Максим Михалёв. Великий Восточный Лимитроф

Журнал «Хан-Тенгри» прочитал книгу политического антрополога Максима Михалёва о трансграничной зоне России и Китая.

Название новой монографии Максима Михалёва – «Великий Восточный Лимитроф...» – прямо отсылает читателей к геополитической концепции Вадима Цымбурского, заявленной тридцать лет назад в ставших классическими работах «Остров Россия» и «Метаморфоза России: новые вызовы и старые искушения». В. Цымбурский, по сути, первым из отечественных мыслителей попытался осмыслить новую реальность и новые перспективы, возникшие после распада СССР. Ограниченная с севера и востока просторами двух мировых океанов, а с запада и юга – сухопутными «территориями-проливами» (по Ж. Готману), отделяющими нашу страну от иных, чужеродных материковых «плит» – пространств иных цивилизаций – она получила возможность сосредоточиться на себе. По мысли В. Цымбурского,  сосредоточение на своей этнокультурной платформе являлся для России не злом, а благом.

В развёрнутом виде данная концепция была изложена в блестящей по форме и содержанию статье «Земля за Великим Лимитрофом: от «России-Евразии» к «России в Евразии», опубликованной в журнале «Бизнес и политика» № 9 за 1995 год.

Перекличка названий отнюдь не случайна, она вводит книгу Максима Михалёва в соответствующий геополитический и понятийный контекст. Собственно, автор сам подтверждает эту привязку – правда, уже в заключительной части книги:  

«В работах В. Цымбурского, проливающих свет на сущность введенного им самим термина «Великий Лимитроф», под восточной частью которого он понимал, в частности, обширные пространства вдоль границы России и Китая, выражалась надежда, что в годы нового самоопределения нашей страны он станет для неё «защищающим и подпитывающим пределом». Думается, что в данном случае это была не просто одна из тех ярких метафор, на которые богаты произведения этого российского мыслителя и публициста, а, скорее, удачно им ухваченные и притом предельно точно сформулированные сущность и предназначение любой лимитрофной территории вообще и российско-китайского трансграничья в частности». 

При этом у самого Михалёва геополитика совершенно иного рода – не кабинетная, а от земли. Она вырастает из полевых работ этнографа и антрополога, умеющего задавать правильный ракурс своим исследованиям. Знающему, как обращаться и с микроскопом, и с биноклем, и с телескопом, если что. 

Вообще, Максим Михалёв – личность необыкновенно яркая и привлекательная. Наши читатели должны его помнить: профессор РГГУ, специалист по политической антропологии – это он за 100 дней проехал от Москвы до Пекина на велосипеде и написал книгу-отчёт «Пояса и пути Евразии: вид снизу». Мы беседовали с ним об этом путешествии, получилось довольно резонансное интервью. Его можно посмотреть здесь:

Максим Михалев: «Дороги прокладывают сильные к слабым...» - Читайте на IA-CENTR

Выдающийся китаевед Владимир Малявин отметил М. Михалёва по самым первым публикациям: «Его работы привлекают редким сочетанием эрудиции, страстного интереса к тайнам человеческой души и редкого литературного дара». 

Всё сказанное можно отнести и к новой работе автора.

В книге, как пишется в аннотации, «анализируются этнополитические, этнокультурные и этносоциальные процессы, протекающие в трансграничных районах России и Китая. Показывается, что в зависимости от внутриполитической динамики правительства обеих стран пытаются либо нейтрализовать потенциал, присущий населению приграничных районов, либо привлечь его на свою сторону. При этом нейтрализация, как правило, приводит к ослаблению государства, в то время как успешное его привлечение – укрепляет. Делается вывод, что оптимальной стратегией в отношении трансграничных народов является политика минимизации прямого вмешательства государства в социальные и культурные процессы, протекающие в трансграничной среде, при условии одновременного принятия мер, направленных на всестороннее вовлечение присущего им этого особого ресурса». 

Речь идёт о том, что родственные народы, живущие по обе стороны границы между Россией и Китаем, выполняют роль своеобразного буфера между основным населением обеих стран, т. е. между русскими и ханьцами – народами, относящимся к разным цивилизациям. Неизбежное напряжение на стыке цивилизаций смягчается, во-первых, наличием «пустот», то есть большого количества малозаселенных пространств, многие из которых пребывают в данном качестве в силу сознательной политики центральных властей – а во-вторых, живущими в этих краях тувинцами, алтайцами, бурятами, уйгурами, русскими староверами, орочонами, эвенками и другими малыми этносами, успешно поддерживающими родственные, культурные и экономические отношения в трансграничной зоне. 

Более того.

«Российско-китайское трансграничье обладает уникальным культурным, духовным, социально-экономическим и политическим ресурсом, – резюмирует автор. – Эта его особенность проистекает из свойственной всем подобным территориям принципиальной открытости иным типам знания, политическим традициям, культурным кодам и системам ценностей. Решающее значение в случае с российско-китайским трансграничьем имеет и его географическая удаленность от центра, которая существенно затрудняет осуществление полноценного контроля государства над ходом протекающих здесь процессов. Результатом же действия всех этих разнонаправленных и зачастую конфликтующих между собой сил является формирование в данных пределах российско-китайского своеобразного «бульона творения», из которого постоянно появляются на свет новые подходы, идеи, образы и доктрины. В том случае, когда центральные власти решаются использовать в своих интересах этот креативный потенциал приграничья, оно действительно становится их «подпитывающим» пределом, обогащая культурное и духовное пространство страны и способствуя развитию ее экономики». 

Книга прекрасно выстроена, насыщена головокружительными сюжетами, взятыми прямиком из сегодняшней жизни, и читается на одном дыхании. Вот история о том,  как тувинское село Канас в самом отдалённом и труднодоступном районе Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР становится национальным заповедником, перемалывается крупным туристическим бизнесом и наплывом туристов. Тувинцы в рекламных туристических буклетах маркируются как «забытые воины Чингизхана», «дикий народ, живущий среди гор и тайги и не привыкший к благам цивилизации». Экономическая, социальная и культурная маргинализация, которой подверглись в ходе туристического освоения их земель коренные жители Канаса, весьма поучительна в плане того, что развитие территорий малых народов нельзя всецело подчинять интересам крупных компаний.   

Совсем другая, но не менее захватывающая история – создание природного парка Уч-Энмек в Онгудайском районе Республики Алтай и непростая судьба его основателя, алтайского мудреца Данилы Мамыева. Или – история села Ивановское Селемджинского района Амурской области. Уже в течении многих лет эвенки, коренные жители села, упорно сопротивляются наступлению на их земли и традиционный образ жизни со стороны промышленных компаний, добиваясь от последних не только важных экономических уступок, но и уважительного отношения к себе. 

«Вопреки обстоятельствам Ивановскому даже удалось достигнуть определенного прогресса как в экономическом, так и в социально-культурном плане, - рассказывает автор. - При этом важно, что право заключения мировых соглашений с промышленниками, осуществляющими работы на территории сельского поселения, зарезервированы за сельским сходом. Это минимизирует вероятность заключения ими каких-либо сепаратных договоренностей с администрацией сельского поселения, что снижает вероятность развития коррупционных схем, а стало быть, и сопутствующих им элементов внешнего управления. Именно с помощью схода, к примеру, в Ивановском смогли отстоять национальный детский сад и не допустить его превращения в общежитие для вахтовых работников... Немаловажно и то, что благодаря довольно успешно поставленной работе с промышленниками тайга в конце концов осталась за ивановцами и охота не перестала быть для них важным источником существования. Профессиональные же охотники, обладающие оружием и умеющие с ним обращаться, оказались способными противостоять нажиму и районной администрации, и полукриминальным структурам. Всё это, конечно же, не означает, что эвенки Ивановского противятся промышленному освоению края. Скорее, они настаивают на том, чтобы любое освоение стало выгодным также и коренным жителям».

В общем, это надо читать. Перед нами, с одной стороны – серьёзная  научная монография, опубликованная в рамках Программы фундаментальных и прикладных исследований по теме «Этнокультурное многообразие российского общества и укрепление общероссийской идентичности». Программы, принятой по поручению Президента России и призванной, в том числе, нащупать пути решения проблем, многие из которых так или иначе относятся к вопросам государственной безопасности. 

С другой –  увлекательное и полезное чтение, своего рода сборник проверенных рецептов выживания для малых народов, положительные примеры которых автор находит по обе стороны границы.

Книга даёт объективный, беспристрастный, научный, отнюдь не комплиментарный по отношению к центральным властям обеих стран анализ ситуации в обширной зоне российско-китайского приграничья – и, что особо ценно, предлагает конкретные, научно обоснованные подходы, обеспечивающие устойчивое развитие приграничных регионов. 

Учитывая нынешние интенции извне, направленные на разрушение сложившейся на протяжении веков общности народов России, нельзя не вспомнить известную ещё по школьным хрестоматиям фразу: очень своевременная книга.

Максим Михалёв

ВЕЛИКИЙ ВОСТОЧНЫЙ ЛИМИТРОФ

Трансграничные народы

в государственной политике

России и Китая

Москва, ИДВ – Восточная литература, 2022