Эксперты не разделяют уверенность Китая в обреченности на успех новой программы по Великому Шелковому пути в силу как объективных, так и субъективных факторов. Планам Китая могут помешать перманентная нестабильность в Центральной Азии внутри республик и в регионе в целом. А доктор исторических наук, востоковед Александр Князев считает, что Центральной Азии как таковой уже вообще нет. Внешнеполитические и внешнеэкономические амбиции КНР неизбежно столкнутся с не менее масштабными глобальными концепциями США – и не только в Евразии, но и в АТР. Об этом, а также о том, как могут измениться интересы России в данном направлении, расскажем подробнее
Эксперты не разделяют уверенность Китая в обреченности на успех новой программы по Великому Шелковому пути в силу как объективных, так и субъективных факторов. Планам Китая могут помешать перманентная нестабильность в Центральной Азии внутри республик и в регионе в целом. Адоктор исторических наук, востоковед Александр Князев считает, что Центральной Азии как таковой уже вообще нет. Внешнеполитические и внешнеэкономические амбиции КНР неизбежно столкнутся с не менее масштабными глобальными концепциями США – и не только в Евразии, но и в АТР. Об этом, а также о том, как могут измениться интересы России в данном направлении, расскажем подробнее (Начало статьи - "Китай выдвинул программу переустройства Азии") «Шелковая» лапша для Центральной Азии и России Китайцы уверены, что их концепция обречена на успех. Почему?Ответ прост: у Китая есть деньги, и там уверены, что с их помощью можно решитьлюбые проблемы. «Самым очевидным преимуществом Китая является его экономическаямощь. Многие страны – члены ШОС надеются, что Китай усилит инвестиции», – считаетдиректор Центра изучения ШОС при Шанхайской академии общественных наук ПаньГуан (Pan Guang). Однако исторически свойственное (не без оснований) Китаючувство исключительности и могущества, подкрепленное сильным современнымэкономическим базисом, не может служить веским основанием для перестройки всейевразийской архитектуры. Китайский план ставится многими специалистами под сомнение.Тому есть и объективные, и субъективные причины. Во-первых, географические. Многие участки этой трассытехнически весьма трудны. Например, путь из китайского Синьцзяна в узбекскуюФерганскую долину через киргизский Тянь-Шань. Можно найти и другие примеры. Но самое главное – существуют серьезные политическиепрепятствия: для успешного функционирования пути через более чем 10государственных границ, в связи с чем надо унифицировать и предельно упроститьтаможенные и страховые нормы разных стран, а самое главное, обеспечить по всейтрассе политическую стабильность и правопорядок, чего не может гарантировать ниодна страна в мире. Тем более, что Центральная Азия и весь Ближний и СреднийВосток испещрены террористическими и радикальными экстремистскими ячейками. Аесли сюда добавить предстоящую эпопею с выводом войск из Афганистана – тоамбиции Китая можно смело отодвигать далеко вперед. Планам Китая могут помешать также обстановка внутреннейнестабильности и непростые двусторонние отношения между бывшими советскимиреспубликами региона, как отмечают эксперты. Например, Узбекистан почти необщается со своими двумя соседями – Таджикистаном и Киргизией. В течениепоследнего года Узбекистан много раз останавливал поставки газа в обе страны, алетом погранвойска Киргизии и Узбекистана открыли перестрелку у спорногоучастка общей границы. Власти Узбекистана и Таджикистана противостоят другдругу в связи с вынашиваемыми Душанбе планами возведения самой большой в миреГЭС, что уменьшит поступление пресной воды в Узбекистан на 30%. Узбекистанхочет устроить Таджикистану блокаду, а его глава Ислам Каримов сразупредупредил, что проект возведения ГЭС приведет к военным действиям. Остываютотношения и у Туркменистана с Узбекистаном. В Китае надеются, что все выправится, когда заработает ихпроект, однако ясно, что он не сможет сгладить абсолютно все среднеазиатскиепротиворечия. Но не всё на Востоке можно купить за деньги. История – томусвидетель. «Вся постсоветская история показывает только огромное разнообразиеконфликтов между этими странами. ... Кто это будет, будет ли он один для всех – вопросближайшего времени. Только я исключил бы из этого списка США и уж тем более ЕС.Китай – кандидат номер один. Россия имеет условия для этого, но не имеетстратегии действий», – поделился своим экспертным мнением с сотрудником Бюроинформации Notum эксперт по Центральной Азии и Ближнему Востоку, востоковед,доктор исторических наук Александр Князев. – «Центральной Азии нет, этовыдумка, мифологема. Есть, как отдельный регион, Казахстан, есть Закаспий, тоесть Туркмения. Есть абсолютно отличающиеся друг от друга горные нищие Киргизияс Таджикистаном и есть Узбекистан. Объединение всего этого конгломерата воединоне содержит никакой логики – ни экономической, ни политико-географической.Таможенный союз РФ, РК и РБ – тому подтверждение». По поводу Великого Шелкового пути также оценки очень неоднозначные:«Шелковый путь» – романтическая сказка из средневековья», – продолжаеткомментировать ситуацию для сайта Notum.info Александр Князев. – То, как его видят вКНР – проектирование коммуникаций по Ферганской долине – ставит крест нацелостности Киргизии, тогда Казахстану ничего другого не останется, какиспользовать север Киргизии в качестве буфера, не более того. Евразийский (нопока только Таможенный) союз – это альтернатива китайской экономическойэкспансии, остальное – пустые декларации. То, что принято называть ЦентральнойАзией, могло быть объединено в сколько-нибудь единый экономический комплекс и вединую архитектуру безопасности только в рамках большой страны, которой уженет. В ближнее- и среднесрочной перспективе хорошо бы удержать это пространствоот сети локальных конфликтов, от сетевой войны, симптомы которой уже очевидны.Западные сказки и китайские мифы абсолютно зря поддерживаются некоторымироссийскими политиками, это порождает в общественном мнении в странахпостсоветской Азии ненужные иллюзии, ориентированные вовсе не на Россию», – заключает эксперт. Что касается пересечения российских и китайских интересов вЦентральной Азии при формировании и реализации будущих проектов, то здесь картинаможет выглядеть и более оптимистичной: «Евразийский союз или Таможенный союзавтономны и самодостаточны. Экономическое доминирование Китая в Азии непересекается с продуктовой линией России, которая поставляет в основном нефть,газ, металлургию первого передела. Россия не поставляет на азиатские рынкиконкурентоспособную, аналогичную китайской, продукцию. Здесь Китай большеконкурирует с Вьетнамом и Индонезией. Российские региональные проекты имеютсмысл, могут и должны развиваться самостоятельно», – полагает эксперт Русскойшколы управления Андрей Ильдеменов. Однако нюансов и вариантов возможного взаимодействия – отострой конкуренции до поглощения одним проектом другого – по-прежнему немало:«Вопрос о возможном слиянии Евразийского союза и Шелкового пути возникаетестественным образом. Но однозначно ответить на него сложно. Идея любойрегиональной группировки подразумевает идеологическую составляющую, а у Россиии Китая разная история, разный менталитет, разные ценности и разный подход кведению дел. И цели, которые преследуют страны-инициаторы, тоже не совпадают, аможет, и вовсе противоречат друг другу», – рассуждает первый вице-президентРоссийского клуба финансовых директоров Тамара Касьянова. Чей шелк лучше Глобальные «шелковые» планы оказались популярны не только народине шелка – в Китае, но и по противоположную сторону океана, где моделируютсвою архитектуру геополитики Евразии в угоду своему одностороннему прагматизму. В конце сентября 2013 года в Европе прошел Бухарестскийфорум, организованный Aspen Institute Romania и German Marshall Fund of theUnited States при поддержке правительства Румынии. Основной темой встречи,которая собрала видных политиков, дипломатов, чиновников, журналистов иэкспертов из разных стран, стал «Новый Шелковый путь», концепция которого былаизобретена не в Румынии, а первоначально сформулирована Госдепартаментом США вбытность Хилари Клинтон государственным секретарем. Суть идеи заключается втом, чтобы создать широкую сеть транспортных, торгово-экономических иинституциональных связей, которые бы надежно соединили страны Каспия иЦентральной Азии с Евро-Атлантическим регионом. По замыслу организаторов форума, Новый Шелковый путь призванстать грандиозным Евразийским коридором, который свяжет воедино регион «Трехморей» – Каспийского, Черного и Адриатического. Находясь на стыке Европы, Азиии Ближнего Востока (Леванта), регион Трех морей является, по мнению авторовидеи, «главным узлом Евразии» («Eurasia's hinge»). Примечательно, но в представленной в Бухаресте версииШелкового пути Китай практически не фигурирует. Как рассказывает участникФорума с российской стороны Артём Лукин, кандидат политических наук, доценткафедры международных отношений, заместитель директора по науке Школырегиональных и международных исследований ДВФУ, по сути, речь шла только о том,чтобы дать Западу беспрепятственный доступ к Южному Кавказу, Каспию иЦентральной Азии. В этом смысле Новый Шелковый путь можно рассматривать какэлемент большой геополитической игры за преобладающее влияние в ЦентральнойАзии – игре, в которой участвуют Запад (США плюс ЕС), Россия и Китай, а также,хотя и в меньшей степени, Турция, Иран и страны Персидского залива. Эксперт считает, что Россия должна на это реагировать оченьсдержанно: «Отнестись к этому надо спокойно. В любом случае, заблокировать этотпроект Москва не может. Страны Центральной Азии, а также Азербайджан, довольнопоследовательно проводят «многовекторную политику» развития отношений с разнымицентрами силы и Россия при всем желании не в состоянии этому воспрепятствовать.Единственный эффективный способ сохранить влияние в Центральной Азии и наКавказе – быть для этих стран привлекательным экономическим и политическимпартнером. Еще одним российским ответом на Новый Шелковый путь должно статьразвитие транс-евразийских коридоров, проходящих через Россию – прежде всего,Транссиба, и в перспективе Северного морского пути. В Евразии достаточно и места,и коммерческих грузов для множества шелковых путей. Главное – чтобы ихконкуренция не превращалась в конфронтацию». Главное – не разорваться Ясно, что Китай от планов не откажется, Пекин и дальше будетнаращивать свою экономическую экспансию. Но программа эта касается не только идаже не столько, как отмечают некоторые наблюдатели, ЦА и Среднего Востока. Ещеболее грандиозные задачи Китай ставит перед собой в АТР и в Африке. Китайстарательно устанавливает позицию лидера в сложной мировой экономическойситуации и, становясь в представлении многих стабильным убежищем от кризиса,будет играть роль лидера в АТР – так заявляли китайские лидеры на прошедшем вначале октября 2013 саммите АСЕАН. Для этого в стране есть ресурсы. Но есть истраны-противники политики КНР в АТЭС, своеобразный традиционный антикитайскийфронт в лице США, Японии, Филиппин и других стран. И планы их не менеесуперглобальные. Достаточно вспомнить о Трансатлантическом торговом иинвестиционном партнерстве (TTIP) между ЕС и США в сочетании с другойпланируемой зоной свободной торговли – Транстихоокеанским партнерством (TTP).Хватит ли у Китая сил и ресурсов, а также продуманной четкой политики на вселинии глобального экономического «фронта» – вопрос каверзный, так как странапереживает этап экономической стагнации и имеет пучок достаточно весомых внутриэкономическихпроблем. В любом случае, стоит ожидать новой волны переговоров о формахвозможной мировой геоэкономической и геополитической тектоники, поиска своегоместа и ответа на глобальные вызовы.
