Максим Привезенцев: «Дорога всё поставит на свои места...»

Журнал «Хан-Тенгри» поговорил с самым неутомимым байкером России.

Писать о Максиме Привезенцеве надо либо много, либо ничего. Во-первых, одно перечисление его бизнес-, арт-, общественных и культурных проектов, ипостасей и увлечений напоминает декламацию глав объемной авантюрно-приключенческой эпопеи. Тут вам и ресторанный, и телекоммуникационный бизнесы, и строительный, и создание сигарного бренда, и научные работы по разработке профессиональных стандартов, а ещё – ежегодный Blues-Bike Festival в городе Суздале, кругосветка на Harley Davidson’e, головокружительные мотопробеги по всему миру, съёмки документальных фильмов, проекты по сохранению культурного и исторического наследия и... В общем, всего не объять. Во-вторых, он сам пишет о себе – Привезенцев автор десятка книг и собственной странички ВКонтакте – а так, как писатель пишет о себе, никто за него не напишет, это понятно. Поэтому обойдёмся без предисловий – просто в конце интервью читатель может пройти по ссылкам на личный сайт Максима Привезенцева и на рецензии, дающие представление о его книгах, от непредвзятого критика Анны Кузьминой.

– Максим, поделитесь секретом: как вы всё это успеваете?

– Я много работаю. Работаю всю жизнь. Был автослесарем и скорняком, шил шубы, ремонтировал машины. Это уже девятый класс, второй курс ПТУ. А после ПТУ пошёл в университет, но уже с профессией. Работаю, что называется, 24/7, сплю в среднем 4,5–5,5 часов, поэтому у меня в сутках много времени.

– К такому режиму и здоровье должно прилагаться...

– В 8 утра каждый день – в зал, за здоровьем... И восьмой год – я вообще отказался от алкоголя. У меня такое ощущение, что мне это стало некомфортно, и я просто в один день остановился, от слова «совсем».

– Совсем-совсем?

– Совсем. Есть некие традиции, некая привычка организма... Мы всё-таки являемся генетическими наследниками многих поколений, у которых уже сложилось определённые традиции потребления тех или иных продуктов. В том числе алкоголя. Просто нас плохо учат, скорее, не учат вообще, что про секс, что про употребление алкоголя, что про финансовую грамотность. Людей, выпуская в жизнь, забывают обучить гигиене в этих вопросах. И, соответственно, каждый учится так, как может. Я учился на Сахалине, где всё делается до отсечки, что называется, поэтому я свою цистерну выпил, видимо, очень быстро. И остановился. Но у меня много друзей, которые умеют это делать очень аккуратно, в тех дозах, чтобы поддерживать некое комфортное состояние. Поэтому здесь нет такого абсолютного рецепта. Просто мне (я пришёл к этому осознанно) намного комфортней и работоспособней в режиме полного отсутствия алкоголя.

– Вы сказали, что в 8 утра вы уже в спортзале. У вас строгий режим дня?

– Ну, более-менее... Зал – это точно, офис – точно. Первая половина дня. Полчаса с утра я обязательно пишу посты в соцсетях, поскольку я человек немножко публичный, потом завтрак, потом уже спорт. Параллельно, когда учебный год, я с утра веду детей в школу, потом на спорт, а вторая половина дня – как правило, это встречи, и уже в вечернее время, после шести, занимаюсь художественными текстами. Сегодня написал концепцию в 54 000 знаков.  Делаю большую концепцию для байк-фестиваля на Урале.

– Вы надиктовываете тексты или сами пишете?

– Сам пишу. Быстро, с большим количеством ошибок. У меня врождённая дислексия, два моих редактора вешаются, но в целом пишу быстро. Норма – 5000 знаков в день. Неважно, каких текстов. Сейчас у меня месяц отдыха от художественной литературы... Поскольку я закончил книгу «Понтограф», вот уже месяц не пишу художественные тексты, хотя иногда приходит какая-то рифма. Опять же, я специально её не придумываю. Если вдруг легло – записал, поработал. А так большой формой начну заниматься в сентябре. Сейчас выстраиваю, уже заканчиваю, сюжет нового романа.

– О чём, если не секрет?

 – Это Сахалин, маяки Сахалина. Третьего сентября уезжаю в путешествие. Будет два этапа. Сентябрь – это до 50-й параллели на маяке юга Сахалина, и в феврале следующего года, уже на сноубайке, не на мотоцикле, по маякам севера. В общем, проект посвящён коренным народам, малым народам Сахалина. В основном айнам. Айны – единственные, кого уже нет на Сахалине. Они на Хоккайдо и на Камчатке. У меня складывается хороший сюжет, маяки – это, по сути, некая основа для легенд, мифов и рассказа об одной очень интересной судьбе целой семьи во многих поколениях.

Это дань моей малой родине. Десять лет назад был такой проект  – путешествие из Сахалина в Санкт-Петербург, ралли «Родина» на «Уралах». Он был сделан с большой любовью, но довольно грустный, то есть такой с печалью, с любовью. Пространство Родины. 15-й год был. А года три назад... Я держал в голове эту идею, маяки, потому что Сахалин на сегодня – единственный остров, на котором собраны маяки разных эпох, разных цивилизаций и разных держав. То есть это Россия, это Япония. Понятно, что не все в хорошем состоянии, но сама по себе тема – её никто толком не исследовал. А у меня научные консультанты – Институт языкознания, Сахалинский музей, Сахалинский архив. И сейчас я выстраиваю отношения с Кунсткамерой, потому что у них большие архивы, связанные с коренными народами Сахалина. Но с ними, скорее всего, буду взаимодействовать уже после сентябрьского путешествия, когда появятся конкретные вопросы, конкретные задачи, связанные с мифами и легендами. И, собственно, инициирование этого большого проекта уже дало плюсик – губернатор области подписал весной этого года финансирование на восстановление маяка Анива. Тут мы с областной властью будем работать рука об руку.

Надеюсь, что к фестивалю следующего года... У меня уже многолетняя традиция на фестивале в Суздале презентовать свою очередную книгу. Пока получалось. Но посмотрим. Опять же, поскольку, как я это называю, у меня своё сетевое издательство, нет ни перед кем обязательств, кроме как перед собой.

Для меня очень важный момент – это наличие свободного времени. Я изначально много лет выстраивал такую историю, чтобы помимо работы и семьи должно быть свободное время, которое можно потратить на какие-то вещи, которые тебе нравятся: путешествия, книги, фильмы. Чтобы работа и увлечения перемежались и переходили одно в другое.

На сегодня у меня пять проектов. Соответственно, если что-то заканчивается, я могу взять новый. Именно по причине того, что я всегда должен понимать, сколько свободного времени у меня остаётся, если я возьму ещё один проект. Всех денег не заработаешь. Того, что я зарабатываю, мне хватает на жизнь и путешествия, поэтому нет задачи бежать по кругу для того, чтобы заработать все деньги мира. Я в этот марафон уже поиграл в компании Миракс Груп (и вышел из этого проекта с романом «Мираксздание» - Ред.). Потому что всё равно тебя раскулачат и ты закончишь ровно так же, как и все: либо сопьёшься, либо в тюрьме. Поэтому я нашёл некий свой баланс. Но главное – наличие свободного времени, чтобы путешествовать. Придумывать проекты и путешествовать, писать книги, учиться литературе...

– Человек на мотоцикле – это современный кочевник? Номад? Вообще, байкеры сильно отличаются от оседлых людей?

– Знаете, здесь всегда проблема в том, что мы пытаемся сделать и навесить какие-то ярлыки с точки зрения форм-фактора: дервиш, кочевник, байкер и так далее. На самом деле мотоциклисты – это огромный социум. И там, ровно как и в любом социуме, есть много разных людей. Нельзя сказать, что всякий мотоциклист обязательно кочевник. Многие предпочитают на мотоциклах ездить, условно говоря, от работы до дома. Не так много тех, кто путешествует на мотоциклах, а уж тех, кто отправляется в далёкие путешествия – ещё меньше. То есть я бы сказал, что есть некая такая подгруппа в социуме, в большом социуме людей, которые любят путешествовать. И я думаю, что они примерно плюс-минус дервиши, кочевники. Неважно. Для меня, скорее, интересен вот этот феномен, когда людям нравится движение, людям нравится открывать какие-то новые пространства, путешествовать по каким-то новым странам, городам, дорогам, весям. Это путешественник, да. Можно сказать, придерживаясь тематики вашего журнала – кочевник.

– Ощущение движения, ощущение скорости – на мотоцикле и на машине это совершенно разные ощущения, да?

– С точки зрения ощущения движения это, безусловно, два абсолютно разных... Вообще, даже на физическом уровне, потому что в машине вы едете в аквариуме, вы пространство наблюдаете из батискафа, у вас нет запаха, у вас нет ветра, у вас нет ощущения земли, потому что всё-таки на мотоцикле дорога чувствуется намного тактильнее, нежели на машине, автомобильная подвеска совсем съедает это ощущение дороги. Но главное – это ветер, температура, осадки-не-осадки, солнце, запахи, это очень важно. Плюс на мотоцикле даже при том, что двигатель работает довольно сильно, звуки, которые в дороге – они тоже отличаются. То есть, по сути, мы имеем абсолютно другое восприятие пространства, и это сильно круто, потому что в машине, будучи в аквариуме, можно поглядывать в телефон, слушать музыку, можно сильно отвлекаться от дороги, скажем так, а на мотоцикле сильно отвлекаться от дороги не получится. Уровень медитации в мотоцикле совершенно другой, вам как будто все проводки отрезали от внешнего мира. Пространство развёрнуто внутрь вас, вы погружены сами в себя. И это, в общем, интересная история, потому что можно двигаться вперёд, но при этом размышлять о какой-то... Поставил себе какую-то историю – поразмышлять над этим. И, пока ты едешь, ты можешь спокойно крутить какую-то мысль, идею, сюжет. И тебя точно никто не отвлечёт. Потому что в машине есть ещё одна проблема – тебя могут отвлечь пассажиры, которые с тобой едут, телефон и так далее. На мотоцикле тебя никто не отвлекает.

– А ощущение пространство – оно одинаково всюду? Что в Европе, что в Азии, что на Урале? Или это разные вещи?

– Очень сильно разные. Вообще, одушевлённость ландшафта – тоже такая глубокая вещь. Я даже конференцию проводил «Одушевлённый ландшафт», собирал людей, которые профессионально этим занимаются. Каждое пространство – оно отличается. Даже уровень асфальта отличается. У каждого места есть своя энергетика. Днём вы едете или ночью, в дождь или в хорошую погоду... И ещё – пространство создают люди. Помимо ландшафта, пространство создают люди, и это тоже такая очень важная вещь, потому что люди вносят свой колорит. Так же, как и участники движения по темпераменту езды, так же, собственно, и люди, которых встречаешь где-то на остановках, на бензоколонках, в тавернах. Поэтому, конечно, каждое пространство – оно уникально само по себе.

– Как принимают человека на мотоцикле местные жители в России, в Европе, в Азии? Есть какие-то нюансы?

– Ну, нюансы в любом случае есть... У мотоциклиста определённые преимущества, потому что есть эффект необычности. На машинах ездят много, автомобильный туризм более распространён. А когда человек подъезжает на мотоцикле, люди понимают, что это, в общем, кочевник, который любит вот такой вид. Поэтому здесь, скорее, первая реакция всюду одинакова: «Вот мотоцикл. Ничего себе. Почему мотоцикл?» Дальше ряд неких стандартных вопросов. Но везде встречают благожелательно. Я нигде не встречал какого-то негативного отношения к людям, которые путешествуют на мотоциклах.

– А если конкретно о депрессивных районах – ну, или, выражаясь деликатно, об эмоционально напряженных районах?..

– Тут, к сожалению, есть печальная статистика. В рамках большой дороги Москва – Владивосток периодически случаются инциденты, но это, скорее, не связано с дорогой. Это, скорее, связано с тем, что... Например, я путешествую, выезжаю из точки А, и я знаю, в какую точку В я еду. У меня нет такого, чтобы я выехал и еду куда глаза глядят, не ищу себе дополнительных приключений в рамках познания пространства. Если человек едет через-не-могу до усталости, темноты и так далее, потом спонтанно пытается разбить какой-то лагерь, найти ночлежку, безусловно, риск столкнуться с какой-то асоциальной публикой, особенно в каких-то маленьких, сильно депрессивных пространствах, он существует. Опять же говорю: как мотоциклисты разные, так и люди, которые просто живут в конкретных городах – они разные. Мы примерно представляем же население нашей большой страны. И, соответственно, есть риск столкнуться с каким-то неадекватным поведением, асоциальным. Просто люди из вредности... «Ты себе можешь позволить путешествовать, а я не могу. У тебя красивый мотоцикл или красивый велосипед, а у меня нет». Так что во время кругосветки, любое моё путешествие – я выезжаю и знаю, в какой отель я приеду. Есть определённые требования: должна быть охраняемая парковка, должен быть Wi-Fi. Риск надо учитывать. И не только в России.

– Вот, как раз об этом хотел спросить. Как бы вы оценили Россию дорожную и придорожную по мировой шкале безопасности?

– Я Россию насквозь проезжал два раза. И даже в эмоционально сложных районах Дальнего Востока, той же Читинской области, никогда не встречал агрессии или недопонимания. Но, если по мировой шкале... Супербезопасно – это Европа. Там просто неагрессивные люди, которые коренные. В какой-то степени Штаты. А дальше... Вот, пытаюсь вспомнить, где я словил какую-то агрессию в кругосветке. Пожалуй, было один раз в Мексике, и то, пока люди не разобрались. Они приняли меня за американца. Когда разобрались, что я не гринго, а из России, сразу успокоились. В ЮАР были дороги, которые нам настоятельно не рекомендовали, но даже в этих пространствах всё было вполне себе спокойно. Опять же, в силу неких правил путешествия, которые у меня есть. Не искать себе дополнительных приключений. И, опять же, я не хотел бы навешивать ярлыки, где безопасней, где не безопасней, потому что, во-первых, я не всеми дорогами в каждой стране проехал, я проехал по конкретным дорогам, поэтому в пространствах, которыми я ехал, может быть одна ситуация, а вправо или влево – да Бог его знает. Всё зависит от дорог, от ощущений, но в целом люди везде... Паттерны поведения у людей – они всюду примерно одинаковые. Дальше только вопрос некого образования, некого взгляда и некого градуса агрессии, но это зависит от каждого человека. Нельзя сказать, что в этом городе обязательно живут все злые люди, а в этом городе живут все просто душки. Нет, конечно же, такого нет.

– Сигары Total Flame – этот проект тоже в путешествиях зародился?

– Отчасти да. Не так просто я однажды проснулся и сказал: «А давай попробуем этим заниматься». Я ездил, смотрел, приглядывался, принюхивался. Учился в сигарном университете. Ездил на фабрики. То есть это такой большой-большой проект, красивый и мощный. В следующем году бренду 15 лет. Когда я его начинал, в него мало кто верил. Я первый русский, который сделал международный сигарный бренд для байкеров. Просто насчёт табака не очень принято разговаривать и похваляться, есть определённые моменты, связанные с вредностью табачных изделий, но когда мы рассуждаем о вредности в городах, экология которых намного вреднее, нежели курить благородный табак сигарный... А про сигары могу рассказывать много. У меня даже книга «Торговец дыма» на эту тему. Без ложной скромности могу сказать, что я главный эксперт в России с точки зрения именно сигар. Не сигарет как табака, а именно сигар, поскольку я сам мастер, сам делаю сигары. Две фабрики – в Никарагуа и в Доминикане. Два патента в сигарном деле... Один – IT-проект, это контроль качества сигар, а второе – форма. Я придумал новую форму сигар. Это важные моменты. То есть опять же – занялся и сделал из увлечения успешный бизнес, который стал международным.

– Я был нынешним летом на вашем фестивале «ДВИЖение» в Екатеринбурге.  Впечатлили, во-первых, масштаб мероприятия, а во-вторых – совершенно непривычный для меня, литератора, уровень организованности. Чтобы такой сложный механизм работал как часы, нужна очень профессиональная команда. Она у вас своя или вы подряжаете профессионалов со стороны?

– Принцип этого фестиваля, когда я писал концепцию ДВИЖения, был следующий: уральцы для уральцев. Моя идея была в том, чтобы те ресурсы, которые выделяют власти и которые выделяют меценаты – чтобы они по максимуму остались в Екатеринбурге. Это первое. Второе: чтобы команды, которые живут на Урале и имеют идеи каких-то своих проектов, но не имеют ресурсов для того, чтобы их реализовать, могли их осуществить. Как пример – литературная часть фестиваля. Мы её препоручили областной библиотеке Белинского. Там отличная команда, но самостоятельно библиотеке потянуть такую историю, убедить власти выделить дополнительные бюджеты было бы сложно. В рамках большой концепции это получается. По другим направлениям аналогично. Да, есть менеджмент, есть отдельно финансы, юристы, но команда была большая. Суммарно – 33 человека, 800 волонтёров. Это я не считаю работу всех подрядчиков, которые были.

А моя команда, которая занимается всеми моими проектами, она небольшая, пять человек. Пока справляемся.

– И для кого всё это, по-вашему?..

– Для людей. Для байкеров России в первую очередь, но не только для байкеров. В первой декаде июня мы открываем туристический и мотосезоны. По сути, Урал – как мост между Европой и Азией. Мы собираем туда людей, которые любят путешествовать. В следующем году хотим взять Нижний Тагил и Ирбит и, потихоньку, малые города Урала, из года в год, привозить туда мотокультуру для жителей, потому что фестиваль – он как для людей, которые путешествуют, так и для людей, которые живут в данном пространстве. Очень важно, что мы мотокультуру поворачиваем к людям, чтобы люди на неё посмотрели, не боялись мотоциклистов и понимали, что это такие же люди, культурные, воспитанные, и при этом у них ещё много увлечений. Вживую прикоснуться к мотоспорту довольно сложно в обыденной жизни. Здесь мы мотоспорт вносим в центр города для того, чтобы люди могли его рассмотреть, потрогать руками, понюхать. И это, в общем, людей впечатляет.

Посмотрим. Потому что всё равно... Это я сейчас рассказываю про свои планы, а дорога всё поставит на свои места.

Но это всегда интересно. Свободный выбор, свободное время – это не просто сидеть у телевизора и лузгать семечки. Для меня свободное время – это, по большому счёту, тоже работа. Работа, которая не деньгами измеряется. Эта работа измеряется проектами. Есть социальные проекты и бизнес-проекты. Бизнес-проекты – это интересно для себя зарабатывать деньги. Социальные проекты – это интересно для себя делать нечто, что полезно (пусть звучит высокопарно) для Родины, для людей, которые живут в тех или иных пространствах, для каких-то сообществ. Как, например, мотосообщество. Я развиваю мотокультуру, потому что разделяю многие ценности, которые есть у мотосообщества, мне это нравится. То есть это чисто социальный проект, который доносит до граждан, которые не ездят на мотоцикле, что мотокультура – она гораздо интересней, нежели вам показывают в каких-то фильмах, где она подаётся достаточно шаблонно.

– Да, я помню байкерские лекции в Екатеринбурге. Одна из  заявленных тем очень впечатлила: «Как стать самодостаточным мужчиной, не имея мотоцикла»...

– Ну, байкер без юмора – считайте, не байкер...

Максим Привезенцев (maximprivezentsev.com)

Книги о путешествиях, мотоциклах и лекарстве от меланхолии | Белинка. О книгах | Дзен (dzen.ru)