Темиргалиев: В картине мира казахов Россия – это часть Запада
Дата:
Выдающийся казахский поэт и мыслитель Олжас Сулейменов в одной из своих статей тонко подметил, что историки охотнее описывают войны, прошлое народов в их интерпретации – это бесчисленные боевые походы и многовековая вражда с соседями. Поэт предложил «восстанавливать летопись Мира в противовес летописи Войн».
Историографию казахстанско-российских отношений в XVIII-XIX веке не миновала эта участь – как правило, в учебниках истории красной нитью обозначена хронология противостояний, борьбы и восстаний. В то время как десятилетия мирного сосуществования и торговли опущены из-за недостаточной событийности. К сожалению, такие подходы порождают мифы о существовании едва ли непримиримого антогонизма.
Известный историк, автор таких исторических бестселлеров, как «Эпоха последних батыров (1680-1780)», «Ак-Орда. История Казахского ханства», «Казахи и Россия» Радик Темиргалиев считает, что принятые в современной казахстанской историографии подходы к исследованию присоединения казахов к России не позволяют охватить все полноту и сложность социально-экономических предпосылок этого процесса.
Три хана – три пути
- Итак, в первой половине XIX века Российская империя усилила свое влияние в казахской степи. Как происходило формирование казахской элиты в этих условиях?
- Два принятых «Устава» - «Устав о сибирских киргизах» и «Устав об оренбургских киргизах» - довольно существенно отличались друг от друга. В Среднем жузе предполагался выборный механизм для правителей всех уровней начиная от старшего султана и заканчивая аульным старшиной, а в Младшем жузе правители назначались российскими властями. Соответственно, родоплеменная знать Среднего жуза, где был внедрен механизм выборов правителей разного уровня, быстро поняла, что это позволит им захватить власть в свои руки и оттеснить чингизидов, что впоследствии и произошло. Главы племен и родов располагали более значительными материальными ресурсами и имели больше верных сторонников-сородичей, нежели аристократы-чингизиды и потому исход борьбы по демократическим правилам был предрешен. Поэтому сопротивление новым порядкам в Среднем жузе имело ограниченный характер и прекратилось после поражения Кенесары.
В Младшем жузе назначенные султаны-правители, за редким исключением, не пользовались существенным авторитетом и восстания продолжались. Но оренбургские власти не желали признавать, что выбор модели управления оказался неудачным.
Из попыток сохранить институты государственности в этом переходном периоде от протектората к зависимости колониального характера, привлекает интерес деятельность трех самых заметных казахских ханов первой половины XIX века, пытавшихся сохранить самостоятельность или автономность своих владений. Это были Арынгазы-хан, Кенесары-хан и Жангир-хан.
Главной целью Арынгазы-хана было освобождение южной части Младшего жуза от притязаний Хивинского ханства и стабилизация ситуации в степи, сотрясаемой восстаниями и междоусобицами. Необходимо признать, что он существенно преуспел в своей деятельности и заслужил колоссальный авторитет среди населения. Он также пользовался поддержкой Оренбургского военного губернатора Эссена, который ходатайствовал, чтобы ханский титул Арынгазы, избранного на курултае, был утвержден царем.
Однако знаменитый министр иностранных дел Российской империи Нессельроде был категорически против этой кандидатуры, поскольку утверждение харизматичного и популярного хана, в корне противоречило общей линии российской политики. На всех территориях, находившихся под российским протекторатом, прежние правящие династии лишались власти, и управление переходила в руки имперских наместников. Практически в одно время с низложением казахских ханов лишились своих престолов грузинские цари и азербайджанские ханы.
Арынгазы под благовидным предлогом был вызван в Петербург, там его арестовали и сослали в Калугу, где хан и провел остаток своей жизни.
Кенесары-хан, по сути, продолжал дело своего отца и старшего брата боровшихся с оружием в руках против отмены института ханской власти. Касым и его сыновья требовали от российского правительства восстановления отношений, существовавших при Абылай-хане, то есть протектората без вмешательства во внутренние дела казахов. Эта борьба, как уже отмечалось, закончилась поражением, поскольку силы были попросту несоизмеримы.
Третий пример – это хан Жангир. Его власть распространялась на так называемое Букеевское ханство, основанное его отцом в междуречье Урала и Волги. Жангир, в отличие от Арынгазы, от Кенесары, сумел избежать какого-либо обострения отношений с российскими властями. Более того, он стал ханом, в то время когда в Младшем жузе ханская власть была ликвидирована. Это объяснялось тем, что из всей казахской элиты первой половины XIX века он имел самые крепкие неформальные связи с российской элитой, с губернаторами, сановниками. Экзотическая фигура последнего восточного хана – потомка правителей Золотой Орды, придавала специфический колорит царскому двору при торжественных церемониях и, вероятно, это тоже играло свою роль.
Пользуясь этим покровительством, Жангир, действительно, преуспел и укрепил свое ханство. Будучи просвещенным правителем, он также открыл первую школу для детей-казахов, в которой преподавались такие современные дисциплины, как география, русский язык, математика и т.д. Во многом благодаря деятельности Жангир-хана Букеевская орда стала одним из центров формирования национальной интеллигенции.
Однако после его смерти, несмотря на то, что при жизни ему царем была обещана передача власти по наследству, Николай I изменил свое решение, заявив: «В царстве другого царства быть не может».
Таким образом, видно, что ни при каких вариантах российское правительство не было заинтересовано, в возрождении государственности на территории Казахстана.
- Получается, что Кенесары-хан, стремясь вернуться к прадедовским временам, выступал за архаизацию общества, тогда как Жангир-хан был модернизатором?
- Я думаю, все они понимали необходимость перемен. Если Жангир-хан способствовал образованию, то Кенесары свою гвардию создал по казачьему образцу. Конечно, Кенесары больше находился под влиянием традиционной культуры, привечал в своей ставке жырау и батыров, в то время как Жангир читал труды великих европейских философов и писателей, лично общался с известными учеными. Но при этом и Арынгазы, и Кенесары, и Жангир предпринимали одинаковые шаги. Они были достаточно жесткими, может быть даже жестокими правителями, сурово карая ослушников своей воли. Все трое, кстати, заменили обычное право шариатом. Господство адата позволяло удерживать власть родоплеменной знати, в то время, как шариат позволял выстроить новую систему, последней инстанцией в которой был хан.
Россия способствовала исламизации казахов
- А какие еще действительно важные процессы вы бы отметили в истории Казахстана XIXвека?
- XIX век для казахов стал временем просто революционных изменений. Именно в то время начался постепенный переход казахов к полуоседлому и оседлому образу жизни. Даже те, кто кочевал, кочевали недалеко, обычно в пределах нескольких десятков километров. Соответственно, изменился рацион питания, изменилась одежда, традиции, обычаи. Началось стремительное расслоение казахского общества. Появилась прослойка очень богатых людей и множество нищих. Ослабли прежние внутриплеменные и внутриродовые связи.
Изменился быт – изменилось сознание. Важнейшее место занял ислам, чему вольно и невольно способствовали российские власти. Еще при Екатерине II в Уфе было создано Магометанское духовное управление, существующее и сейчас под названием Центральное духовное управление мусульман России, которое внесло серьезный вклад в развитие ислама на территории Казахстана.
В то же время стоит отметить, что проповеди мусульманских священнослужителей падали на благодатную почву. Глубокая исламизация стала реакцией народа, потерпевшего поражение, растерянного, потерявшего ориентиры. Ислам стал опорой для сохранения казахской идентичности как таковой.
Казахские акыны воспринимали происходящее как конец времен, возникла даже такая волна в народной поэзии «Зар Заман», характерной особенностью которой была глубокая печаль по ушедшим временам и неприятие происходящих перемен.
И, конечно, следует отметить формирование национальной интеллигенции, происходившее во второй половине XIX века. Это, по большей части, были выходцы из влиятельных и обеспеченных семей, получавшие образование в российских учебных заведениях. Это они стали писать первые книги, издавать газеты и журналы на казахском языке. Они, по большей части, были прозападного толка.
- Прозападной в сегодняшнем смысле слова, то есть антироссийской?
- Казахи воспринимали Россию как неразрывную часть Запада. И Абай, и Алихан Букейханов, говорили о том, что Россия, русский язык – это мост на Запад, где находится знание. Причем так считали и противники России. Запад, включающий в себя Россию, они считали источником всех бед, грехов и пороков.
- Таким образом, можно констатировать, что процессы перехода казахов к оседлости и модернизации социальной структуры начались при царской России, причем протекали они на порядок менее болезненно, чем в советское время, постепенно, без форсирования и жертв, которые были в годы коллективизации?
- Возможно, если бы этой подготовки не было, если бы около половины казахского населения к началу XX века не перешло к оседлому и полуоседлому образу жизни, то коллективизация могла полностью истребить казахское население.
- Радик Джексенбаевич, наверняка у многих возникнет соблазн экстраполировать процессы и события XVIII– XIX веков на сегодняшний день. Ведь и сегодня мы видим размежевание казахского общества по критериям: традиционализм и модернизация, изоляционизм и интеграция…
- Вообще я скептически отношусь к параллелям между историческим прошлым и настоящим. Исторический материал настолько огромен, что если у человека в голове есть какая-то готовая концепция – дело за обоснованием не станет.
Исторический опыт надо изучать, надо учитывать, но однозначных ответов в нем нет. Какая-то сегодняшняя ситуация в обществе может внешне напоминать что-то из прошлого, но не факт, что развязка будет такой же.
Жанар Тулиндинова (Астана)
Поделиться:
Дата:
