Лазарь Ремпель: труды и дни. Часть первая

Журнал «Хан-Тенгри» публикует начало эссе Семёна Заславского, посвященное выдающемуся исследователю искусства Среднего Востока Лазарю Ремпелю.

«Все нуждается в познании, а познание требует формы».

Ромен Роллан

I

О Лазаре Израилевиче Ремпеле я хотел написать давно. Благодарю редакцию журнала «Хан-Тенгри» и сотрудников Института ВЭБ за возможность публикации статьи о выдающемся советском ученом, создателе системной истории искусства народов Среднего Востока. По воспоминаниям учеников Лазаря Израилевича, он любил цитировать слова персидского поэта X века Низами: «Работать, ибо по природе — лучше работа и ад, чем рай и безделье». Но жизнь ученого-подвижника, смысл его работы были бы невозможны без высокой любви к предмету его труда, искусству народов Средней Азии, потому что верно сказал российский поэт: «И море, и Гомер — все движется любовью».

Лазарь Израилевич Ремпель

II

Велика и одновременно мала и уязвима для гибели наша земля с материками и океанами, с горами и плоскогорьями, пустынями и степями. Землепроходцы, промышленники, торговые люди, кажется, давно освоили пространство нашей планеты, обжили его для сосуществования различных этносов и народов. Но глубокой тайной, скрытой от людей и доступной, пожалуй, только Богу, останется до конца времен предназначение каждого великого и невеликого народа в истории, связь его с природой своей земли, появление удивительных памятников его духовной и материальной культуры.

III

Лазарь Ремпель как ученый сформировался в пору существования Советского Союза. После трагической гибели этого государства стали разрываться культурные связи народов, входивших в его состав. Даже журнал «Дружба народов» издается в Москве ничтожным тиражом из-за отсутствия в его активе достойно переведенных произведений авторов бывших советских республик. В резком контрасте с тем, что происходит в области межнациональных отношений в наше время, звучит программное заявление с трибуны Третьего съезда Союза писателей СССР: «Все мы, разноязычные, идем к единой цели. Но у нас разные песни, разные обычаи. У каждого народа свое прошлое, дорогое для народного сердца, даже и тогда, когда оно печально и трагично. У каждого народа свой национальный юмор, каждый народ шутит по-своему. Да ведь и плачут по-своему. У каждого народа свои поэты, которые человеку дороже всего на свете, потому что они пишут на языке его матери. Потребность в постоянном общении национальных культур за все время существования человека никогда не была так велика, как сейчас. И с каждым годом потребность эта будет расти».

О, как хочется думать, что еще при нашей жизни минует время националистического озлобления, и народы нашей бывшей родины вновь вернутся к этим словам, к их сокровенному смыслу. Их приводит Лазарь Израилевич Ремпель в качестве эпиграфа к своей статье «Некоторые черты исторического развития искусства Средней Азии». Видимо, они были особенно близки и дороги ему, стали его жизненной программой.

После войны он живет в Ташкенте, работает в Институте искусствознания АН Узбекистана, становится участником многих археологических работ на территории этой республики, а также на земле Каракалпакии, Туркмении и Таджикистана. По словам академика Михаила Васильевича Алпатова, «перу Ремпеля принадлежит несколько капитальных исследований искусства Средней Азии. Однако автор не принадлежит к числу тех историков искусства, которые удовлетворяются одной информацией и фактографией. Его влечет к себе задача всесторонне рассмотреть, проанализировать и истолковать старое искусство. Он не ограничивается одним описанием внешних признаков памятника, дающих основание для его датировки, но неизменно стремится найти каждому памятнику свое место в искусстве Средней Азии, понять его художественную ценность, определить его формально-стилистические признаки».

IV

После того как во Франции произошла так называемая буржуазная революция, пошатнулась человеческая вера в Бога. Ее стала подменять идея бесконечного научно-технического прогресса, активно внедряемая в людские массы парижскими просветителями. Но, «все прогрессы реакционны, если рушится человек» — заметил Андрей Вознесенский. И в наше время обрушения человека, вооруженного самыми новейшими смартфонами, когда им производится смертоносная работа по созданию искусственного интеллекта, он с величайшей тоской всматривается в те действительно великие свидетельства жизни человеческого духа, явленные в далеко отстоящих от нас временах.

V

Культурологическая деятельность Ремпеля охватывает в своих исследованиях большие периоды жизни искусства Среднего Востока. Образно и вдохновенно пишет он о творчестве художников палеолита, в частности, о рисунках охрой в гроте Зараут-Камар (Сурхан-Дарьинская область): «Здесь на отвесе скалы можно различить человеческие фигурки в капюшонах (из-под них видны только ноги); подкравшись к дикому быку, они забрасывают его копьями и, обратив в бегство, гонят к обрыву, чтобы сбросить его вниз на острые камни. В другой сцене человеческие фигурки маскируются под длиннохвостых животных; они также преследуют быков, держа в руках метательные орудия; им помогают собаки». Первобытный художник эпохи палеолита в отличие от постмодернистов нашего времени не занимался самовыражением. На протяжении многих столетий каменная летопись его произведений запечатлела нелегкую борьбу человека за свое существование, его мужество в трагической войне с дикой природой и одновременно уважение к ней и преклонение перед ее красотой. Об этом говорят наскальные фрески в горах Альтамира и Фон де Гом, рисунки на стенах Каповой пещеры у нас на Урале и охровая живопись в гроте Зараут-Камар.

VI

Лазарь Ремпель много сил и внимания отдал делу изучения истории орнамента и декоративного искусства Востока. На основе сокровенных размышлений он писал: «Ничего нет более самобытного и яркого в своих проявлениях, чем расписная керамика и глиняные статуэтки меднокаменного века». Именно в эпоху энеолита в предгорьях Копетдага, на берегу реки Теджен, возникает Геоксюрский оазис, где жили неизвестные нам племена, чьим искусством мы восхищаемся до сих пор.

Геоксюрская глиняная безрукая красавица совершенна. Она глядит в будущие века так же уверенно, как и ее сестра, Ника Самофракийская в Лувре, омываемая прибоем людских толп, припадающих в священном трепете к ногам победоносной и стремительной женской красоты. Округлые будра геоксюрской статуэтки покрыты солярными знаками, и вся она, отрытая в земле, подобна тайне открытия нового небесного светила. В керамике и глиняной скульптуре данной эпохи, как пишет Ремпель, «запечатлен целый мир символически выраженных образов, тем и представлений. Это столь же точное проявление мышления людей, их воззрений на мир, каким представляли свое время свою эпоху скальные рисунки Зараут-Камара».

VII

Искусство видеть искусство — так назвал цикл своих лекций в городе Сергиев Посад мой покойный друг Виктор Соловьев. Таким талантом обладал Лазарь Ремпель. Он видел (я бы даже сказал, прозревал) искусство любимой им Средней Азии на протяжении его долгой жизни в веках. И он понимал, что особенности культурно-исторического развития у каждого народа свои, когда писал: «Никакой художник наших дней не в состоянии подправить, улучшить творчество старых мастеров. На их стороне неповторимое чувство времени». Исследуя памятники становления искусства на среднеазиатской земле, он стремился разглядеть в тумане различных догадок и гипотез их всечеловеческую суть. Потому что великое искусство роднит самые различные народы и возвышает их на Востоке и Западе над уголовной поножовщиной, свойственной нам, двуногим, во все времена.

VIII

Современник, друг и коллега Лазаря Ремпеля Вадим Михайлович Массон, будучи проводником, или как теперь говорят, сталкером, к местам сосредоточения древних среднеазиатских культур, размышляя о их судьбе, пришел к следующему выводу: «Задача ученого заключается не в оплакивании погибших цивилизаций, а в объяснении исторических процессов».

Время движения исторического процесса на земле Средней Азии, как и всюду на нашей планете, никогда не было линейным. «Прервалась связь времен» — восклицал герой знаменитой пьесы Шекспира, не знавший, разумеется, о том, что в XX веке появится теория пассионарности Льва Николаевича Гумилева. Этносы и народы, по мнению Льва Николаевича, зависят от вспышек на Солнце, привносят в мир энергию, что позволяет им не только развиваться и утверждать свою волю в истории, но и деградировать в стремлении к упрощению и смерти. Таким образом, разрывы и зияния между различными временами вполне естественно с точки зрения создателя теории пассионарности.

«Так, да не так» — говорят на Руси. И нас волнуют не извечный детерминизм истории человечества, а сопротивление каждого из ее субъектов всемогущей и всепобеждающей энтропии.

IX

Меднокаменный век на земле Средней Азии сменила эпоха бронзы. Лазарь Ремпель очень часто в своих статьях и лекциях говорил и писал об условности наших представлениях о времени возникновения среднеазиатских культур и цивилизаций, но всегда подчеркивал их тысячелетние связи с культурными центрами Кавказа, восточной Европы, южной Сибири и горного Алтая. В начале второго тысячелетия до нашей эры на территории Средней Азии появляются первые городские центры с храмами и монументальными сооружениями из сырцового кирпича. Легендарные памятники Алтын-тп, Намазган-тп и Улуп-тп, оказывается, имеют свои прототипы в Древнем Эламе и Шумере. По мнению Вадима Массона, на культуру первых среднеазиатских городов сильное влияние оказала и древнеиндийская цивилизация Хараппы. Видимо и тогда неповторимое чувство времени помогло народам Средней Азии среди всевозможных влияний сохранить свой устойчивый архетип. Он не исчезал и в эпохи среднеазиатской античности и раннего средневековья, а также во времена существования Индо-Азиатской империи Кушан.

X

Поистине устаревшими и неактуальными становятся стихи одного из первых лауреатов Нобелевской премии Редьярда Киплинга:

«Но Запад есть Запад,

Восток есть Восток,

И с места они не сойдут,

Пока не предстанет наша Земля

На Страшный Господень суд».

Антитеза Запад-Восток появилась во времена войны римлян с парфянами и была грубым приемом римской пропаганды, использованным для оправдания захвата и грабежа чужих территорий. Но давно известно, что в Древнем Египте берет начало западная культура, а семя прекрасного цветка Крито-Микенской цивилизации принес на землю Греции восточный ветер из Ассирии и Вавилона. В истории искусства народов Востока и Запада важно все, что сближало и разделяло их на пути взаимопонимания друг друга.

В истории искусства народов Востока и Запада важно все, что сближало и разделяло их на пути взаимопонимания друг друга. Лазарь Ремпель так пишет о среднеазиатской античности: «Здесь не было власти рабовладельческой демократии как в древней Греции, сильнее проявил себя родоплеменной строй, и это определило свой особенный путь местного искусства — большую традиционность и устойчивость его художественных идеалов, отсутствие такого разрыва между древностью и средневековьем как на Западе. В V–VII веках свет античной цивилизации на Западе угас. В Средней Азии картина иная. Завершая античность, искусство V–VIII веков закладывает основы местного искусства последующих эпох. Из античного наследия оно сохранило некоторые темы и сюжеты, заключенные в местной мифологии древности. В искусстве сохранились некоторые черты античной пластической формы, но содержание его стало иным. Незримые нити протянулись от старых местных божеств к эпическим героям, от Диониса-Сабазия к Сиявушу, от Митры-Меркурия к Рустему, от Анахиты и Наны к Синдохт и Рудабе». Таким образом, западная культура способствовала проявлению самобытности народов Средней Азии на Евразийском материке.

XI

Неравномерным и нелинейным было движение исторического времени на земле Средней Азии. Эпоха первых городских центров с монументальными сооружениями и храмами в конце второго тысячелетия до нашей эры заканчивается деградацией культуры, близкой по своей типологии к Шумеру и Вавилону. Кочевники из приволжских степей, представители так называемой срубной культуры, проникают в Западный Казахстан и Среднюю Азию. Степняки в короткий срок захватывают большую территорию. Но нельзя назвать их варварами, поскольку до южной Сибири доходила их связь с племенами андроновской культуры, одной из самых мощных в бронзовом веке. Опять на какое-то время прерывается связь времен, для того чтобы в эпоху античности и средневековья история восстановила свой созидательный потенциал в творчестве новых народов и племен на древней земле Средней Азии.

XII

В середине первого тысячелетия до нашей эры Средняя Азия становится ареной борьбы нескольких честолюбивых и сильных народов, таких как персы, парфяне, греки и скифы. В это время персы завоевывают Бактрию и Согдиану, земли Согда и Хорасана также становятся частью великой Ахеменидской державы. Только скифы (их духовная история еще не написана) одолевают в жестокой битве персидского царя Кира. Его отрубленную голову скифская царица Томирис собственноручно опустила в мех, наполненный кровью. И все-таки, несмотря на успехи кочевников в борьбе с персами, Ахеменидское государство окрепло и ярко проявило себя в тот срок своего существования, что был ему отпущен Богом. Его удалось сокрушить гениальному воину, при темных обстоятельствах убийства своего отца пришедшему к власти в далекой греческой провинции Македония.

 

 

Военные походы Александра оказали огромное влияние на жизнь и судьбу всех народов Средней Азии. Несмотря на жестокость, проявленную им в многочисленных сражениях и при подавлении антигреческих восстаний, впервые именно в его эпоху перед духовным оком человечества начало всходить солнце какой-то небывалой будущей цивилизации, где народы Востока и Запада сойдутся на «братский пир труда и мира» (А. Блок). Должно быть, во имя этой далекой, даже ему неведомой цели Александр создавал всемирную империю, рухнувшую сразу же после его внезапной смерти. Но после всех кровавых событий, связанных с деятельностью Александра Македонского, в истории искусства народов Средней Азии появляется такое понятие как восточный эллинизм.

XIII

Индосреднеазиатская империя Кушан, существовавшая со II века до нашей эры по IV век нашей эры, переформатировала, как теперь говорят, всю историю народов Среднего Востока. Стилистически кушанское искусство не могло не быть разнородным, поскольку оно распространилось на территории северной Индии, Пакистана, Афганистана, Таджикистана, южных районов Узбекистана и Каракалпакии. Невероятной динамикой взаимовлияний различных школ и направлений оно обладало на протяжении первых трех веков нашей эры. Его взлет был вызван эпохой богоискательства, потому что три религиозных гения — Христос, Заратустра и Будда осенили человечество того времени. В Средней Азии утверждалась эллинистическая культура, а в южном Туркменистане возникло Парфянское царство. Зороастризм, христианство и буддизм формировали самосознание людей, живущих в империи Кушан. Долгое время нашими историками замалчивалось учение пророка Мани, хотя от южных границ Парфии манихейство, привлекая на свою сторону сотни тысяч сторонников, пришло к людям южно-сибирских степей и Китая. Свидетельствует мудрость древних греков: «нельзя стереть и уничтожить событие, которое произошло».

XIV

Лазарь Ремпель, исследуя истоки происхождения искусства Кушан, пишет: «Сакоскифский звериный стиль полукочевых народов сталкивается в нем с древним искусством Индии, римское воздействие соседствует с влиянием искусства восточного эллинизма. Приемы индийской и эллинистической живописи и скульптуры, торевтики и коропластики как бы накладываются на сюжеты, темы, типы людей и костюмы, взятые из жизни царства Кушан. Царству Кушан предшествовало Греко-Бактрийское царство. Жемчужины его искусства, найденные в каракумских песках, навсегда прославили это кратковременное государственное образование, просуществовавшее всего лишь около ста лет».

 

(Продолжение следует...)