Шёлковый шенген: зачем среднеазиатские республики планируют создать новый интеграционный союз
Дата:
В Астане считают, что Кыргызстан и Таджикистан могут присоединиться к Казахстану и Узбекистану в работе над «среднеазиатским шенгеном», который будет носить название Silk viza. Такое предложение выдвинул накануне казахстанский министр культуры и спорта Арыстанбек Мухамедиулы, выступая на туристическом форуме в Астане.
«Близится к решению вопрос о взаимном признании виз между Казахстаном и Узбекистаном. Наши соседи по региону Киргизия и Таджикистан также проявляют интерес в этом вопрос», — цитирует министра издание Eadeily.
По мнению Мухамедиулы, если странам удастся договориться о «среднеазиатском шенгене», это позволит привлечь в регион дополнительный поток туристов.
Астана не впервые за последнее время поднимает вопрос о снятии визовых барьеров в Средней Азии. В июле с таким предложением к Узбекистану обратилась председатель комитета по международным отношениям, обороне и безопасности сената Казахстана, дочь президента страны Дарига Назарбаева. По её мнению, наличие прозрачной и открытой границы позволит выстроить отношения и в других сферах.
Среднеазиатский безвиз
Эксперты отмечают, что хотя с интеграционными идеями Астана выступала и прежде, её курс на отмену визовых барьеров — новое явление казахстанской внешней политики.
«Если говорить сугубо о введении шенгена в Средней Азии, то здесь любопытнее всего выглядит позиция Казахстана, который прежде сам выступал против миграционных послаблений по экономическим соображениям и соображениям безопасности», — пояснил в интервью RT заместитель заведующего кафедры государственной политики МГУ имени М.В. Ломоносова Максим Вилисов.
Между тем инициатива Астаны нашла отклик в Ташкенте. Страны приступили к переговорам по безвизовому режиму уже в августе. Как пояснил тогда узбекский сенатор Алишер Курманов, Ташкент планирует в будущем предоставлять всем туристам из стран Средней Азии единую визу.
Между тем, Узбекистан и Таджикистан ещё в марте отменили визы друг для друга. Стороны подписали тогда 27 соглашений, направленных на развитие двусторонних отношений в разных сферах. При этом ещё в 2017 году Ташкент и Душанбе договорились о сотрудничестве в военно-технической сфере и проведении совместных военных манёвров.
Впервые такие учения стартовали 18 сентября 2018 года на таджикистанском полигоне Чорухдайрон, военные соседних стран до 22 сентября будут отрабатывать проведение контртеррористической операции.
«Созрели для перезагрузки»
По мнению экспертов, во многом именно приход к власти в Узбекистане Шавката Мирзиёева в 2016 году придал новый импульс интеграционным процессам на территории Средней Азии. При Исламе Каримове у Ташкента были весьма натянутые отношения с ближайшим соседом — Таджикистаном. За десятилетия, прошедшие с провозглашения обеими республиками независимости, узбекистанский лидер только дважды наносил визиты в соседнюю страну, столько же поездок в Узбекистан совершил и лидер Таджикистана Эмомали Рахмон. Отношения двух стран серьёзно омрачал спор за ресурсы реки Вахш — Узбекистан критиковал планы таджикистанской стороны по возведению на реке Рогунской ГЭС.
Кроме того, республики вели активные приграничные споры, в 2000 году узбекская сторона даже заминировала часть спорных территорий и ввела визовый режим с Таджикистаном.
Заняв пост президента Узбекистана в 2016 году, Шавкат Мирзиёев сразу взял курс на нормализацию отношений с соседями. По мнению экспертов, он прилагает особые усилия для того, чтобы наладить и углубить взаимодействие в регионе.
«После смены президента в Узбекистане и на фоне очередного этапа политической реформы в Казахстане, целью которой является переход к реальной парламентской формы правления, обе страны созрели для перезагрузки двусторонних отношений. Одновременно после долгих лет забвения возродилась идея центрально-азиатской интеграции», — пояснил в интервью RT преподаватель НИУ ВШЭ Григорий Лукьянов.
В частности, Шавкат Мирзиёев пошёл на беспрецедентный шаг, признав за Душанбе право на строительство Рогунской ГЭС. Мало того, узбекистанская сторона даже изъявила желание принять участие в работах.
Отметим, что в советскую эпоху среднеазиатские республики обменивались дефицитными ресурсами — засушливые Казахстан и Узбекистан поставляли в Киргизию и Таджикистан энергоносители, взамен получая права пользоваться стоком рек, берущих начало на таджикистанских и киргизских территориях. После распада СССР водные ресурсы стали предметом разногласий не только между Ташкентом и Душанбе, но и между Астаной и Бишкеком.
Компромисс по водным спорам, достигнутый странами региона, является ещё одним шагом в направлении создания Центрально-Азиатского союза, уверены эксперты.
«Безусловно, достижение странами согласия по давним водным спорам — часть большого движения в сторону интеграции, ровно как и переговоры о «среднеазиатском шенгене», — пояснил Лукьянов.
Интерес Астаны
Помимо президента Узбекистана, ещё одним активным сторонником центрально-азиатской интеграции является казахстанский лидер Нурсултан Назарбаев.
«Нам сам Бог велел объединяться: 55 миллионов населения, нет языковых барьеров, взаимодополняемые экономики, находимся на одном пространстве, есть транспортные связи, энергетические. … Что ещё надо? Мы уважаем друг друга. Население от этого только выиграет», — заявлял Назарбаев в одном из своих интервью.
Сторонники интеграции нередко приводят в качестве аргумента расчёты ООН, согласно которым кооперация стран среднеазиатского региона позволила бы им удвоить суммарный ВВП в течение всего 10 лет за счёт более эффективного использования ресурсного потенциала.
Отметим, что Средняя Азия является географическим термином, которым обозначается территория бывшего Русского Туркестана, где впоследствии были образованы четыре советские республики — Узбекская ССР, Киргизская ССР, Таджикская ССР и Туркменская ССР. Казахстан исторически не был включён в Среднюю Азию, но в 1991 году на саммите стран региона Нурсултан Назарбаев предложил называть все постсоветские страны этого региона «Центральной Азией». При этом с географической точки зрения ЦА не ограничивается территорией пяти бывших советских республик.
Как пояснил Лукьянов, вопрос о том, в каком направлении развиваться региону — вместе с Россией, с Китаем или самостоятельно, — является поводом для дискуссий с самого начала 90-х.
Первым интеграционным проектом для Средней Азии стало Соглашение об общем экономическом пространстве, подписанное в 1994 году главами Узбекистана и Узбекистана. Вскоре к договору присоединилась Киргизия. Партнёры планировали не ограничиваться сотрудничеством в экономической сфере, речь шла об учреждении Совета министров обороны трёх стран. Однако намерения так и остались на бумаге, вместо этого в 2002 году был учреждено Центрально-Азиатское сотрудничество (ЦАС). В объединение вошли Казахстан, Узбекистан, Киргизия и Таджикистан.
В 2004 году к ЦАС присоединилась Россия. Соответствующий протокол был подписан Владимиром Путиным на саммите организации в Душанбе, и уже через год страны-участницы приняли решение объединить ЦАС с Евразийским экономическим сотрудничеством.
Туркмения предпочла остаться в стороне от интеграционных процессов в регионе: туркменское руководство не намерено отступать от положения о внеблоковом статусе, закреплённого в конституции страны. В настоящее время Ашхабад также не проявляет интереса к инициативам соседей по объединению в союз.
Впоследствии интеграционные инициативы наталкивались на сопротивление со стороны Ташкента. В апреле 2008 года Ислам Каримовзаявил, что для Узбекистана неприемлема идея создания Союза центрально-азиатских государств, которую давно вынашивают в Казахстане.
«Для нас эта инициатива неприемлема, хочу это раз и навсегда заявить, чтобы не было никаких спекуляций по этому поводу», — подчеркнул тогда узбекистанский лидер, добавив, что говорить о создании такого союза не приходится из-за разного уровня развития стран региона.
«Популистская подоплёка»
Как объяснил Григорий Лукьянов,на протяжении долгого времени у Центральной Азии не было большого выбора в связи с тем, что все выстроенные в советское время торговые пути и инфраструктура были замкнуты на маршрут юг—север, то есть, альтернатив интеграции с Россией просто не существовало.
«Именно это стало причиной распада Центрально-Азиатского союза. Сегодня появились новые экономические основания, регион уже значительно нарастил связи с Китаем, а также имеется потенциал развития отношений с мусульманскими странами юга. Но идея создания нового Центрально-Азиатского союза объективно вступает в противоречие с идеей евразийской интеграции ЕАЭС, инициированной Россией и Казахстаном», — подчеркнул эксперт.
Похожей точки зрения придерживается и Максим Вилисов. По мнению эксперта, интерес стран Центральной Азии к взаимной интеграции связан, в частности, с тем давлением, которому сегодня подвергается Россия со стороны Запада. Свою роль играет и Китай, развивающий масштабные инфраструктурные проекты в регионе.
«Всё это рождает сомнения у российских партнёров, которые начинают задумываться об альтернативах ЕАЭС. Однако, когда эти факторы будут преодолены, ЕАЭС может выйти уже на принципиально новый уровень», — пояснил эксперт.
По мнению Лукьянова, несмотря на то, что странам Центральной Азии удалось отчасти снизить уровень взаимных противоречий, говорить о создании полноценного экономического союза в регионе пока рано.
«Сегодня этот вопрос имеет под собой определённую популистскую подоплёку и всегда будет находить поддержку в кругах сторонников цивилизационного расхождения с Россией. Но для фактической реализации странам придётся преодолеть очень много юридических и технических препятствий»,— подвёл итог эксперт.
Источник
Поделиться:
Дата:
