Бедный советник! Бедный президент...

Власть - это возмож­ность навязывать свою волю другим. Либо вы соглашаетесь с нынешней моделью по­литической реформы и остаетесь в легитим­ном политическом поле, либо вы выпадаете полностью из политического процесса. По­тому что железный закон политики гласит: «власть без политики и политика без власти долго существовать не могут».

Тысячу раз прав советник президента Ермухамет ЕРТЫСБАЕВ. Он прав и в своем сравнении политики с профессиональным боксом: отсутствие серьезного спарринг-партнера неизбежно сказывается на спор­тивной форме всех участников ринга. Чем сильнее власть, тем сильнее оппозиция, и наоборот. Эти две ипостаси, как и упомянутые власть и политика друг без друга существовать не могут. И отчего-то становится мучительно жаль советника, и отчего-то мучительно жаль президента.... Увы...

Мадия ТОРЕБАЕВА

Закон не дышло, считает советник

Отдельные представители демокра­тических сил считают, что внесенные в ряд законов поправки не более чем поверх­ностные косметические улучшения, пред­принятые для того, чтобы отчитаться перед мировым сообществом. Надо пони­мать, вы не согласны с этим мнением?

- Конечно не согласен! Новые шаги по углублению политических реформ в Казах­стане очевидны, и они лежат в русле тех изменений, которые были внесены в Кон­ституцию страны в 2007 году. Вдумайтесь: новым избирательным законодательством гарантируется формирование мажилиса парламента с участием не менее двух по­литических партий. Упрощается и сама про­цедура регистрации политических партий. На законодательном уровне теперь четко определены возможности отказа в реги­страции на основании нарушений в списках ее членов. Вообще, новое законодательство четко регламентирует вопросы создания политических партий, процесса партий­ных преобразований. Ряд поправок в из­бирательное законодательство направлен на обеспечение равных условий для всех, кандидатов при освещении избирательной кампании СМИ.

Если отныне не будет однопартийного парламента, то я категорически не прием­лю такое словосочетание - «косметические улучшения». О каком отчете перед мировым сообществом, вообще, идет речь? На самми­те ОБСЕ в Астане летом этого года предста­витель ОБСЕ ясно подчеркнул, что никаких условий для председательства Казахстана в этой организации мы не выдвигаем. Но есть президентская программа «Путь в Европу», и мы следуем этой программе.

Существует опасение, что казахстан­ское законодательство будет еще более ужесточаться. К примеру, существует предположение, что действия властей, остановившихся на разрешительно-лицензионной системе в сфере политической деятельности, являются показате­лем большой внутренней неуверенности.

- Думаю, что ужесточения законода­тельства не будет. Это будет фундамен­тально противоречить и президентской программе «Путь в Европу», и мадридским месседжам. Разрешительно-лицензионную систему не Казахстан придумал. Если в сфере экономических законов есть чисто казахстанские «ноу-хау», то в сфере полити­ческой деятельности мы широко использо­вали международно-правовую практику.

И о какой внутренней неуверенности вы говорите? «Hyp Отан» полностью до­минирует в парламенте и в местных орга­нах власти. Идет дальнейшая интенсивная организационная и пропагандистская ра­бота в самой партии, которая должна быть готова к электоральной кампании в любой момент. Оппозиция вся раздроблена и ее деятельность сводится к декларациям и за­явлениям в интернете. Может быть, вы го­ворите о внутренней неуверенности сквозь призму мирового финансового кризиса? Но это совсем другая тема. В моменты острых кризисов электорат часто поддерживает сильную власть и партию, которая прово­дит политику власти. Электорат интуитив­но чувствует, что радикальные призывы и революционная риторика только усугубят кризис.

Создавайте антинуротановский блок, предлагает советник

Ранее немало говорилось о необходи­мости введения 5%-го барьера в выборное законодательство. Тем не менее мы ви­дим, что в данную норму не были внесены изменения, и 7%-ый порог остался. В чем проблема?

- «Hyp Отану» нужен сильный конкурент, а не дальнейшее дробление и фрагмента­ция партийно-политического поля. Давай­те откровенно скажем, что 7-8 партий из 11 зарегистрированных существуют номи­нально и могли бы либо самораспуститься, либо влиться в другие, более сильные пар­тии, которые существуют не только де-юре, но и де-факто. Одной из причин досрочно­го роспуска предыдущего парламента было то, что партийная дисциплина в партии «Отан» крайне ослабла. Из числа отановцев вдруг появилась фракция под названием «Аймак». Несколько отановцев стали вдруг независимыми и своими выступлениями частенько парализовали деятельность все­го парламента. А единственным способом существования парламента является нали­чие в нем фракций политических партий. Самые эффективные в мире парламенты - двухпартийные (США, Англия) либо с до­минированием одной сильной партии (Рос­сия, Япония и др.).

Если брать идеологию, то, грубо говоря, в мире существуют три основные идеоло­гии: капитализм, коммунизм и социализм (социал-демократия). Партий множество, но так или иначе они примыкают к какой-либо из этих идеологий. Капитализм и ком­мунизм - прямо противоположные тече­ния. Социализм является альтернативой и капитализму, и коммунизму. Скажем, в США капитализм представляют республиканцы, а социализм - демократы, теперь во главе с Обамой. Английский социализм традицион­но представляют лейбористы, а капитализм - консерваторы. В казахстанском случае существуют с десяток партий, которые тол­ком не знают, к какой они идеологии при­надлежат. Но если они плохо разбираются в идейных корнях, то можно поставить во­прос так: все, кто поддерживает курс Назар­баева, вступайте в «Hyp Отан». Все, кто про­тив - проводите объединительный съезд. Нам нужна двухпартийная система. Она будет честной в отличие от существующей. Поэтому и оставили 7%-ый порог. А если оппозиция объединится, то, может быть, она наберет 14% или 21%? Кто знает.

Внесенные поправки в закон «О парти­ях» предусматривают снижение числен­ности сторонников политической пар­тии, требуемой для регистрации. Есть и количественный ценз, снижающий с 50 до 40 тыс. членов партии, а региональный ценз - с 700 до 600 человек. Для чего в Ка­захстане ставятся подобные условия, если в других странах демократического порядка численность партии не играет роли?

- Представьте себе ситуацию, когда в Казахстане существуют три сотни партий по сто человек в каждой. И всем надо предо­ставить равные условия при освещении из­бирательной кампании. Давайте не будем заниматься глупостями. Я неоднократно говорил и еще раз повторю: легитимной может быть только та политическая сила, которая идет на сотрудничество с властью. И надо, в конце концов, понять элементар­ную вещь, а именно: политической властью обладает государство, монополизирующее особые полномочия. Власть - это возмож­ность навязывать свою волю другим. Либо вы соглашаетесь с нынешней моделью по­литической реформы и остаетесь в легитим­ном политическом поле, либо вы выпадаете полностью из политического процесса. По­тому что железный закон политики гласит: «власть без политики и политика без власти долго существовать не могут».

300 млн. за «латифундиста» много, уверен советник

Вас запомнили как министра, убедив­шего парламент еще более усложнить процедуры регистрации и перерегистра­ции СМИ. Что двигало вами, для чего не­обходимо было усугублять и без того сложные процедуры, и была ли вообще в этом необходимость, если сегодня эти нормы правительство само предлагает убрать?

- Я уже неоднократно говорил, что в начале 2006 года в СМИ сложилась непри­глядная картина: несколько тысяч газет и журналов существовали номинально, в реальности они не выходили. Многие из этих изданий-фантомов участвовали в тендерах на получение госинформзаказа. Поскольку я был в конфронтации с крупнейшим мега-холдингом, владельцем которого фактиче­ски был Рахат Алиев, то против меня исполь­зовались не только отдельные электронные СМИ и газеты, но и псевдожурналистские организации. Все они пытались из меня ле­пить образ авторитарного министра, кото­рый якобы желает задушить свободу слова, постоянно требовали моей отставки. Но все понимали, где собака зарыта. Тогда была необходимость не в ужесточении, а в наве­дении порядка. Почему мы не должны были отменить регистрацию тех газет, которые годами не выходили, но регулярно участво­вали в тендерах, создавая поле для корруп­ционной деятельности? Если есть закон, запрещающий уголовно осужденному за­нимать пост главного редактора, то почему я должен был заигрывать с функционерами из Союза журналистов и «Адил соз»? Моя функциональная обязанность заключалась, чтобы принятые законы в области СМИ ре­ально работали.

Вообще, согласно комментариям представителей журналистских НПО, в закон «О СМИ» внесены 2/3 изменений. Однако, как выясняется, все они лишь ре­дакторского плана, и касаются в основ­ном регистрации, перерегистрации СМИ и форм наказания. В целом же поправки не улучшают положение масс-медиа, или вы считаете иначе?

- Я уже, ну, лет двадцать живу в атмосфе­ре свободы слова. Все, о чем думаю, пишу в газетах. Все, о чем думаю, излагаю прямой речью или в диалоге на телевидении. У нас много журналистов, которые работают в такой же атмосфере. Не вижу проблемы. Ну, если вы мне не верите, вот цитата руко­водителя «Клуба главных редакторов»: «В настоящее время диалог между властью и СМИ приобрел новые позитивные тенден­ции. Мы ощутили реальную поддержку со стороны государственных органов при раз­работке законопроекта».

Но вы судились с газетами, будучи ми­нистром информации...

- Вот факты. Летом 2006 года несколько бывших работников телеканала «Казахстан» подали на меня в суд. Они требовали с меня 1,5 миллиарда тенге. За что? За то, что я их не назвал гениями, а высказал мнение, что они «творчески несостоявшиеся личности». Суд был на моей стороне: человек имеет право иметь мнение о другом человеке, даже нелицеприятное. Говорит же «Азат» о «непрофессионализме и бездействии» пра­вительства - это их мнение. Потом главный редактор газеты «Время» требовал от меня 2 млн. тенге за то, что я высказал мысль об­щего порядка, суть которой заключалась в том, что среди журналистов есть мошенни­ки иаферисты. Чего тут обидного? Называют же журналистов «представителями второй древнейшей профессии». А это же гораздо хуже, чем слыть, например, аферистом. Так вот, все четыре судебные инстанции, вклю­чая Верховный суд, мой адвокат выиграл. Правда, потом решение было пересмотре­но, по которому главный редактор должен мне 5 тысяч тенге, и я ему соответственно столько же.

Как вы относитесь к тому, что депу­тат Ромин Мадинов требует от газеты «Тасжарган» 300 млн. тенге за то, что его в газете назвали латифундистом?

- Странно. Урожай вроде неплохой в этом году. Если за «мерзавца» можно полу­чить в суде всего 5 тысяч тенге, то почему «латифундист» стоит 300 млн. тенге - я не понимаю. В США и Англии действует так называемое прецедентное право. Судебный иск газеты «Время» ко мне - это прецедент. Отныне 5 тысяч тенге - потолок для всех конфликтов газет и граждан. То есть игра не стоит свеч.

Банки, снимите шляпы перед правительством, призывает советник

Не так давно было принято решение о выделении 5 млрд. долларов четырем системообразующим банкам Казахстана и «предложение» по выкупу у них фондом «Самрук-Казына» в пользу государства 25% голосующих акций. Однако не все со­гласны с данным предложением. В курсе ли вы, как именно правительству удалось «уговорить» отдельных банкиров и не отказываться от настойчивой заботы государства?

- Полагаю, вы не станете спорить с тем, что поддержка банковской системы - не­отложная и необходимая антикризисная мера. Ведь банки - это «кровеносная» си­стема нашей экономики. Случись, не дай бог, банкротство какого-либо системообра­зующего банка, последствия в виде потери доверия к банковской системе, изъятия вкладов, усиления девалъвационных ожи­даний будут крайне неприятными.

Вы знаете, что антикризисная Про­грамма разработана по поручению главы государства и правительство недавно пре­зентовало ее на активе партии «Hyp Отан». Так вот, в презентованной программе речь идет о 4 млрд. долларов на поддерж­ку банковской системы: 1 млрд. долларов направляется на капитализацию банков и еще 3 предполагается предоставить в виде различных инструментов, чтобы банки про­должали оказывать поддержку отечествен­ной экономике.

Но если у банка в огромном количестве формируется ликвидность, то это говорит о том, что у банка не хватает нормальных, качественных клиентов, которым он мог бы предоставить эти деньги. И такой факт не характеризует полное «банковское» благополучие. С другой стороны, высоко­профессиональные финансисты прекрасно понимают, что трудности будут у всех бан­ков, независимо много или мало они брали в долг у иностранцев. В текущей ситуации трудности зависят от состояния мировой экономики и экономики Казахстана. Вслед­ствие замедления экономического роста качество кредитных портфелей ухудшается, и банкам, чтобы выстоять, требуется допол­нительный капитал. Есть информация от экспертов, что качество ссудного портфеля банков по объективных причинам падает и, возможно, им предстоит в случае должной классификации активов сформировать провизии в размере порядка б млрд. дол­ларов США. В этом случае встанет вопрос о достаточности собственного капитала банков, который действующие акционеры, принимая во внимание всеобщее падение ликвидности, решить без помощи государ­ства, уверен, будут не в состоянии. Поэто­му позиция правительства была проста: 1) либо банки обязаны влить дополнитель­ный капитал; 2) либо банки совместно с акционерами изыщут дополнительный ка­питал; 3) либо государство в лице «Самрук-Казына» предоставит им этот капитал. Ду­маю, что это и стало основным аргументом в переговорах между правительством и банками. При этом нужно понимать, что правительство превентивно идет с под­держкой к банкам, не дожидаясь того, что ситуация у банков выйдет из-под контроля, и за это нужно отдать должное правитель­ству. Повторюсь, я глубоко сомневаюсь, что в данный момент наши банки смогут само­стоятельно привлечь необходимые инве­стиции, чтобы противостоять кризису, что в виде займов, что в виде акционерного капитала. Поэтому помощь правительства здесь безальтернативна.

Существует мнение, что в ситуации с банками, в конце концов, произойдет очередное перераспределение собствен­ности, в результате чего в банковский сектор, возможно, придут новые лица. С вашей точки зрения, это возможно?

- Не исключено. Мы находимся в фор­мации рыночной экономики, и смена соб­ственников здесь скорее правило. Вместе с тем, задавая подобный вопрос с под­текстом, вы мыслите еще докризисными категориями. Сейчас наши банки, обре­мененные валютными обязательствами, с ухудшающимся качеством ссудного порт­феля, номинированного в основном в тен­ге, в условиях общего падения кредитного рейтинга и пессимистичными прогнозами в отношении возможности привлечения займов в ближайшее время не представ­ляют из себя привлекательный с точки зрения получения доходов актив. Поэтому полагаю, что смена собственников если и будет происходить, то не в результате рейдерства, а в лучшем случае путем прихода в акционеры банков мощного иностранно­го капитала (как в случае с «АТФ-Банком» и банком «ЦентрКредит»). А касательно воз­можности национализации банков, то пре­мьер об этом, как вам известно, недвусмыс­ленно высказался.

То, что было невозможным год назад, сейчас становится стандартной практикой. Разве можно было год назад подумать о том, что самые рыночные экономики мира будут национализировать свои финансо­вые институты? Или что самые устойчивые американские и европейские банки ока­жутся в таком состоянии? Непреложный закон экономики заключается в том, что собственность всегда остается у того, кто способен ею эффективно распоряжаться, либо у того, кто готов оплачивать издерж­ки, связанные с ее обладанием. Тот же принцип будет действовать и в казахстан­ской ситуации.

Как получилось, что в фонд «Самрук-Казына» пришла команда одного человека - г-на Кулибаева? Насколько известно, они не практики, а теоретики. Почему нет других более осведомленных людей (Батталовой. Смогу лова, Жандосова....)?

- Это не так. Келимбетов, Кулибаев, Дунаев - это проверенные члены пре­зидентской команды. Келимбетов вполне самостоятельный руководитель, хорошо понимает весь экономический механизм страны и прекрасно осведомлен о том, как работает мировая финансовая и экономи­ческая система. Кулибаев много лет рабо­тал в «КазМунайГазе», затем в «Самруке», у него огромный опыт и знание всех нюан­сов флагмана экономики - энергетической отрасли. Дунаев - сам изначально банкир, отлично знает банковскую и финансовую систему страны, был министром финансов и руководителем АФН. Как видите, подбор руководящего состава фонда «Самрук-Казына» отражает профессионализм кад­ров и те задачи, которые фонд призван решать в кризисный период: экономиче­ское развитие, финансовая стабильность, развитие реального сектора.

Что до других фамилий, которые вы на­звали, то это, бесспорно, профессионалы, но они заняты своим делом, либо в силу разных причин в последние годы не были на острие всех главных событий.

Среди членов совета фонда «Самрук-Казына» фигурирует имя некоего Алек­сандра Миртчева, гражданина то ли США, то ли Болгарии, то ли обеих стран сразу. Поговаривают, что якобы его ком­панияKrullUK исполняла долгое время специфические юридические поручения руководства РК. Неужели не хватило дела Джеймса Гиффена?

- К сожалению, я не знаком с Алек­сандром Миртчевым. Слышал о нем как о респектабельном и уважаемом ученом и эксперте. А сравнение с Гиффеном здесь неуместно.

Советник не против досрочных выборов

Сегодня немало слухов ходит о том, что в связи с вышеупомянутыми поправ­ками в законодательство власти пере­смотрят итоги прошедших выборов и 6% отдадут ОСДП. Возможны ли подобные действия и правомерно ли это?

- Слухи - это импровизированные но­вости, появившиеся в результате коллек­тивного обсуждения. В администрации пре­зидента никто на эту тему, да еще именно в такой трактовке не говорил. Следователь­но, эти слухи распространяются в оппози­ционной среде. Я не верю этим слухам. Вы­боры, так же как и закон, обратной силы не имеют.

А каким образом тогда Казахстан на­мерен председательствовать в ОВСЕ три года с однопартийным парламентом?

- 70 лет весь мир мирился и даже ува­жал СССР, в котором была не только одна партия, но одна собственность и одна иде­ология. Я не хочу проводить каких-либо аналогий. В конце концов, формально в мажилисе есть беспартийные депутаты от Ассамблеи народов, а в сенате работает ру­ководитель Партии патриотов Казахстана, который заявляет, что в их партии не иначе как 175 тысяч человек. Но если вдруг будут досрочные выборы, то я лично - за их про­ведение. Нам надо срочно пестовать двух­партийный механизм в парламенте. Сточки зрения долгосрочного и устойчивого раз­вития нужна общенациональная диалого­вая площадка в парламенте.

Не так давно по поводу возбужденных уголовных дел в отношении отдельных лидеров оппозиции (в связи с делом Бай-сакова), вы заметили, что это чуть лине самодеятельность МВД. Дошла ли до гла­вы государства эта информация?

- Президент в курсе всего, что проис­ходит в государстве. Но еще раз подчер­кну, что МВД имеет полное право рассле­довать дела подобного рода. Другое дело, что я был против возбуждения уголовного дела против четырех оппозиционеров на том основании, что они якобы занимались укрывательством преступников. Вот не­давно депутат Сабильянов выступил с ини­циативой восстановить смертную казнь для убийц малолетних детей. Если кто-нибудь составит петицию, суть которой в том, что бы ни при каких обстоятельствах не при­менять смертную казнь, то есть сохранить обязательства перед Советом Европы, то я лично поставлю свою подпись. Но это не будет означать, что я покрываю убийцу. Это принцип в данном случае, у меня есть твер­дое убеждение по этому вопросу.

Многие данное дело рассматривают как удар, направленный против Галымжана Жакиянова. Что вы могли бы сказать по этому поводу?

- Политической составляющей здесь нет. Жакиянов, насколько мне известно, полностью отошел от политической дея­тельности.

Верители вы в версию Рахата Алиева, где предполагается, что «уголовки» про­тив оппозиционеров санкционированы сверху?

- Непродуманная легенда. Я знаю, что Бауржан Мухамеджанов не выносит сига­ретного дыма, не говоря уже о сигарном.

Какая партия, с вашей точки зрения, может быть второй? (Недавно АСИП опу­бликовало анализ, где приходит к выводу, что народом выбрана партия «Ак жол» Байменова).

- Руководительница АСИП Бектурганова тоже большая фантазерка. Ключевое понятие современной политики - непредопределенность результата. Политика, как игра, неизвестно кто выиграет, и каждый имеет шанс. Нас сейчас сильно критикуют за безальтернативность (полное доминиро­вание «Hyp Отана»). Но гораздо хуже будет, если двухпартийность будет представлена как «руководящая партия» плюс партия-сателлит. «Hyp Отан» победит, и в этом никто не сомневается. Но ему нужен серьезный конкурент. Это как в профессиональном боксе: отсутствие серьезного спарринг-партнера неизбежно сказывается на спор­тивной форме и, в конечном счете, на ринге.

Источник «Свобода слова»