Восток и Запад сходятся на небе

Поговорим о совпадениях, которые трудно назвать случайными.

В христианской традиции, в том числе и в России, принято во время обряда крещения причащать ребёнка креплёным вином. В Японии, в свою очередь, на праздник Сити-го-сан (буквально «семь-пять-три») детей соответственного возраста приводят в синтоистские храмы, где они пригубливают сакэ, которое, по поверию, способно укрепить их здоровье. В православных, католических церквях, в буддистских и синтоистских храмах звенят колокола. В Японии, знаменуя приход нового года, они звенят ровно сто восемь раз – и считается, что с каждым ударом злые духи становятся всё слабее, пока не остаются в старом году насовсем. Как церковный благовест, так и почитание синтоистских божеств звоном колокола являются похожими друг на друга практиками: колокольный звон подчёркивает сакральное значение определённых событий и неких высших сил.

Помимо сходств в современной религиозной практике, множество переплетений и аналогий можно заметить в мифологии Японии и Древней Греции. Например, Орфей спускается в подземное царство мёртвых, где игрой на лире убеждает Аида вернуть ему Эвридику – но нарушает условие, по которому ему нельзя было смотреть на неё во время пути назад, и теряет любимую окончательно. В японской мифологии, в свою очередь, в произведении одного из самых древних собраний мифов «Кодзики» (古事記), погибла богиня жизни Идзанами. Она попала в царство мёртвых («ёми-но-куни»), но из-за того, что создание царства не было завершено, её супруг Идзанаги смог найти лазейку и прийти к ней на помощь. Идзанаги, точно так же, как и Орфею, было запрещено смотреть на свою возлюбленную – но он невольно ослушался правила, и Идзанами, устыдившись своего вида в стране мёртвых, стала относиться к нему враждебно и отправилась за ним в погоню. Идзанаги не смог её вызволить. Таким образом, можно увидеть довольно похожие друг на друга сюжеты, несмотря на отсутствие контакта двух цивилизаций. Это означает, что корни и основа сюжета этих связанных мифов берут своё начало с ещё более древних времён. Поэтому, чтобы установить связь, необходимо более внимательно взглянуть на индоевропейскую мифологию в целом.

Журнал Хан-Тенгри, следуя за течением мысли, решил найти и другие сходства японской и индоевропейской мифологий.

В начале двадцатого века Жорж Дюмезиль, лингвист и мифолог, предложил так называемую трёхфункциональную гипотезу. Она заключалась в предположении, что всё праиндоевропейское сообщество было разделено на три класса: жрецов, воинов и простолюдинов. В соответствии с этим появлялись сакральная, военная и экономическая функции, в соответствии с которыми строились и социум, и мифология. Подобное деление можно встретить в «Государстве» Платона и в кастовой системе Индии. Если в древности действительно всё было устроено именно так, и основа мифологической системы в самом деле является общей, то она должна оказаться одинаковой как для японской мифологии, так и для индоевропейской. Давайте это проверим.

Так, например, в античной и скандинавской мифологиях можно чётко увидеть триаду бога-правителя, бога войны и бога плодородия. В Риме это были Юпитер, Марс и Квирин, в скандинавской мифологии их представили Один, Тор и Фрейр. Точно так же и в японской мифологии подобную триаду составляют Аматерасу, Сусаноо и Окунинуси.

В сбронике «Кодзики» содержится миф о внуке Аматерасу (главенствующей богини солнца). Его звали Хонониниги. Его миссией было основать ведущие кланы вместе с небесными божествами, чтобы затем, совместно с императорской семьёй, они составили правящий класс. Для этого ему необходимо было подчинить себе местное население, которое произошло от «земных богов». Божества, которые сопровождали Хонониниги, чётко делились на две группы: пятеро прекрасно вооружённых божеств, которые охраняли внука Аматерасу, и жреческие божества, которые с помощью ритуального празденства выманили Аматерасу из пещеры, в которой она затаилась. Первые, по преданию, основали воинские кланы Отомо и Куме, а вторые – жреческие: Накатоми и Саруме. Таким образом, мы можем видеть полноценный прототип японского общества: правящий класс, связанный с потомком Аматерасу; жреческий и воинский, состоящий непосредственно из «небесных божеств», а также простой народ, произошедший от «божеств земли».

Впоследствии Аматерасу подарила Хонониниги три вещи: зеркало, меч и драгоценный камень. Когда богиня протягивала внуку зеркало, она произнесла: «Относись к этому зеркалу, как к моей собственной душе, и поклоняйся ему так, как поклоняешься мне». Оно имело сильное сакральное значение. Меч, соответственно, был символом воинского класса, а драгоценный камень отражал экономическую сторону жизни.

В этих мифологических системах очевидно чёткое разделение на три функции – но рассудительный читатель может объяснить это тем, что народы развивались примерно одинаково на общих стадиях своего развития, а потому и в мифологии было логично их закрепить. Подобные совпадения, скажет вдумчивый читатель, неизбежны даже у народов, которые никак не могли контактировать друг с другом ранее.

Однако, сходств оказывается слишком много.

Адонис, божество плодородия из греческой мифологии, некоторое время прожил в царстве мёртвых – но поднялся, после чего, согласно легенде, был убит диким кабаном и умер на руках у плачущей Афродиты. Окунинуси в японской мифологии (божество плодородия, которое научило людей выращивать просо и рис) тоже спускался в царство мёртвых. На него было совершено покушение именно во время охоты на дикого кабана. Он тоже погиб, пусть позднее его воскресила Аматерасу.

Сусаноо, бог ветра, убил восьмиголового змея Ямата-но ороти. Последний был связан с рекой Хии, которая часто приводила к наводнениям и имела множество притоков. Точно так же и Геракл убил Гидру, которая являлась воплощением течения воды. Миф о герое-победителе дракона (змея, гидры) в целом встречается практически у всех индоевропейских народов. Добрыня Никитич у славянских народов, Нинурта в шумеро-аккадской мифологии (убивший семиглавую гидру), Индра, повелитель небесного царства в индуизме и ведизме (убивший змея Вритру, который перекрыл реки девяноста девятью кольцами). Но наиболее популярен этот мотив в североевразийской части планеты.

Царь богов Индра

Вероятно, в Южную и Юго-Восточную Азию этот мотив попал во время индоевропейской миграции примерно три-две тысячи лет до нашей эры. Его носителями предположительно могли быть племена, мигрировавшие с Алтая и Южной Сибири на восток через Синьцзян. Звучит невероятно, однако к алтайской группе языков можно отнести и японский. Его точное происхождение не определено до сих пор, что вызывает оживлённые споры у лингвистов, однако, целых два слоя лексики имеют параллели именно с алтайскими языками, которые на сегодняшний день считаются более близкими к японскому, чем какие-либо другие. Неизвестно и происхождение древнейшего народа Японских островов, айну, но исследователи склоняются к тому, что они родственны европеоидам – либо же пришли на острова с севера, из Сибири. Эту точку зрения наиболее активно поддерживают японские антропологи.

Анималистические мотивы японской мифологии, оставшиеся со времён синтоизма, близко пересекаются со славянским фольклором. Например, ко-дама, дух старого леса, который любит повторять человеческие слова, вызывает эхо – точно так же, как и славянский аука, который «отвечает» путникам, когда они кричат «ау!». Аканамэ – банный дух, который по ночам слизывает грязь в банях и ванных комнатах; он также вызывает страх у людей, которые заходят в бани поздней ночью. В славянском фольклоре присутствует банник – считалось, что ночью в баню заходить нельзя, так как там парится он. Кроме того, грязь в бане могла вызвать его гнев.

                Аканамэ (иллюстрация Утагавы Ёсикадзу), 1848-1854

Похожа на славянскую жар-птицу японская аосагиби – цапля, которая по ночам светится синим пламенем.

Даже находясь в изоляции, на закрытых островах в море, Япония оказалась пронизана общими мифологическими мотивами из совершенно различных уголков планеты. Они берут своё начало из настолько глубокой древности, что перетекание мифологических сказаний из одного народа в другой и их распространение пока невозможно точно отследить – однако, нельзя отрицать, что поразительные сходства действительно есть не только в личностях и существах, но и в целых сюжетах. Похоже, что у Европы и Азии действительно намного больше общего, чем может показаться на первый взгляд – и, возможно, у всех нас на небе живут одни и те же боги.

Софья Гер