Что мы знаем и чего не знаем о корейцах Центральной Азии. (Много нового.)

Писатель Лев Усыскин беседует с доктором исторических наук, профессором, директором Института Азиатских исследование Казахского национального университета им. Аль-Фараби  Германом Кимом.

- Герман Николаевич, первый вопрос – кто такие среднеазиатские корейцы. откуда они там взялись и когда там появились?

- На этот вопрос есть стереотипный ответ – конкретная дата, к которой привязывают появление корейцев в Центральной Азии. Это дата сталинской депортации всех «неблагонадежных»  корейцев.  21 августа 1937 было принято совместное постановление Совнаркома и ЦК Компартии № 1428—326 о депортации всего корейского населения Дальневосточного края в целях пресечения шпионажа в пользу Японии. Это официальный документ, он всем известен. Если рассматривать массовое появление корейцев в Центральной Азии – то это 1937-й год. Но! Ученые-историки обязаны все утверждения подвергать сомнению. Ибо мы знаем точно, что связи между Великой Степью и Корейским полуостровом существовали еще в древние времена. Достаточно сказать, что на фресках Афросиаба (городище под Самаркандом) есть изображения двух посланцев древнего корейского государства Силла.  А если еще глубже уходить – оказывается, древние насельники Корейского полуострова и Великой степи поддерживали контакты, были значительные перемещения с континента к морю. С восточных склонов Алтайских гор часть племен через Сибирь дошла до Корейского полуострова и смешалась с теми, кто там жил в это время. Безусловно, гены жителей Великой степи участвовали в формировании корейского этноса. Это уже даже не гипотеза. У нас в Казахстане есть ученый Оразак Исмагулов, он занимается этнической одонтологией – наукой, изучающей зубы у разных народов. Известно, что коренные зубы, их форма – неповторима и индивидуальна, как отпечатки пальцев. Так вот,  формы зубов корейцев и казахов оказались наиболее схожими из сорока разных народов Азии! Есть и языковые моменты – корейский и казахский, оба агглютинативные, без  предлогов, в обоих рестрикция согласных и пр. Надо сказать, казахам и узбекам изучение корейского дается легко, легче, чем русскоязычным корейцам изучение казахского или узбекского. 

Идем дальше. Перепись населения Российской империи 1897 года фиксирует, что в Туркестанском крае проживало 42 корейца. Часть из них проживала на территории нынешнего Узбекистана, часть в Пишпеке – это нынешний Бишкек, в Акмолинской области переписью зафиксированы 5 корейцев.  Есть сельхозперепись 1926-го года, перепись 1929-го года. Тогда как раз приняли решение развивать в СССР рисоводство и определили, что Средняя Азия  – это как раз то место, где надо выращивать рис. А корейцы этим занимались на Дальнем Востоке. И решили корейцев к этому привлечь, чтобы научили местных дехкан выращивать рис. В итоге в 1929-м году 70 корейских семей с Дальнего Востока переселили (купили им билеты, заплатили подъемные) в Казахстан. И вот прямо по ходу поезда – часть выгрузилась в Уштобе – это Каратальский район Алмаатинской области, и там к тому времени был заложен рисовый массив. Остальные – в Кызыл-Орде. Образовалось две корейских сельхозартели с одинаковыми названиями «Казрис». Общее число переселившихся поэтому так называемому оргнабору – 200 человек. Это то, что было до 1937-го года. 

– А в тридцать седьмом?

– Где-то 170 тысяч человек было депортировано с Дальнего Востока и переселено в Казахстан и Узбекистан. Другие республики Средней Азии остались не затронуты. 

– То есть, до этого они жили в нынешнем Приморском крае. А там они откуда появились? 

– Прежде всего, надо уточнить: переселяли в 1937-м году не только из Приморья. Переселяли с Камчатки, переселяли из Восточной Сибири, переселяли тех, кто до депортации учился или жил в западной части СССР, включая Москву, Ленинград, Киев и т.д. То есть, где-то около 10 тысяч человек – это помимо Приморского края. И еще один момент, малоизвестный неспециалистам. В ходе депортации небольшую группу – но это все-таки две с половиной тысячи человек – отправили в южную Россию: Астраханскую область, Краснодарский край, даже Сталинградскую область. Тоже в интересах развития рисоводства. Эти люди прожили там с 37-го по 42-й год. Когда немцы приблизились к этим местам, корейцев вторично депортировали в северный Казахстан. 

– Вернусь к вопросу: а как корейцы оказались в Приморье?

– Приморье стало российским по Айгуньскому (1858) и Пекинскому (1860) договорам. На этих территориях корейцы тогда, до второй половины девятнадцатого века, не жили – разве, может, единичные случаи. Корея, как и сейчас, граничила с Приморьем таким узким коридорчиком – 16.5 км. Переселяться туда корейцы начали в 50-е годы, а основная масса переселилась в 60-е годы девятнадцатого века. В Корее было подряд несколько неурожайных лет, стихийные бедствия – в общем, голод.  Основная масса этих людей была из провинции Хам-гён и провинции Северный Пхеньян. Но есть нюанс: южнокорейские лингвисты приезжали в Центральную Азию и обнаружили, что в этом хангёнском диалекте, которым пользовались среднеазиатские корейцы (те, кто помнил корейский язык) проскакивали слова из южнокорейских диалектов – Челладо, Кенсандо , Кангвондо и так далее. Оказалось, что у самых северных границ Кореи в пятнадцатом веке великий король Седжон для обороны от вторжений из Манчжурии велел построить крепости – шесть штук – Югып. И для этого набирали всевозможных рабочих, каменщиков, а также посылали разных осужденных преступников на работы – со всей страны. Так в диалект Северный Хамген вошли слова из других диалектов. 

– Так когда конкретно произошло переселение?

– В 1863 году. Или 1864. Об этом была большая дискуссия – как считать, когда отмечать юбилей. А дело вот в чем. На тот момент Корея была королевством закрытым, покидать которое корейцам воспрещалось под страхом смертной казни. Официального договора между Россией и Кореей тогда не было, и русские пограничники никого не впускали. И вот в декабре, в канун нового, 1864-го года, 13 корейских семей пересекли пограничную реку Туманную и пошли к пограничникам – это был так называемый Новгородский пост, которым командовал поручик Резанов. Он их оставил, но только в начале января написал о них рапорт генерал-губернатору. Дальше потянулась цепочка мигрантов, а в 1884-м году был подписан договор между странами. 

– Они считались иностранцами или российскими подданными?

– В Российской империи корейцы имели разный статус в зависимости от времени пересечения границы. Те, кто сделал это после 1884-го года, могли официально претендовать на российское подданство. Для этого им надо было принять православие, заплатить какие-то пошлины и принести присягу императору. Те, кто переселился до 1884-го года, тоже могли подавать прошения о вступлении в подданство Российской империи. Только последние могли претендовать практически сразу после переселения на гражданство Российской империи и положенные 10 десятин на одну взрослую мужскую душу. Тем, кто переселился раньше, это давалось сложнее, однако к моменту установления Советской власти большая часть корейцев в России имела гражданство Российской империи. 

– А какая имело место динамика численности корейского населения?

– В СССР переписи, как известно, проводились в 1939 году, 1959, 1970, 1979, 1989 годах. Общая численность корейцев в СССР плавала от 300 тысяч до 450 тысяч. Численность зависела только от внутренних факторов: притока из-за границы не было, эмиграции не было. Только естественный прирост или убыль. Но в целом надо сказать, что корейские меньшинства, в какой бы стране они ни проживали, относятся к, так сказать, хорошо видимым общностям. Бывают и более многочисленные меньшинства, но незаметные. А корейцы всегда бросаются в глаза – visible minority. Когда в России, в Казахстане, в Узбекистане спрашивают, сколько у вас корейцев – называешь цифру, и в ответ слышишь: неужели так мало?! Корейцы не скрывают свою национальность, не меняют фамилии. Но внутри СССР происходили миграции корейцев и, соответственно, изменения численности в разных республиках. Скажем, в нулевые годы на Украине  проживало до 35 тысяч корейцев. А до «отмены крепостного права» депортированных народов их там вообще не было. Или в Таджикистане – в советское время было 12 тысяч корейцев, а во время гражданской войны они все сбежали оттуда. Сейчас там осталось около 500-600  корейцев, они живут в основном в Душанбе. В Туркменистане корейская диаспора тоже исчезла. В Белоруссии из двух тысяч корейцев перед развалом СССР осталось несколько сотен. Куда делись эти люди? Они мигрировали в Россию и Казахстан. В Узбекистане после смерти Сталина резко увеличилось число корейцев, так как они ушли туда из Казахстана заниматься сельским хозяйством, причём группировались  позже  в колхозах-миллионерах. В итоге в Узбекистане число корейцев доходило, по крайней мере, до 200 тысяч человек. 

– Это какие годы?

– Конец девяностых. 

– А вот такой вопрос. Есть, не знаю, легенда или что. В общем, в середине-конце пятидесятых китайцам, живущим в Средней Азии, грозила депортация в Китай, чего они никак не жаждали. И чтобы ее избежать, они записывались кто кем – кто дунганами, а кто, например, корейцами. Было такое?

– Я об этом слышу впервые. Я родился и жил в маленьком городке Уштобе, который в шутку называли «столицей корейцев». Вокруг было около десятка корейских переселенческих колхозов. В самом городе тогда, в шестидесятые годы, корейцы составляли 15-20% населения. И там же жили китайцы – я помню этих китайцев, скажем, на базаре. Но они резко отличались от корейцев всем: и внешностью, и одеждой, и языком, поведением и так далее. И представить, чтобы они записывались корейцами, мне трудно. И в Казахстане в целом эта тема никак не звучала. 

– Вернемся к корейцам. Какие они, корейцы Центральной Азии? Так сказать, социокультурный портрет…

– С момента депортации и до смерти Сталина корейцы в Центральной Азии были на 90% – аграрным населением. А сегодня корейцы – наиболее урбанизированная диаспора, какую бы страну вы ни взяли. При этом все знают, что в 1970-90-е годы корейцы разъезжали по всему СССР и сеяли лук, арбузы, дыни – делали деньги. Но это было просто сезонное отходничество – у всех были дома в городах. То есть, из абсолютно сельского населения они превратились в практически абсолютно городское! Дальше. В советское время корейцы занимали среди других народов первые строчки по доле людей с высшим образованием. На первом месте, бесспорно, были евреи. На втором – может быть армяне, корейцы на третьем. А может и корейцы на втором. Скажем, по Казахстану на 1970 год доля лиц, имеющих высшее образование среди корейцев, в два раза превышала среднереспубликанский показатель. Этот высокий уровень остается до сих пор. На Дальнем Востоке корейцы говорили уже на русском языке, но знали еще свой диалект и использовали его. На тот момент родным языком у всех безусловно был корейский. Сейчас – это русскоязычные корейцы, независимо от места проживания. Корейский язык утерян полностью. Он умер и его не реанимировать. Другое дело, что молодежь начала учить литературный сеульский стандарт. 

Это что касается языка. Идем дальше. 

Корейцы на русском Дальнем Востоке были православными. Не только в силу искренних убеждений, а еще потому, что принятие православия давало десять десятин земли на душу. Поэтому принимали, но не верили. Но в целом там другой веры и не было. Буддизма не было. Конфуцианство и даосизм – это даже не религии, а скорее моральный кодекс. В советское время было абсолютное безбожие, а на сегодняшний день среди корейцев есть и протестанты, и католики, и методисты, баптисты. Есть даже единичные примеры принятия ислама.

– А брачные стратегии? 

– На Дальнем Востоке случаи, чтобы кореец женился на некореянке, а тем более наоборот – чтобы кореянка вышла замуж за некорейца – это были крайне редкие случаи. Сейчас, скажем, в Казахстане свыше трети браков – за пределами своего этноса. В городе Алма-Ате проживает каждый третий кореец Казахстана. И до 40% браков у них  – межэтнические. Множество казахско-корейских семей возникло. И это очень важные узы в казахском обществе. В общем, сегодня легко встретить девушку абсолютно европейской внешности по фамилии Ли с именем, допустим, Оксана, которая скажет, что она – кореянка. В Украине я  встречал много детей, у которых  доля корейской крови составляла одну четверть или всего 12,5% , но признающих себя корейцами.

– Это уже постсоветское явление или в СССР тоже было?

– У меня есть фотография, сделанная в Биробиджане до депортации – там корейцы, которых еще до этого отселили в Еврейскую автономную область. Корейцев всегда куда-то отселяли, подальше от границы. И вот на этом фото колхозница, еврейка, а муж ее – кореец. А есть еще женщина – она была комиссаром по иностранным делам Хабаровского совета. Известная деятельница гражданской войны на Дальнем Востоке, Александра Ким-Станкевич. Она была приемной дочерью некорейцев и замуж вышла не за корейца. То есть, единичные браки были уже тогда. Но массовый характер смешанные браки приняли уже после смерти Сталина, когда у корейцев появилась возможность служить в Советской Армии, уезжать в другие города на учебу.

– Какие-то национальные структуры существовали, существуют? Какие-нибудь корейские общества и т.д.

– Да, безусловно. У корейцев есть шутка – если собираются два корейца, они образуют три партии. Я – партия, ты –  партия, а потом я+ты – партия. Как и все этносы, корейцы склонны консолидироваться и коллективно переносить трудности, помогать друг другу. На русский Дальний Восток в конце девятнадцатого века, а особенно после 1905-го года, когда Корея стала японским протекторатом, и после 1910-го года, когда Корея была поглощена Японией, стали из Кореи переселяться не только крестьяне, но и люди зажиточные, образованные, радикально антияпонски настроенные. И все возникшие на Дальнем Востоке корейские общества были антияпонские, такого буржуазно-либерального толка. Ренессанс корейских обществ – это уже горбачевское время. Тогда возникла Всесоюзная ассоциация советских корейцев (ВАСК)  – либерального толка, ориентированная на развитие отношений с Южной Кореей. Кроме того, возникла Ассоциация содействия объединению Кореи – она финансировалась Северной Кореей. Это были антагонистические организации. Естественно, север проиграл югу борьбу за влияние на корейцев. ВАСК продолжил работу – занимался культурными материями. Никакой политической деятельности не вел, но понимание, что такое историческая родина, ориентировалось на Южную Корею. Сейчас счет таких корейских этнических обществ идет, наверное, на сотни. Потому что, помимо этнокультурной ассоциации, возникли профессиональные объединения: офицерские, артистические, женские, детские, художественно-самодеятельные, спортивные, а также   инспирированные Южной Кореей – Общества  потомков. 

– Это что?

– Южная Корея поддерживает повсеместно два общества: потомков героев национально-освободительного движения (то есть, тех, кто воевал против японцев, хотя бы этими воевавшими были и коммунисты), и Содействия объединению Кореи – но уже согласно южным представлениям. А так – есть научно-технические общества корейцев, есть ассоциации преподавателей корейского языка. 

– Это в каждом государстве отдельные или межгосударственные?

– Нет, везде отдельные. Скажем, общество ученых есть в Казахстане и, независимое от него, в Узбекистане. Отдельные юридические лица.

– Об отношениях с окружающими народами. Были ли какие-то конфликты, противоречия – по крайней мере, с момента депортации в Среднюю Азию?

– Корейцы не агрессивный народ. И они очень гибкие. Когда они строят отношения с доминирующим окружением, в полной мере проявляется их высокая адаптационная способность. Она значительно превышает таковую китайцев, японцев и многих других восточных народов. Корейцы быстрее адаптируются к новым условиям. Они стараются избежать прямых конфликтов. Еще один момент – где обычно имеют место конфликты? Как правило в местах, где концентрировано видно присутствие того или иного этноса: базар, стадион или деревня. Корейцы, покинувшие колхозы, живут в городах рассеянно, обычно не образуя компактных общностей. 

– Хорошо, это сейчас. А в прежнее время?

– Корейцы старались найти возможности для сотрудничества. Например. На Дальнем Востоке корейцы жили в деревнях. Деревни эти они основывали, по возможности, в стороне от деревень других переселенцев. Или, скажем, рядом живут казаки – они, как известно, всегда при оружии. Там разные были казаки – Амурские, Сибирские… Так вот, корейцы с ними договаривались. Казакам бесплатно выделялись государством земельные наделы, которые они сдавали в аренду корейцам, получая в виде платы часть произведенного урожая. Всем выгодно: казакам самим столько все равно не вырастить, а корейцы пользовались защитой казаков от набегов хунхузов – китайских бандитов из Манчжурии. И затем уже корейцы стали намеренно ставить свои хутора вблизи казачьих сел и деревень. То есть, все взаимовыгодно. Соответственно, все отмечают, что: а) корейцы – трудоголики; б) корейцы работают, включая мозги; в) корейцы умеют зарабатывать; г) корейцы умеют делиться. Вот это «г» устраивало всех всегда – и в Российской Империи, и в СССР, и в Узбекистане, и в Казахстане. На бытовом уровне столкновения, конечно, бывали. Я помню, в детстве, мальчишками, дрались: корейцы против чеченцев. Но ничего серьезнее выбитого зуба почти никогда не случалось. Корейских погромов никогда не было.

– Такой, возможно, неерьёзный вопрос. Корейцы, как известно, мастера свиноводства. Не возникали ли по этому поводу конфликты с окружающим мусульманским населением?

– Нет, я о каких-либо конфликтах на этой почве не слышал. Знаю, что в советское время население, которое вы назвали мусульманским, не слишком строго соблюдало запреты ислама. То есть, не только не мешали корейцам разводить свиней, но и порой приобретали у них свинину.

– Вопрос о репатриации в Корею. Имеет ли место этот процесс, если да, то как он проходит, если нет, то почему нет?

– Пока жили на Дальнем Востоке, никакой репатриации, понятно, не было. А до 1945-го года и Кореи никакой не было. Потом, после депортации, никаких отношений ни с Южной, ни даже с Северной Кореей не поддерживалось. С Северной – только на официальном уровне. Кроме, разве что, одного сюжета. В самый начальный период КНДР Ким Ир Сен понимал, что силами одной только небольшой группы своих соратников, пришедших вместе с ним из-под Хабаровска, он не справится с управлением страной. И он попросил Сталина прислать корейцев, которые помогут ему построить социализм. В результате, после тщательного отбора, была послана большая группа, эти советские корейцы заняли ключевые позиции в правительстве, армии, спецслужбах, культуре, науке и так далее. Собственно, они, советские корейцы, заложили основы КНДР. А потом уже, когда все встало на рельсы и они больше были не нужны, начались репрессии против этих людей, Москва выразила неудовольствие, и присланные в основном все вернулись в СССР – они ведь оставались гражданами СССР. Хотя есть и расстрелянные, и пропавшие без вести.

– А о каком числе людей идет речь?

– Я издал двухтомник об этих людях – там персоналий примерно 100 человек. Мой список, составленный по многим источникам, включая секретные (рассекреченные в ельцинское время и потом засекреченные вновь) это 450 корейцев, отправленных туда на работу. Если считать с женами и детьми, то колония советских корейцев в КНДР с 1945-го по 1959-й год – это около 1500 человек. Их история – абсолютное белое пятно. На русском языке – один сборник, изданный Курским госуниверситетом под редакцией проф. И. Селиванова, и две мои книги, я сейчас готовлю третью. Эту тему я начинал вместе с известным корееведом Андреем Ланьковым 25 лет назад. Мы тогда смогли взять интервью у тех участников, кто тогда был жив. Потом Ланьков от нее отошел и сейчас только я этим занимаюсь.  

– А еще?

– Есть  сюжет с южносахалинскими корейцами. Южный Сахалин, как известно, был японским с 1905-го по 1945-й год. После Второй мировой вернулся СССР, японцы его покинули. Но там осталось 60 тысяч корейцев. В настоящее время они составляют на Сахалине 5% общего населения. Причем, на всем Сахалине, включая северный. И вот среди них сформировались требования и к российскому правительству, и к южнокорейскому – они хотели репатриации, поскольку были насильно вывезены из Кореи японцами. Это действительно было так, они были насильственно переселены японцами для работ на шахтах и т.п. В итоге, на деньги японских корпораций, которые использовали труд корейцев на Сахалине, были построены многоквартирные дома в Южной Корее – но только для самих этих стариков, ну, максимум, с женами. При наличии документальных подтверждений, что человек там работал. Тем более, что, пока корейцы работали на этих шахтах, им недоплачивали, сказав, что деньги переводятся на их счета в Японии. То есть, Япония оказалась должна сахалинским корейцам. Это называлось «программа репатриации сахалинских корейцев первого поколения». Часть из этих стариков и по-корейски не говорила – говорили по-японски, так как на Сахалине не было корейских школ, были японские. Всего репатриировали около 3500 человек, из них около 300 уже скончались.

– А что касается корейцев Центральной Азии?..

– Тут вопрос о репатриации пока не стоит. Но голоса раздаются. На сегодня около 80 тысяч корейцев Центральной Азии являются трудовыми мигрантами в Южной Корее. Работают в трудных условиях – на грязной, опасной и тяжелой работе.  Но тут они абсолютно в одном положении с другими трудовыми мигрантами: узбеками, киргизами, казахами. Кого там только нет – и все готовы вкалывать за 3-3.5 тысячи долларов в месяц. Такая ситуация с репатриацией. Правительство Южной Кореи не готово принять соответствующее решение, потому, что речь идет не только о 350 тысячах русскоязычных корейцев, но и о 2 миллионах китайских корейцев, которых придется репатриировать точно так же. И других корейцах из неблагополучных стран – а их много. В общем. Южная Корея думает – причем, тут дополнительной проблемой является Северная Корея, которая, конечно же, будет протестовать против какой-то большой программы репатриации...