений с биржевой привязкой, как и другие страны АТР.
В результате своим повышением добычи он сбивал цены на уголь и остужал биржевую активность: поскольку уголь стал теснить газ в ряде отраслей, прежде всего в электрогенерации, потребность в «биржевых» объёмах сократилась, и Китай, минимизировав рост цен на бирже, сдержал цены в своём регионе. В Европе это привело к стабильному превышению биржевых котировок по сравнению с Азией. Это было нетипичной ситуацией.
КНР в 2022-м ставила рекорды, добывая 15 млн тонн угля в сутки, в то время как Россия, для сравнения, за год добывает 400–420 тонн. Это позволило минимизировать средние цены на энергоносители.
В совокупности с антиковидными мерами это привело к непривычному для внешнего наблюдателя понижению темпов роста спроса и на газ, и на нефть. Мы привыкли, что КНР наращивает потребление нефти на 0,4–0,5 барреля в сутки за год - огромные темпы для отдельно взятой страны. В итоге в 2022 году битвы за Китай почти не было.
Это позволило проводить интересные операции, связанные с тем, что рынок нефти и нефтепроводы - это глобальная «система сообщающихся сосудов», стремящаяся к равновесию. Так, когда США ввели запрет на импорт российской нефти и нефтепродуктов, большие российские объёмы - 850 баррелей в сутки, третье место среди поставщиков - были замещены поставками из Саудовской Аравии и Ирака. Ирак, в свою очередь, брал объёмы с других рынков - например, с китайского. Это позволило большему объёму российской нефти пойти в КНР. Произошёл размен.
Роль Китая в 2022 году не стоит переоценивать. Скорее, он вернёт свою прежнюю роль в 2023 году. При этом, если посмотреть даже на выкладки скептически относящейся к Китаю аналитической компании Kpler, по нефти, в отличие от газа (с точки зрения Kpler), на рынке КНР ожидается рост. Это связано с возобновлением деловой активности и ростом мобильности после снятия локдауна. Ожидается, что Пекин увеличит спрос или на 0,5 млн баррелей (прогноз ОПЕК), или на 0,8 млн баррелей (прогноз, основанный на предположении, что страна компенсирует недопотребление за 2022 год).
Говоря о Казахстане, мы тем не менее говорим не о сегодняшнем и даже не о завтрашнем дне. Мы говорим о долгосрочной перспективе. С этой точки зрения, что бы сейчас ни происходило в Китае, вложения в поставки, проложенную туда инфраструктуру оправданы.
Шансов того, что Китай прекратит наращивать спрос на нефть, мало - хотя бы потому, что это крупнейший автомобильный рынок, где продолжается автомобилизация населения. Мало шансов, что Китай сократит спрос на энергоносители. Данные за январь (малорепрезентативные по своей сути, но тем не менее) дают основания для оптимистичного взгляда на будущее Китая. Даже если в 2023 году случатся новые ограничения, Казахстан вкладывается в китайские поставки, ориентируясь не на десятилетие, а на десятилетия. В этом плане они более чем конкурентоспособны.
- Какие слабые места есть у нынешних маршрутов? Какие проблемы и вызовы в целом стоят перед нефтяной отраслью Казахстана?
- Казахстану нужно продолжать модернизацию перерабатывающих мощностей и увеличивать производство пропан-бутана. Год назад повышение стоимости последнего спровоцировало социальный взрыв.
Эти меры предпринимались, чтобы компенсировать доходы, которые получали экспортёры на зарубежных рынках: внутренний рынок был недостаточно маржинален. Это направление также необходимо держать под контролем - как с точки зрения цен, так и с точки зрения объёмов производства, удовлетворять потребности как в экспорте, так и на внутреннем рынке.
По глубине переработки и качеству производимого топлива нефтяная отрасль Казахстана всё ещё отстаёт от российской. Основная же причина наращивать уровень для Астаны - Китай.
Имеется ряд проектов по строительству транспортной инфраструктуры на территории Казахстана. Значительная часть этих проектов реализована, но есть требования по их поддержанию, в том числе снабжению транзитных грузоперевозчиков качественным топливом.
Китайские потребители привыкли ездить на качественном дизельном топливе, и им хотелось бы, чтобы оно оставалось таким на протяжении всего пути. Некоторые будут работать на сжиженном газе - это направление Казахстану тоже было бы неплохо рассмотреть, однако это потребует согласования с партнёрами по Новому шёлковому пути.
В целом перед Казахстаном стоят задачи развития внутреннего рынка, повышения глубины переработки на своих НПЗ и поддержания топливного баланса на внутреннем рынке - при этом с обеспечением потребностей экспортёров и перевозчиков транзитных грузов, если Новый шёлковый путь будет развиваться, как это планируется.
- Как Россия может помочь Казахстану в решении этих проблем?
- Прямым финансированием, что уже происходило, специалистами и поставками катализаторов. В 2023 году у нас запускается крупнейший в стране завод, который будет производить современные катализаторы для нефтепереработки (каткрекинг, гидроочистка и гидрокрекинг), есть и ряд действующих производств, выпускающих продукцию для различных процессов (для риформинга, изодепарафинизации и т. п.).
Это снимет ряд потенциальных проблем для Казахстана с доступом импортной продукции из дальнего зарубежья. Казахстану выгодно покупать российскую продукцию подобного рода за счёт близости российских производителей. Эта помощь может включать также разработку специальной, необходимой для казахстанских нефтяников химии. И, разумеется, Россия может оказать помощь в поставках - организовать транзит нефти в сторону Германии.
Что касается освоения Востока, то здесь желательно идти плечом к плечу. За прошедшие годы у России с Казахстаном сложился ряд неприятных ситуаций, когда Россия становилась не слишком разумным конкурентом Казахстану на внутреннем рынке, а Астана конкурировала с Москвой на рынках зарубежных.
Между тем в этих ситуациях выгоднее договариваться, действовать сообща. Речь пока идёт не о тандеме, а о согласовании интересов. Соответствующие подвижки в области газа уже есть.
