В отличие от проблем грузино-абхазского конфликта, где Россия и США играют скорее друг с другом, в карабахском процессе они ведут игру как нейтрально заинтересованные посредники. Поэтому здесь возможны любые варианты: от самых благоприятных для перспективы развития армяно-азербайджанского мира, до крайне негативных – неожиданного обострения и войны. Ведь большая часть обязательств в поддержании достигнутого но шаткого статус-кво лежит на самом Ереване и Баку. Однако это «равновесие» оказывается бесплодно. У Еревана видимо никогда не хватит ресурсов и международного влияния признать Карабах независимым или сформировать пул государств признающих этот статус Карабаха. Перед Баку, как стороной вовлеченной и пострадавшей в конфликте, на пути к цивилизованной реинтеграции потерянных территорий также целый ряд крайне тяжелых проблем, плюс явный дефицит в международных инструментах влияния, присущих, например, державам первого уровня (G20).
Карабахский процесс:перспективы мирного сценария.
Для узла карабахского конфликта неформальный саммит глав МИД ОБСЕ в Алматы не принес неожиданных развязок. Согласно логике последнихопубликованных документов (заявление G8) и косвенным выводам из официальныхзаявлений высоких представителей держав МГ ОБСЕ прогресс уперся в позициюАрмении, опасающеюся каких-либо отступлений и ослабления военно-стратегическихпозиций в семи оккупированных азербайджанских районах вокруг Карабаха.Следующий раунд обсуждения этой темы видимо состоится в августе, в ходе визитапрезидента Медведева в Ереван. Оптимизм относительно прогресса в переговорномпроцессе снова на минимуме. Но, тем не менее, возможности позитивного выхода, покане произошла новая война, всегда существуют, их необходимо озвучивать иобсуждать. Это труднее, чем констатировать неудачи. Подписание мирного договорамежду Арменией и Азербайджаном порядка двадцати лет воющих за Карабах будетозначать практическое сопряжение двух констант – стремления нации на самоопределениеи принципа территориальной целостности. Получится ли? Неизвестно. Но само посебе это является архиважной и увлекательной политической задачей длясовременности.
Уже стало трюизмом подчеркивать принципиальные отличия вмоделях урегулирования южно-кавказских конфликтов. Хотя тройка наиболее острыхэтно-территориальных столкновений протекала по схожим сценариям, однако насегодняшний день наиболее перспективные модели их урегулирования выглядятпринципиально отлично. Благодаря импульсивной политике Саакашвили Абхазияполучила шанс стать полноценным государством. Южная Осетия повисла в качествепридатка к региону Северного Кавказа России. Мятник карабахского урегулированияв первой половине 2010 года показал в сторону возможного согласия сторон выйтина рубеж принципиальных и содержательных действий по урегулированию проблемы.
Последний по времени оптимизм был рожден армяно-турецкимипротоколами о начале дипломатических отношений и перспективами открытияграницы. Но привязка карабахской проблемы к этому процессу оказалась слишкомрадикальным поворотом для политического сообщества Армении и ее диаспоры. Процессбыл остановлен, но не заморожен. Не прошло и двух месяцев, появились новые обнадеживающиесигналы. Речь идет о совместном заявлении, сделанном Медведевым, Обамой иСаркози в ходе саммита G8.В нем президенты по существу изложили то, как они видят план позитивногоурегулирования карабахской проблемы мирным путем.
В заявлении саммита G8 четко обозначено, что необходимо возвращение оккупированныхазербайджанских районов вокруг Нагорного Карабаха, затем оформлен промежуточныйстатус для НК, обеспечивающий гарантии безопасности и самоуправления. Средиобязательных мер -- обеспечение коридора, связывающего Армению с Карабахом, атакже обеспечение права всех внутренне перемещенных лиц и беженцев навозвращение в места прежнего проживания. Для этого возможно необходимаорганизация гуманитарно-миротворческой миссии во главе со странамипредседателями МГ ОБСЕ. Наконец, отмечена необходимость определения будущегоокончательного правового статуса Нагорного Карабаха путем референдума. В Баку соптимизмом восприняли этот документ, даже несмотря на то, что в русскомпереводе текста выпало слово «оккупированные» территории. Главное, что там был показанмаршрут выхода на подписание мирного договора. По словам главы МИД АзербайджанаЭльмара Мамедъярова Азербайджан не против референдума по статусу Карабаха вобозримой перспективе, но конечно вместе с армянами в нем должна участвовать иазербайджанская община Нагорного Карабаха, расселенная в качестве беженцев потерритории Азербайджана. Накануне саммита министров ОБСЕ Мамедъяров приоткрылзавесу переговоров – оказывается между сторонами обсуждается механизм созданияспециального комитета из представителей как Армении и Азербайджана, так истран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ, который будет составлять вопросыбюллетеней референдума. В принципе, это несколько оптимистичное заявлениевыбивается из повестки текущих новостей о ходе переговоров. Тем не менее, оноговорит о том, как глубоко детализированы шаги обсуждаемые на этих встречах.
В отличие от проблем грузино-абхазского конфликта, гдеРоссия и США играют скорее друг с другом, в карабахском процессе они ведут игрукак нейтрально заинтересованные посредники. Поэтому здесь возможны любыеварианты: от самых благоприятных для перспективы развитияармяно-азербайджанского мира, до крайне негативных – неожиданного обострения ивойны. Ведь большая часть обязательств в поддержании достигнутого но шаткого статус-кволежит на самом Ереване и Баку. Однако это «равновесие» оказывается бесплодно. УЕревана видимо никогда не хватит ресурсов и международного влияния признатьКарабах независимым или сформировать пул государств признающих этот статусКарабаха. Перед Баку, как стороной вовлеченной и пострадавшей в конфликте, напути к цивилизованной реинтеграции потерянных территорий также целый ряд крайнетяжелых проблем, плюс явный дефицит в международных инструментах влияния,присущих, например, державам первого уровня (G20). Однако, Азербайджан уже приложил достаточно усилий для возвращениясвоих территорий. В последние пять лет сложилось впечатление, что позиции Бакув переговорах стали более основательны в сравнении с ереванскими. Заявление президентовМГ ОБСЕ на саммите G8 лишнийраз подчеркивает это. Но проблема в том, что США, Россия и ЕС (не будемисключать участие Евросоюза) должны осознать наличие у них миссии к продвижениюурегулирования. В этом аспекте как раз явный дефицит.
Обычный набор аргумент, объясняющих низкий интерес ккарабахскому процессу, сводится, во-первых к переферейности этой зоны для интересовСША, сосредоточенных вокруг Афганистана, Среднего и Ближнего Востока. Говорят иоб отсутствии кавказской стратегии и должного арсенала ресурсов необходимых Россиикак провайдеру полноценной миротворческого политики. В отношении дефицита активногоучастия ЕС принято рассуждать ставя во главу угла проблемы организации внешнейполитики этой интеграционной структуры, ориентированности ее на гуманитарные исоциальные аспекты внутренней трансформации восточных партнеров. Все этосправедливо в качестве отдельных аспектов. Но в целом, на мой взгляд, задает проблемеКарабаха неверную сетку оценок.
Во-первых, проблема не обременена серьезным геополитическиммотивом. Россия не игрок в данном конфликте как в случае с грузинскими. Обычно,задачи Москвы в этом урегулировании видят в создании и поддержании баланса междуинтересами РФ в Азербайджане и в Армении (с одной стороны влияет экономика, сдругой безопасность и геополитика). Соответственно в среде политологов иполитиков находились аргументы, доказывающие выгодность сохранения сложившегосярасклада: в этой системе координат главное достижение это заморозка активныхбоевых действий, а процесс урегулирования лучше отложить на потом, другимпоколениям политиков. Но сегодня вопрос Карабаха для России не стоит в плоскостиразмена - получить некий «приз» в Баку в ущерб влиянию в Ереване. У Россиидостаточно влияния на обе стороны, а их национальные интересы очень тесно зависятот характера отношений с Москвой. Иными словами, у Москвы достаточно ресурсовпродвинуть в Ереване и Баку серьезную инициативу по Карабаху. К 2010-м годамситуация для Москвы складывается таким образом, что появляется шанс если не избавитсяот язвы этого конфликта в армяно-азербайджанских отношениях, то во всякомслучае сократить его издержки осложняющие ситуацию в регионе, одновременно укрепивроссийское влияние на оба государства. Но, конечно, необходима разумная и оченьтонкая дипломатическая работа. Участие в карабахском урегулировании напрактической стадии процесса, для Москвы стало бы неплохим тренингом всегокомплекса миротворческих и гуманитарных механизмов: от участия в полицейскомпатрулировании до содействия экономическому развитию региона, благо напоследнее от России не потребуются существенные вложения. Такая задача как разсоответствует требованиям, которые ставит Дмитрий Медведев перед внешнейполитикой России.
Чем является Карабах для США? Это скорее элемент общегорегионального баланса привязанного к взаимоотношениям с Турцией, который Вашингтонтакже может усилить без ущерба влиянию США на Армению. Кроме того, карабахскоеурегулирование привязано к задаче усиления позиций США в Азербайджане, растраченныхв последние годы. Учитывая периферийную дислокацию этой проблемы, и небольшоеее влияние на внутреннюю политику, у Вашингтона не отнимет много ресурсовперевести карабахский процесс в стадию практической реализации. Кроме того,данная проблема на самом деле не является элементом размена с Москвой (каковымв свое время могла бы стать Абхазия), или площадкой для давления на Иран (о чемнередко преувеличенно говорят как в Баку, так и в Ереване). В случае солидарногороссийско-американского усилия вокруг Карабаха появляется шанс создать первыйположительный опыт в деле урегулирования постсоветского конфликтногоэтно-территориального наследства. А это соответствует духу «перезагрузки».
Следующий момент. Карабахское урегулирование не стоитвоспринимать как процесс из трех комбинаций. Типа – «одна сторона отдает зонубезопасности (оккупированные районы), другая возвращает беженцев, а затем все напряженнождут референдум». Это сложный многостадийный процесс со многими неизвестнымиповоротами в деле налаживания мирной жизни. Однако, понимая это, не стоитвпадать в каматоз. Есть технологическая возможность осуществить разумный и главноедоступный для военно-политического контроля процесс практическогоурегулирования. Его начало само по себе снимет ненужные страхи и тревожныеожидания.
Возвращение хотя бы части азербайджанской территории создастиной политический климат. Главное опасение Еревана – возможность военногореванша со стороны Азербайджана. Но дело в том, что не только риторика, но илогика процесса сконцентрирована и зависит именно от первого шага демонстрацииволи к сближению. Площадка для демонстрации этой доброй воли как раз и есть данныетерритории: процесс их демилитаризации, возвращение беженцев создаст почвудиалога следующего уровня. Введение миротворцев снимет обеспокоенности передвозможным милитаристским сценарием Баку. Здесь нужно обратить внимание, еще наодин аспект. На территориях пяти районов вокруг Карабаха в советские год практическине было армянских сел. Поэтому при возвращении туда азербайджанцев во всей остротене возникнет проблемы двухобщинного управления. С другой стороны, опытвозвращения создаст возможность на месте определить механизмы взаимодействиямежду армянскими селами в соседних районах и азербайджанцами вернувшимися всвои селения, объективно выявить трудности которые возникнут при возвращении вКарабах на следующем этапе.
Если приближаться к деталям условной маршрутной картысближения сторон, то в ней можно выделить несколько разделов, которые можнобыло бы предпринять не обостряя армяно-азербайджанские отношения и максимальноснижая уровень реакции нынешних властей в самом Карабахе.
После демилитаризации районов (заметим, что согласнопубличным высказываниям из Баку последних дней речь идет о пятилетнем сроке длявсего процесса: начиная с районов на юг и восток от Карабаха до Джебраильскогои Лачинского на севере и западе) Азербайджан намерен реализовать там масштабнуюпрограмму социально-экономической реконструкции, по типу того какосуществлялась модернизация остальной территории республики. Это предполагает строительствомедицинских центров, школ, проведение новых гидротехнических и газовыхкоммуникаций, восстановление дорог и других объектов инфраструктуры, включаярасходы на индивидуальное жилищное строительство – на все это потребуется болеемиллиарда долларов вложений. Программа под названием «Большое возвращение» в скоромвремени будет представлена на суд публики, ряд элементов из неё ужепубликуются.
Одновременно будут открыты азербайджанские коммуникации сАрменией. Железная дорога из Нахчывана вдоль армяно-иранской границы иазербайджано-иранской границы вплоть до Баку. Существует также ж.д ветка изСтепанакерта в Азербайджан. Откроются региональные автомагистрали. Логика этогопроцесса приведет к разблокированию армяно-турецких транспортных узлов.Начнется процесс торговли. Абсолютная монополия политики в этом конфликте будетограниченна нарастающими интересами регионального бизнеса. Собственно даже наэтом уровне гигантский груз нависающей ответственности и других проблем, возникающихв связи с армяно-азербайджанским сближением, в элитах Еревана и Баку может бытьснят. Угроза военной кампании со стороны Баку вообще уйдет в прошлое. Будетперевернута страница и начнется другая стадия процесса.
После того как появятся первые плоды мирной жизни на бывшихоккупированных территориях, встанет задача возвращения азербайджанцевсобственно в Карабах, существующий по своим анклавно-обособленным законампоследние пятнадцать лет. И вот здесь, на этой стадии, работающих и действенныхрецептов создания двухобщинного социума, управляемого из двух центров – действительнонайти трудно. Предстоит крайне сложная работа по созданию механизмовпредотвращения точечных конфликтов, неформальных правил взаимодействия граждан,определения компетенции и иерархии местных властей, судов, юристов, полиции идругих органов правопорядка. Главным вызовом станет формирование новой гуманитарнойи социо-культурной политики в регионе. Помимо того, возникнут финансовые вопросывозмещения потерь и моральных убытков, определения статуса спорной собственности.Вопрос возвращения азербайджанцев в Карабах может быть увязан с процессом возвращениемармян в Баку и другие места их прежнего проживания (см. P.S). Контроль над протеканием этихпроцессов выходит за рамки принудительных механизмов икомандно-административной практики. Необходима готовность на ментальном уровне,а она является показателем уровня гражданского развития общества двух стран. Наконец,потребуется ограничить радикалов, учитывая, что не только нынешняя властнаягруппа в Степанакерте совершенно не готова принять даже малые отступления отзавоеванных позиций, но и многие другие политические группы в Армении иАзербайджане. Одним словом, придется проделать тут работу, что была проделана всоветский период, но и более того. Предупредить повторение тех ошибок.
Однако если опасаться задач более отдаленной перспективы, непредпринимая сегодня доступных для осуществления мер, к тому же несущих относительноскорую отдачу, можно откатиться и на более дальние позиции, чем сторонызанимают сейчас.
Подведем итог. Межэтнический мир трудно достижим, нотехнологически возможен. Мирный проект для Карабаха будет дорогостоящимполитическим вложением для Москвы и Вашингтона, и станет большим финансовымбременем для Азербайджана. Инфраструктуру возвращенных районов придетсявосстанавливать с нуля. Необходимо будет привлекать международных специалистовдля создания среды безопасности при возвращении беженцев, создания условий дляпоследующего двух общинного проживания. Возникнет много тонких нюансов, которыепридется решать в отношении каждого километра, сельского поселения и крупныхпоселков на возвращаемых территориях вокруг Карабаха. Но, тем не менее, все этовозможно начать осуществлять уже сегодня. В случае если стороны пойдут по путипрактической демилитаризации районов вокруг Карабаха появятся и первые плодымирной жизни – сам этот факт создаст новые условия для последующих политическихпереговоров о судьбе Карабаха и гарантии безопасности для армянской общины.
Версия статьи опубликована на сайте « Политком.ру »
P.S
В обстоятельном комментарии на данную статью азербайджанскийполитолог Вугар Сеидов показал то, как в Баку понимают взаимное постконфликтноевозвращение беженцев. Существует две категории азербайджанских беженцев – одниэто из Карабаха (НКАО), другие – это азербайджанцы, проживавшие ранее натерритории советской Армении. Поэтому, есть два сегмента проблемы – собственновозвращение азербайджанской карабахской общины в Карабах и другой процесс – синхронноеи управляемое возвращение остальных желающих. То есть возвращение армянскихбеженцев в Баку, Сумгаит, Гянджу и другие азербайджанские города, сопряженное спроцессом возвращения азербайджанских беженцев в населенные пункты и города Армении.Для понимания бакинской позиции этот нюанс достаточно важен.
Хотя в практическом плане, представить этот процесс сегоднядостаточно трудно, но ведь относительно недавно, двадцать пять – тридцать летназад, два народа, а это сотни тысяч человек, были серьезно интегрированы (320 тыс. армян покинули Азербайджан и около 200 тысячазербайджанцев покинули Армению, не считая Карабаха).
