Гульмира Илеуова: четверть казахстанцев не знает за какую партию голосовать на выборах в Мажилис

Весной следующего года должны состояться выборы в Мажилис и маслихаты, которые пройдут по партийным спискам и уже сейчас началась заметная активность ряда партий во главе с правящей. Гульмира Илеуова, президент Центра социальных исследований «Стратегия», ответила на ряд вопросов «Эху Казахстана», прокомментировав ситуацию и процессы партийного строительства в стране в связи с принятием нового закона о партиях. 

Сейчас такое ощущение, что начался уже электоральный период с учетом активизации правящей партии и объявленных «праймериз». Вы считаете, что можно вдохнуть жизнь в Нур-Отан посредством таких вот «праймериз» и вызвать интерес населения? 

Очень трудно им будет это сделать. Ведь непонятно какую форму «праймериз» они выберут, так как в тех странах, где этот институт формировался естественным образом, то в него вкладывалась определенная смысловая нагрузка. Например, чтобы отбирать лучших, если это мажоритарные округа, чтобы люди из одной партии не составляли друг другу конкуренции. Если намечаются выборы в руководящие органы, мэрии, на пост президента, то «праймериз» обычно проводится для отбора единого кандидата. То есть, существуют определенные цели для этого действия. 

Что хочет от этого действия Нур-Отан не совсем понятно и из-за этого возникает вопрос — каких целей они собираются данным «праймериз» достигнуть? И, соответственно, если это цели кадровые, например, набрать партийный список потенциальных кандидатов и расширить бассейн рекрутирования сторонников, то это я понимаю и считаю положительным явлением. Потому что политический процесс вялотекущий, социально-экономическая проблематика превалирует и как это отражается на политике непонятно и если начинается подобное выдвижение кандидатов из числа партийного актива внутри Нур-Отана, то все равно интересы различных членов вовлекаются в оборот, идет обсуждение и это уже хорошо. 

Но так как не понятно, как выглядит процедура, насколько она будет прозрачной, то мы не поймем для чего это делается. Также непонятно будут ли отобранные кадры, которые попадут в верхние слои, служить базой для составления партийного списка или они будут резервом для назначения акимов. Поскольку всего этого нет, то большой вопрос, что это такое и какова будет значимость объявленных «праймериз» как для партии, так и для страны. 

Как Вы рассматриваете перспективы партийного строительства в связи с обсуждением и принятием закона о партиях, где планка численности была снижена до 20-ти тысяч человек? Существует ли вероятность к парламентским выборам появления новых политических формирований на нынешней сцене? И насколько они будут более независимыми от власти? 

Есть вопрос технологический, а есть вопрос целесообразности новых партийных образований. То есть, мы видим в целом по социологии, что население придавлено социально-экономической проблематикой и никогда не поднимается выше каких-то очень конкретных решений проблем роста цен, коммунальных тарифов и так далее. Подняться на более высокий политический уровень обобщений для широкой массы вряд ли возможно. И поэтому первая проблема, возникающая для партийного строительства – это не допустить популизма, который в данных условиях чаще всего и проходит. 

Партийное строительство как институциональный процесс, конечно, крайне необходим. Вопрос технологический здесь также играет большую роль, так как партийно-политическое поле у нас элитное, где есть состоятельные люди, деньги, интересы, какие-то группировки. В современном мире – это сложная комбинаторика желаний и запросов населения и плюс проанализированных и проработанных ответов элитных групп на них. 

Если Вы спрашиваете необходимы ли новые партии, то я говорю – конечно! Мы же видим результаты наших опросов, в которых видно, что четверть населения говорит, что даже если мы пойдем на выборы, то мы не знаем за какую партию проголосуем. Это не те люди, которые отдают свои предпочтения Нур-Отану, а граждане, стремящиеся на президентских и парламентских выборах себя как-то показать. Им интересно пойти на избирательные участки, так как это единственная возможность себя проявить. И когда такие гигантские массы электората не знают за какую партию проголосуют, то, конечно, будет ожидание. То есть, уже есть запросы на некую новую политическую силу. 

Потом некоторые от безысходности уходят в Нур-Отан, потому что из кого выбирать? Соответственно, снизу запросы есть, а сверху мы видим ответы в виде закона о партиях, в котором и произошло снижение планки для регистрации до 20 тысяч человек. Мы все это на НСОДе обсуждали и были совершенно разные предложения, в том числе, даже опустить планку до 500 человек. Но решили не спешить и действовать постепенным способом. Такая вот своеобразная либерализация и улучшение, без скачков, так как новый президент не склонен к резким движениям, которые могут раскачать баланс политических сил. Поэтому запрос есть, деньги для этого в стране тоже имеются, какие-то элитные группы, которые жаждут создания новых партий, также есть. Как это воплотится в реальность, посмотрим, но у меня лично мало надежды, так как я думала, что этот процесс партийного строительства с весны должен был начаться. Ведь сформироваться, раскрутиться и быть в форме до марта следующего года будет очень трудно. 

Как, по Вашему мнению, в период предстоящих выборов будет себя позиционировать действующий президент? Он будет формально занимать независимую позицию и находиться над партиями или все-таки в качестве члена политсовета «Нур Отан» будет так или иначе пропагандировать свою партию?

Я не знаю, как он будет действовать, но для него самое главное не вмешиваться. Если бы Елбасы не был бы председателем правящей партии, то тогда это была бы понятная схема, но в нынешней ситуации второму президенту нет никакого резона в них участвовать. Пусть он лучше свой ресурс держит при себе. Прежнее совмещение государственных и партийных должностей – это то от чего мы ушли, когда отменили шестую статью в Конституции СССР, а возвращаться к ней обратно нет никакого смысла. 

Конечно, президент Токаев произносит ритуальные вещи в пользу партии, но не так часто, кстати, и от этого он постепенно дистанцировался. И это его одна из самых правильных позиций. Но сейчас вообще никому непонятно, чтобы он хотел от парламента, от правящей партии и от всей партийно-политической конструкции. Пока он все держит при себе и это такая большая тема со знаком вопроса. Конечно, мы можем только догадываться, но рано или поздно он проявит себя, обозначит своё видение и волю. А вообще результаты будут очень плачевными для правящей партии в перспективе и на предстоящих выборах. 

Насколько национал-патриотическая риторика и идеология могут усилиться, по Вашему мнению, во время предвыборной кампании в Мажилис? Этот вопрос связан с известными событиями в Кордае и с заявлениями национал-патриотов о необходимости отмены официального статуса русского языка. 

Сейчас национал-патриотической риторики практически нет. У меня такое ощущение, что деньги перестали выделять. То есть, лидеры данного движения, по моему мнению, маргинализированы. Я не исключаю, что в условиях не системности и такой слабой не артикулированности большого количества запросов, которые есть в обществе, эта тематика стихийным образом пройдет в политику и возможно какие-то лидеры появятся, но они не будут в структуре официальных партийных образований. После кордайских событий, наоборот, настолько деморализовано это направление, поскольку нет представлений как быть и что делать. Я даже сочувствую властям, потому что если мы уходим от этнической составляющей национального строительства, а приходим именно к гражданской, то это требует большой работы со стороны соответствующих структур. А сейчас просто вот так ставить на национал-патриотов и думать, что они поднимут эту тематику даже если не пройдут в парламент, просто не серьезно. Для наших властей это особо не нужно и чревато серьёзными потрясениями, потому что они и так видят, что все неспокойно и зачем им еще вбрасывать какие-то такие вещи, которые будут работать против условного статус-кво? 

Я думаю, что к этим событиям привел весь комплекс событий и идеологем, которые предлагались весь прошедший период. То есть, когда ставка была сделана исключительно на поднятие духа казахов с использованием и возвеличиванием только досоветского периода с отказом от того, что было сделано в двадцатом веке. Люди становятся от этого дезориентированными и это даже называется социальной депривацией. Как сравнивать образ батыра на коне, победившего джунгар, с нынешней действительностью? Эта картина мира с разорванным шаблоном против нас в итоге и сработала. А теперь все вокруг ходят и говорят – а дальше что? А дальше и нет ничего! Поэтому, как минимум пауза, если мы говорим об этническом национализме. В политическом и партийном смысле его пока трудно как-то капитализировать. 

Как Вы думаете, корректировка курса руководства страны в отношении ЕАЭС, а также конфликт между США и Китаем, повлияют ли также на внутриполитическую повестку и соответственно на предвыборную программу существующих партий также в сторону большего «патриотизма»? 

Я не знаю на кого было направлено обращение президента Токаева 19 мая на заседании глав государств ЕАЭС, то есть, это внутренняя целевая аудитория или внешняя? Скорее всего, внешняя. А у нас перехлеста двух миров, как правило, не происходит, так как разноплановость всегда присутствует в восприятии казахстанцев и внешнеполитические выпады на внутриполитические процессы никак не влияют. 

Если Вы спрашиваете, получит ли это поддержку среди населения, то я думаю, что нет, если будет отказ от ЕАЭС. Вы посмотрите, как в условиях кризиса к нам зашли российские товары, какие сейчас установлены тесные связи между двумя экономиками. Я не топлю за все российское, но исхожу из того, что люди исходят из своих возможностей и если товары и услуги лучше и качественнее, то они их и выбирают. И для обычных граждан это важно, а не то, что говорят политики и если они этого лишатся, то будут этим возмущены. 

Что же касается партийного поля, то у нас давно у партий нет внешнеполитического направления в программах. Нур-Отан, конечно, у себя что-то пишет, но в двух абзацах, маловразумительное и общими словами. Токаев, скорее всего, выступил со своей речью специально для президентов государств ЕАЭС и пока эти разговоры будут идти только на высоком уровне. Я думаю, что внутри страны никакой корректировки не будет и на нашей электоральной кампании это никак не отразится.