Среди казахских ханов случайных людей не было — историк Ирина Ерофеева

Сейчас модно повторять миф: полновластный казахский хан… Но такого никогда не было, и известнейший историк Казахстана, Ирина Ерофеева, объясняет, почему. Она выпустила в свет фундаментальное исследование «Эпистолярное наследие казахской правящей элиты 1675-1821 годов. Сборник исторических документов в 2-х томах».

Чтобы оценить степень невероятно кропотливой работы, скажем:

• на подготовку книг ушло 17 лет
• Сборник включает в себя 811 переводов писем казахских ханов и султанов монархам и чиновникам Российской империи и восточных государств
• 250 факсимиле оригинальных текстов тех же писем
• Хронологически все письма охватывают период с 1675 по 1821 годы
• Большинство документов публикуется впервые, а некоторые прежде издававшиеся даются в новом переводе.

Отечественные и зарубежные эксперты уже назвали труд Ерофеевой «одним из самых заметных исторических трудов последнего времени».

Можно сказать, что за 17 лет Ерофеева узнала казахских ханов лучше всех и готова рассказать нам о них.

Деспотия Степи – деспотия пространства

— Ирина Викторовна, в чем, на ваш взгляд, уникальность института казахского ханства? Ведь одно дело – управлять государством на локальной территории, как Новгород у славян или Спарта у греков, и совсем другое – руководить народом, разбросанным на огромной территории? 

— Политическая система кочевников (а значит, и государство) намного отличалась от классического понимания, которое было принято у нас еще со времен Маркса-Энгельса. Поэтому

спор на тему: «Было ли у казахов государство?» — я считаю ненаучным. Разумеется, государство было, только устройство его нельзя сравнивать с европейским

Здесь уместно вспомнить термин «Деспотия пространства», который ввел в оборот выдающийся исследователь номадов Нурболат Эдигеевич Масанов (историк, доктор исторических наук, доктор политических наук, профессор. С октября 1999 года являлся сопредседателем Форума демократических сил Казахстана, с декабря 2001 — президентом Казахстанской ассоциации политической науки, годы жизни — 1954-2006; здесь и далее прим.автора). Что это такое? Это совокупность многих факторов: огромные территории, небольшая плотность и рассеянность населения, аридный климат, отсутствие длительных и прочных поселений и так далее.

Разумеется, в этих условиях управлять государством так, как было принято в городах или небольших государствах, невозможно. Представим себе территорию Казахстана в средние века. Хан, скажем, находится в Туркестане, на юге страны. Как он может довести до своего подчиненного (который находится на севере, на другом конце Степи) свою монаршую волю, а за непослушание наказать? Ведь городов в степи не было, тюрем тоже, а кроме того, не было отрядов людей, которые исполняли бы только полицейские функции. Так что

отношения в казахском обществе носили патронатно-клиентный характер. Говоря иначе — обмен ресурсами и услугами. Такой уклад и был в основании политического мировоззрения кочевников.

Поэтому и форма государственной власти у номадов сложилась своя, совершенно уникальная. По типу правления это была, в общем-то, монархия с верховным правителем во главе. Но

монархия здесь была достаточно условной, потому что ханов было несколько. Параллельно народом управляло от трех до десяти человек, имевших монархический титул. 

Это была иерархия так сказать «разнопорядковых» ханов. Верховный правитель – Улкен-хан (он управлял всей территорией), ниже его стояли региональные правители – Кiшi-ханы (часто они управляли жузами), а еще ниже – Келте-ханы, то есть мелкие ханы (их власть распространялась на отдельные роды или объединения).

Как степная демократия сочеталась с ханской властью?

И между этими тремя типами ханов сложились совершенно удивительные взаимоотношения. Всю полноту власти Верховному хану региональные и локальные правители делегировали только в военное время. Тогда он становился и «верховным главнокомандующим», и полновластным правителем. Но в мирное время властные полномочия Верховному хану были недоступны. В основном Улкен-хан выступал, как сказали бы сегодня, в качестве верховного спикера, председателя на всевозможных собраниях и курултаях, занимал почетные места на различных ритуальных мероприятиях и так далее. Так что и сами ханы четко осознавали границы своих возможностей. Это уже

в ходе современной мифологизации есть попытка подчеркнуть полновластность ханов. На самом деле самодержавных казахских ханов никогда не существовало.

Такое политическое устройство было органично вплетено в ткань естественных процессов Степи, адаптировано и к месту, и к климату, и ко времени. Степная система управления функционировала фактически без перебоев довольно продолжительное время вплоть до Нового времени, пока не изменилась геополитическая обстановка. В оседлых странах произошли технологические революции, возникли империи и начался передел мира. В новых условиях преимущества достаточно демократической системы Казахского ханства стали уязвимыми местами – Степь начала уступать технологичному и деспотичному напору соседних культур.

Этому способствовали еще два фактора: изобретение огнестрельного оружия дальнего боя, которое лишило конницу кочевников всех преимуществ, и открытие морских торговых путей, которые оказались дешевле и безопасней сухопутных. И Степь постепенно перестала быть караванным путем…

— Был ли в других странах подобный «пирамидальный» тип государственности? Насколько я знаю из истории, ни в Европе, ни в Китае, ни в Индии ничего похожего не было. Наоборот: междоусобицы, князьки, дерущиеся между собой, принцип «каждый за себя!»… 

— Никаких аналогий проводить нельзя — у номадов такой тип власти начал формироваться с момента появления кочевничества. Дело в том, что в оседлых культурах освоение природы происходило за счет технологий и улучшений орудий труда. А в степной цивилизации мироустройство строилось на биологических методах – улучшении пород животных, увеличении стад. Поэтому здесь и закономерности другие, и ритм жизни другой. Не было погони за прибавочным продуктом, пресловутым «ростом производительности труда». Все было ближе к природе. Если внешние условия как-то менялись, кочевник переходил на другую территорию, забирая с собой юрты, скот, домашний инвентарь, то есть немногочисленную материальную инфраструктуру. А у оседлого земледельца такой возможности не было, не заберешь же с собой дом и пашню. Отсюда и постоянные столкновения и между европейскими сюзеренами.

Продолжение следует.

Источник