Таджикистан- проблемы и вызовы переходного периода
Дата:
Социальная и политическая ситуация в Таджикистане остается сегодня достаточно сложной. Экономический и финансовый кризис последних лет привел к сокращению денежных переводов, которые в 2014 году составляли почти 50% таджикского ВВП. В чем причины и истоки сегодняшнего кризиса в республики, что ожидает страну в ближайшие несколько лет? Об этом и о многом другом, мы спросили таджикского политолога и историка доктора Парвиза Муллоджонова:
Можете ли вы прокомментировать немного о распад Советского Союза? Как сказался развал СССР на таджикском обществе и как сложилась судьба страны за прошедшие десятилетия?
Десятилетия, прошедшие со дня развала Союза, были непростыми практически для всех бывших советских республик. Однако, для Таджикистана эти годы оказались особенно сложными, так как практически сразу после объявления независимости страна вошла в глубокий политический кризис, вскоре перешедший в разрушительную гражданскую войну – одну из самых ожесточенных и продолжительных на постсоветском пространстве. На гражданскую войну и постконфликтный период приходится большая часть истории суверенного Таджикистана. Это и определило во многом специфику развития страны и ее основное отличие от других бывших советских республик. В то время, как их бывшие соседи по Союзу имели возможность заниматься перестройкой и адаптацией своих экономик в мирных или относительно мирных условиях, таджики сначала основательно разрушали свои государственность и народное хозяйство, а потом долго восстановили то, что от них осталось.
Как прошли эти годы для Таджикистана? С какими именно вызовами и проблемами столкнулось наше общество в 90-ые годы и в ходе постконфликтного периода?
В целом, весь период независимости Республики Таджикистан можно условно разделить на три фазы или части:
- Во-первых, это сама гражданская война, продлившаяся более пяти лет – с 1992 по 1997 гг. Распад Союза оказался крайне неожиданным и потому столь же нежелательным событием для республики, ибо пришелся как раз на разгар борьбы между основными властными группировками. Была ли последовавшая гражданская война неизбежной или стечением неблагоприятных факторов и ошибок тогдашнего политического руководства страны, является до сих предметом спора между экспертами и историками. Самое главное – война отбросила таджикские экономику и общество на десятки лет назад. Несколько десятков тысяч домов были разрушены и сожжены, сельское хозяйство пришло в упадок, промышленность была уничтожена на корню, общий объем потерь уже в начальный период войны оценивался более чем в 7 миллиардов при советском бюджете в 200 миллионов – это еще в тех долларах.
Однако, основные потери оказались в человеческих ресурсах – за пять лет войны страна с пятимиллионным населением потеряла от 60 до 150 тысяч только убитыми (по разным оценкам), около миллиона оказались беженцами и еще такое же количество составили экономические переселенцы в другие республики, в первую очередь из числа 400-тысячного русскоязычного населения. Но дело было даже не количестве, а в качестве человеческих потерь – за эти годы страну покинула большая часть технической и гуманитарной интеллигенции, лучшие врачи, экономисты, инженеры и т.д., составлявшие наиболее конкурентоспособную и образованную часть населения. До распада Союза, Таджикистан отличался практически нулевыми показателями внутренней и внешней миграции; теперь же, с начала же 90-ых, трудовая миграция становится ключевым источником доходов населения и основным средством пополнения бюджета. Это был также время кризиса центральной власти, на несколько лет потерявший контроль над значительной частью территории, где безраздельно властвовали полевые командиры и вооруженные преступные группировки.
- Во-вторых, это так называемый «постконфликтный период», начавшийся сразу после заключения Договора о мире в июле 1997 года. Мирные договоренность означали политический компромисс между таджикским правительством и Объединенной таджикской оппозицией (ОТО), представлявшей из себя альянс между Партией исламского возрождения (ПИВТ) и демократами. Представители оппозиции на два года получили 30% квоту в официальных структурах, а в таджикскую конституцию были внесены изменения, разрешавшие деятельность партий религиозного характера. Легализация ПИВТ создала совершенно новый прецедент на постсоветском пространстве; это был своего рода политический эксперимент на предмет возможного мирного существования политической религиозной партии в системе светского государства.
Но ведь с войной было покончено, и страна стала восстанавливать свою экономику, казалось все будет хорошо. Как прошел у нас постконфликтный период, в чем была его специфика, все ли было сделано правильно?
Действительно, мы все помним своеобразную атмосферу эйфории и оптимизма, доминировавшую в таджикском обществе в то время – несмотря на то, что уровень жизни населения все еще значительно отставал от аналогичных показателей в соседних государствах. Такой общественный оптимизм, как правило, характерен для государств, переживших войны, революции и другие социальные потрясения.
В Таджикистане на тот момент сложилось уникальное сочетание факторов, как внешних, так и внутренних, которые вызвали к жизни особую постконфликтную модель политического и экономического устройства. В то время казалось, что эта постконфликтная модель будет успешной, нерушимой и создаст прочные основы для процветания страны на последующие десятилетия.
Кажущаяся устойчивость данной модели объяснялась ее успешной интеграцией в экономику России и существованию ряда других благоприятных геополитических факторов. Экономический подъем в России, вызванный высокими ценами на энергоресурсы, вызвал резкое расширение рынка труда и растущую востребованность в дешевой рабочей силе. В свою очередь, это вызвала отток рабочей силы из Таджикистана в Россию и соответственной прирост денежных переводов, составивших на 2014 год около половины таджикского ВВП. К тому же на протяжение первой половины 2000-ых сохранялись высокие цены на алюминий и хлопок, составлявшие основу таджикского экспорта. Трудовая миграция существенно сокращала социальное напряжение в обществе и снижала нагрузку на госбюджет.
Этот благоприятный экономический базис обусловил уверенность таджикского правительства в своих силах и перспективах дальнейшего сохранения стабильности. В свою очередь, это также обусловило и существование особой политической и общественной надстройки. Несмотря на отсутствие доверия, власти и оппозиция избегали открытых конфликтов и всячески демонстрировали готовность к взаимному диалогу и сотрудничеству. Наблюдался рост гражданского общества и численности независимых СМИ. Уровень свободы слова и терпимость властей к критике была достаточно высокой, даже на фоне соседних Кыргызстана и Казахстана.
Ну хорошо, но что же потом пошло не так? В чем причины ограниченного успеха этой постконфликтной модели? Почему в последние годы все так изменилось?
К сожалению, начиная с кризиса 2008-09 гг., благоприятная внешняя конъектура начала постепенно сходить на нет. Темпы роста российской экономики стали замедлятся – уже начиная с 2013 года наступает период ее рецессии. Потом падают мировые цены на алюминий и хлопок. С 2014 года, после введения санкций и падения цен на нефть, начинается фаза дальнейшей рецессии российской экономики и серьезное сужение рынка труда. В результате, таджикская постконфликтная модель начинает получать удар за ударом, постепенно теряя свою экономическую состоятельность и устойчивость.
Полагаете ли вы что это, в конечном счете, сказалось и на всех остальных сторонах жизни общества, отношениях между правительством и оппозицией, например?
Размывание экономических устоев постепенно подрывало и политический консенсус в обществе. На фоне роста социального напряжения прошло уже все большее снижение доверия между властью и оппозицией. Власти были уже не так уверены в своей способности нивелировать возможные конфликты; оппозиция все чаще выступала с критикой и заявляла о своих политических амбициях. Соответственно, все чаще наступают периоды ухудшений отношений между правительством и элементами бывшей ОТО (Объединённой таджикской оппозиции) – в 2008, 2010-11, 2012. Это противостояние завершилось в 2015 году, когда правительство арестовало ряд бывших полевых командиров ОТО и закрыло ПИВТ, обвинив их в организации военного мятежа.
Значит ли это что постконфликтный период в Таджикистане закончился, как говорят многие исследователи? Вы, в частности, несколько раз говорили о наступлении новой фазы в развитии страны.
Закрытие ПИВТ и разгон ее сторонников ознаменовал собой практическое и окончательное завершение постконфликтного периода. Выяснилось, что постконфликтная модель общественного устройства и политического согласия являлась лишь временным и переходным явлением. Ее существование было возможно только в условиях благоприятной геополитической обстановки, прежде всего роста российской экономики. Изменились внешние условия и модель начала рушится. Вместо нее должно прийти нечто новое, потому что в долговременной перспективе она оказалась несостоятельной – прежде всего, с экономической точки зрения.
И в чем заключается особенность и специфика этого нового переходного периода, на ваш взгляд?
Ввиду появившихся экономических вызовов и изменившейся международной конъектуры, действующая экономическая модель уже не справляется с новыми вызовами. Отсюда следует, что Таджикистан вступает новую фазу своего развития. Каким оно будет, зависит от самого правительства, которое сегодня осталось основным и единственном политическим игроком в стране. В этом своем качестве таджикские власти должны были бы взять в свои руки переход к новой модели, которая бы была наиболее адоптированной к новым условиям и вызовам. То есть, речь идет о переходе к современной и эффективной модели рыночной экономики.
Это подразумевает необходимость проведения сверху масштабных, структурных, экономических реформ. Речь идет, прежде всего, о диверсификации экономики, то есть отказе от трудовой миграции в качестве основного двигателя экономики, источника доходов как граждан, так и государственного бюджета. Между тем, на сегодняшний день, вся перестройка ограничивается в основном зачисткой политической и общественной надстройки. К сожалению, нет никаких признаков, что правительство собирается всерьез менять экономический базис, который и так обречен на разрушение. Наоборот, создается впечатление, что основные надежды таджикских властей связаны с восстановлением докризисной экономической модели, оживлением российского рынка труда и возвратом к «миграционной» экономике.
Если же правительство не сможет или не успеет перестроит свою экономику, то что ждет страну в будущем?
Трудно сказать, слишком много неизвестных величин в этом уравнении. Неадекватная и замедленная реакция правительства на изменяющиеся условия представляет серьезную угрозу для будущего как сегодняшнего таджикского правительства, так и таджикской государственности. Сегодняшняя политическая надстройка зиждется на все более расшатывающемся экономическом фундаменте. И чем раньше поймет это таджикские правительство, тем больше у него будет сохранить политическую стабильность в стране. Отличительной особенностью таджикской экономической модели является чрезмерная зависимость от трудовой миграции в Россию. В 2014 году денежные переводы мигрантов составили 52% от ВВП, что является наиболее высоким показателем в мире. Соответственно, сокращение российского трудового рынка крайне негативно влияет на экономику Таджикистана.
По данным Нацбанка РТ за 2015 год объем денежных переводов снизился на 33,3%. Согласно данным Центрального банка России, объем денежных переводов из России в Таджикистан за первые три квартала 2015 года по сравнению с периодом 2014 года сократился на 65,1%. Из-за девальвации рубля заработки мигрантов уже сократились в долларовом эквиваленте почти втрое. Кроме того, около 400 тысяч таджикских мигрантов находятся в списке на депортацию; часть из них пока еще остаются на российской территории, так как в случае пересечения границы они уже не смогут вернуться в Россию.
Рано или поздно таджикскому правительству придется решаться на реформы и перестройку всей экономической модели. Для всех было бы лучше, если бы процесс перестройки шел эволюционным и мирным путем, в виде реформ, осуществляемых сверху, самим правительством. К сожалению, я пока не вижу в правительстве группы реформаторов, искренне убежденных в необходимости перемен и хорошо понимающих, как их надо осуществлять на практике.
Материал согласован с Парвизом Муллоджоновым
Автор:Халимова Мижгона
Поделиться:
Дата:
