Г.Шерматов/Х.Юсупов: Огненные дороги таджикской кавалерии. Фронтовые подвиги 61-й кавдивизии

Огненные дороги таджикской кавалерии

48 километров длиною в жизнь

Если внимательно проследить за хронологией написания истории Великой Отечественной войны, то можно явно увидеть, как обновлялись или "чуть-чуть" подкрашивались некоторые ее страницы. Причем делалось это в разные времена, в зависимости от того, кто из бывших полководцев или членов Военного совета приходил к власти в Минобороны СССР или в Политбюро ЦК КПСС.

При этом, по обновленным в угоду руководства - заказчика воспоминаний - данным действия тех или иных дивизий и их подразделений на разных участках фронта оказывались то героическими, решающими, то вовсе стирались из памяти потомков. Более того, вопреки декларированному принципу интернационализма часто замалчивались мужество и героизм отдельных дивизий и полков, сформированных в союзных республиках. И все чаще даже из уст высокопоставленных лиц почти официально раздаются фразы о решающем вкладе в Великую Победу только русского народа, так же, как: "благодаря действиям сибирских полков успешно завершился разгром немецкой армии под Москвой". Хотя здесь уместно напомнить, что сибиряки прибыли на фронт чуть позже, когда завершалась героическая битва за Москву.

Вот почему, на наш взгляд, нынешняя молодежь, особенно бритоголовые, представления не имеют о героизме тех же панфиловцев, ленинабадцев, сталинабадцев и кулябцев, почти поголовно полегших смертью храбрых, защищая столицу СССР и России – Москву.

Редко в российской прессе можно найти статьи о генерал-лейтенанте Т.Т. Шапкине, командовавшем с 1938 по 1941 год 20-й Таджикской кавалерийской дивизией, кавалере ордена Боевого Красного Знамени Таджикской ССР за №5, и о подвигах таджикских конников в битве под Сталинградом.

Слово о 61-й кавдивизии

…В 1942 году в Таджикистане шло формирование 61-й кавалерийской дивизии: 219-й кавалерийский полк формировался в Сталинабаде, 213-й кавалерийский полк в Кулябе и 222-й полк в Курган-Тюбе. Положение на фронтах оставалось тяжелым, советские войска отступали, поэтому подразделения сколачивались на скорую руку. На боевую подготовку дивизии после ее полного укомплектования отвели всего 12 дней.

Новобранцы прибывали изо всех уголков Таджикистана: Памира, Куляба, Гарма, Гиссара, Хатлона. Офицеры, занимавшиеся укомплектованием кавалерийских эскадронов, с удовольствием отмечали, что прибывающая молодежь и призванные из запаса – великолепные наездники, многие из которых имели опыт гражданской войны в Таджикистане в 20-е годы. Командиром дивизии был назначен в январе 1941 года А.В. Ставенков, бывший командир 20-й Горно-кавалерийской дивизии, получивший ранение в боях под Москвой.

"Все для фронта, все для победы!". Это были не пустые слова для таджикского народа. 61-я кавалерийская дивизия получила от республики все самое лучшее: отличных коней, добротное обмундирование, отборное продовольствие и фураж. И главное и самое дорогое – своих лучших сынов послал Таджикистан в 61-ю кавалерийскую дивизию. Состав ее был многонационален: таджики, узбеки, русские, татары.

В середине сентября 1942 года пришел приказ: "На фронт!" В кратчайшие сроки были погружены в вагоны тысячи лошадей, вооружение, боеприпасы, продовольствие и фураж. Во время передвижения эшелоны неоднократно подвергались атакам с воздуха немецкой авиации. Совершив 400-километровый марш по левому берегу Волги, дивизия переправилась у Каменного Яра и вошла в состав подвижной группы Сталинградского фронта 4-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Т.Т. Шапкина.

Генерал Шапкин

Из воспоминаний генерала армии М.М. Попова, в то время заместителя командующего Сталинградским фронтом: "Весьма сложным было положение 4-го кавалерийского корпуса генерал- лейтенанта Т.Т.Шапкина. Корпус был сформирован в Средней Азии из бойцов местных национальностей. Русским языком значительная часть их не владела или владела плохо. Однако кавалеристы успешно выдержали предварительный экзамен, умело маскируясь в пути и в районе сосредоточения. Генералу Шапкину приходилось в ходе подготовки к операции обучать людей к действиям в конном и пешем строю и умелому применению оружия. В ходе тренировок конники привыкали к суровому климату и тяготам военной жизни".

На долю 61-й кавалерийской дивизии сразу выпал один из самых тяжелых боев – она должна была после прорыва линии фронта повернуть на юг и занять оборону на внешнем фронте окружения. Танкистам ставилась задача: сжимать кольцо внутреннего окружения 6-й немецкой армии Паулюса.

Эскадроны на аллюре

С рассвета 21 ноября передовые эскадроны дивизии на широком аллюре сбили прикрывающие части 1-й и 4-й пехотной дивизии румынских войск, рассеяли 5-ю кавалерийскую дивизию противника. К 10 часам дерзкой атакой, с шашками наголо, в конном строю она овладела городом Абганерово. 222-й полк из Курган-Тюбе и 219-й – из Душанбе встретились западнее Абганерово, город был полностью окружен. В то же время 219-й полк Артема Петросовича Акопяна развернул три эскадрона в первом эшелоне и на яростном карьере атаковал вражеские позиции на высотах южнее Абганерово. Джигиты Акопяна разгромили румынские отряды прикрытия и захватили склады с оружием и боеприпасами. Была перерезана дорога, по которой шло снабжение немецких войск с юга. Из воспоминаний генерала армии М.М. Попова: "На вопрос о потерях корпуса в бою за Абганеров генерал Шапкин хитро в густые черные усы ответил, что потерь немного. Начальник политотдела корпуса доложил, что он только что вернулся из 61-й кавалерийской дивизии, одержавшей первую победу. Настроение бодрое. Люди накормлены и готовы к дальнейшим боям. Далее я указал командиру корпуса на необходимость скорее захватить Аксай и двигаться далее на Котельниково. Поскольку 91-я стрелковая дивизия до сих пор не имела успеха из-за сильного сопротивления противника в районе Деде-Ламин, я поставил корпусу задачу одной кавалерийской дивизией быстро выдвинуться в этот район с запада, нанести удар в тыл 4-й румынской пехотной дивизии противника, действуя в направлении Уманцево разгромить штаб дивизии и обеспечить успешное наступление нашей пехоте. Эта задача была возложена мною на 61-ю кавалерийскую дивизию". После освобождения Абганерово 61-я кавалерийская дивизия в течение 22-24 ноября вела успешные бои, нередко переходящие в сабельные, с частями 8-й румынской кавалерийской дивизии в районе Соляны –Уманцево. Смело применяя обходы, охваты и атаки в конном и пешем строю, дивизия заняла город Уманцево, разгромив при этом штаб 4-й румынской дивизии. Неувядаемой славой покрыли себя бойцы и командиры 219-го кавалерийского полка – командир полка майор Акопян, 213-го кавалерийского полка – майор Левин, 222-го кавалерийского полка – майор Вдовиченко в боях за город Уманцево.

О мужестве кавалеристов свидетельствуют боевые донесения и наградные листы. Так, адъютант командира 291-го кавалерийского полка Махрам Суяров, ворвавшись в Уманцево, лично зарубил 12 румын, а троих взял в плен. В этих же боях отличились и его однополчане: житель Сталинабада В.Ф. Петров (впоследствии член-корреспондент АН Таджикской ССР), исфаринец Р. Аноров, Б. Давлятов из Регара. В бою за Уманцево было взято в плен более сотни солдат и офицеров противника, захвачена батарея 88-мм орудий, минометная батарея, пулеметы и другое вооружение.

И здесь, в бою за Уманцево дивизия понесла большие потери. Многие бойцы и командиры были захоронены там же в братской могиле. А ныне там возвышается величественный обелиск воинам-таджикистанцам, павшим в бою 24 ноября 1942 года.

24 ноября 1942 года командованию Сталинградским фронтом стало ясно, что противник пытается создать в Котельниково мощную танковую группировку для деблокирования 6-й армии, окруженной в Сталинграде.

Из воспоминаний Маршала Советского Союза А.И. Еременко: "В районе Котельниково формировалась мощная ударная группировка, состоящая из 3-х полностью укомплектованных танками танковых дивизий. Уже с самого начала формирования этой группировки командование Сталинградского фронта опасалось, что основной удар будет нанесен именно этой группировкой из района Котельниково. Чтобы доказать правильность своих выводов, командование Сталинградского фронта решило нанести удар наличными силами двух малочисленных кавалерийских дивизий 4-го кавалерийского корпуса при поддержке танковой бригады".

На самолете в Уманцево был доставлен приказ командующего Сталинградским фронтом генерал-полковника А.И.Еременко: "Командиру 61 КД приказываю 26.11.1942 года овладеть Котельниковским и удерживать его до подхода главных сил. Вести разведку в западном и юго-западном направлениях. Еременко. 25.11.42г."

С шашками на танки

И, несмотря на то, что части и полки 61-й кавалерийской дивизии были измотаны и ослаблены в предыдущих боях, она немедленно пошла в наступление в направлении на Котельниково с юго-востока. По существу, 61-я кавалерийская дивизия вышла из подчинения корпуса и действовала самостоятельно по приказу командующего фронтом.

С 27 ноября эта дивизия вместе с 81-й смело нанесла удар на Котельниково с севера и северо-запада.

Из воспоминаний Михаила Георгиевича Полешова: "Уже вечером 27 ноября командир дивизии собрал совещание, на котором выступил заместитель командира корпуса генерал Кулиев:

- Конница оказалась сильнее немецких танков. Основной цели мы достигли – вскрыли группировку противника, установили, что он собирает кулак в районе Котельниково. Командарм приказывает быть готовым к новому рейду".

С 30 ноября по 2 декабря 61-я кавалерийская дивизия вела тяжелые оборонительные бои, не имея связи со стрелковыми соединениями армии, и ворвалась на железнодорожную станцию Котельниково, где разгружались танки для 57-го немецкого танкового корпуса. А в Котельниково тем временем подходили новые резервы противника с большим количеством танков и пехоты в составе 3-х танковых дивизий.

Внезапно 30 ноября командующий 51-й армией Н.Н. Труфанов приостановил выполнение операции, приказав частям 4-го кавалерийского корпуса, в том числе и 61-й кавалерийской дивизии, встать в оборону и вести разведку на запад и на юг, имея целью пополнить части и соединения наступавших частей людьми, горючим и боеприпасами.

Начальник штаба 17-го армейского корпуса Вермахта генерал-майор Ганс Дерр в свое книге отмечает, что противник "продолжал проявлять активность. Его усиленные атаки 4-го декабря, несмотря на храбрые действия 3-х румынских батальонов, привели к потере населенных пунктов Шарнутовский и Дорганов. 61-я кавалерийская дивизия русских проникла через брешь в районе Крайняя Балка непосредственно до восточной окраины Котельниково.

Остановка эта привела к тяжелым последствиям. Командир 6-й немецкой танковой дивизии Э. Раус в своих мемуарах писал: "Я не мог понять, почему русские прекратили наступление, как только прибыли первые немецкие части. Это несмотря на то, что имели приказ на взятие Котельниково. Вместо того, чтобы атаковать, они пассивно наблюдали за накоплением наших сил в городе".

"Разведка приносит сведения одно тревожнее другого, - вспоминает начальник оперативного отделения 61-й кавалерийской дивизии М.Г. Полешов. - В Котельниково и его окрестностях полно танков, и они все прибывают. Наша разведка перехватила легковую машину с офицером, который дал показание о наступлении группировки немецких войск под командованием генерала Гота, назначенном на 12 декабря 1942 года. Срочно передав командованию эту важную новость, комдив созвал командиров в штабной автобус. Пересматриваем все наши планы. Мы с Бешановым предлагаем в качестве рубежа использовать реку Аксай".

Забытый подвиг на Аксае

12 декабря 1942 года противник перешел в наступление, чтобы деблокировать 6-ю немецкую армию Паулюса. Войска 51-й армии, в составе которой находилась 61-я кавалерийская дивизия, с 14 на 15 декабря в соответствии с приказом отошли из района Котельниково на рубеж северного берега реки Аксай. Именно на этом берегу и развернулась тяжелая битва.

Вышеупомянутый немецкий генерал Э. Раус серьезно оценивал угрозу со стороны 61-й кавалерийской дивизии. Он писал в своих мемуарах: "Также невозможно игнорировать 61-ю кавалерийскую дивизию 4-го кавалерийского корпуса, сосредоточенную в районе реки Аксай. По нашей оценке, эта спешенная дивизия усилена 14 танками".

Как видно из этой цитаты, немецкая разведка неплохо работала. А по данным нашей разведки, против 51-й армии наступали 3 танковые дивизии, усиленные мотопехотными полками. Авиация противника, представленная пикирующими бомбардировщиками, все время бомбила нашу оборону на реке Аксай.

Из мемуаров немецкого генерал-майора Ганса Дерра: "Уже 14 декабря стало ясно, что противник попытается задержать дальнейшее продвижение 57-го танкового корпуса за р. Аксай. Корпус в это время вел бои с 4-м кавалерийским и 13-м танковыми корпусами русских".

61-я кавалерийская дивизия оказалась на направлении главного удара противника. Видимо, немцы приняли это решение, учитывая данные разведки и посчитав, что 61-я кавалерийская дивизия танкам не противник.

Утром 15 декабря до 150 танков, основу которых составляли длинноствольные T-IV 6-й танковой дивизии немцев, и гренадеры 114-го мотопехотного полка на БТР "Гономаг" начали наступление на позиции 61-й кавалерийской дивизии. Но немцы просчитались, несмотря на то, что в войне кавалеристы чаще решают задачи в наступлении. Кавалеристы из Таджикистана в этот раз вместе с танкистами и собственным артдивизионом героически держали оборону в течение пяти дней, ровно столько, сколько понадобилось для развертывания 2-й гвардейской армии.

В этих ожесточенных боях в районе Верхне-Кумского погибли командир и почти весь штаб 213-го кавалерийского полка.

А до Сталинграда оставалось 48 километров...

Из воспоминаний М.Г. Полешова: "Приехали в хутор Червленный. Штаб корпуса грузится в машины. Генерал Шапкин прерывает мой доклад, показывает рукой на недалекий пригорок: - Видите танки? Они прорвали оборону 81-й кавалерийской дивизии и движутся сюда. Возвращайтесь как можно быстрее. Все равно я ничего не могу вам выделить. Передайте комдиву: 61-й стоять насмерть, удерживать рубеж изо всех сил".

Из мемуаров обер-лейтенанта Хорста Шайберта: "Этот день атак – не очень-то успешный – был, однако, весьма поучительным. Противник держался так прочно, что лишь систематические атаки могли пробить брешь в его обороне. Совместное применение разных видов оружия не дало нужного эффекта против сильного, готового к обороне противника".

Из воспоминаний М.Г. Полешова: "Мы с НП наблюдаем за действиями расчета маленькой 45-мм пушки на фланге полка. Командир дивизиона Никитин, с которым Ковель связался по телефону, сказал, что это артиллерийский расчет сержанта Вахоба Абдуллаева. Сержант у панорамы наводит, а наводчик Павел Трегубенко и заряжающий Илья Пупыгин ведут огонь по немецким танкам. В течение нескольких минут они уничтожают два танка, но вот выскакивает третий танк, налетает на пушку и раздавливает ее. Артиллеристы успевают спрыгнуть в окоп. Танк утюжит огневую позицию… Из окопа высовывается Вахоб Абдуллаев, бросает гранату. Танк завертелся с разорванной гусеницей".

Вот что пишет в своих мемуарах бывший немецкий генерал Меллентин: "В этот период произошли полные трагизма события, историческое значение которых трудно переоценить. Не будет преувеличения сказать, что битва на берегах этой безвестной речки (Аксай. – Г. Ш.) привела к кризису 3-го Рейха, положила конец надеждам Гитлера на создание Империи и явилась решающим звеном в цепи событий, предопределивших поражение Германии".

Необходимо помнить смелых и отважных бойцов и командиров 61-й кавалерийской дивизии, лихих наездников и джигитов из Гарма и Куляба, Ленинабада и Памира, Гиссара и Сталинабада, своими жизнями доказавших любовь к Родине в великой Сталинградской битве.

В исторической литературе о действиях 61-й кавалерийской дивизии и ее участии в судьбоносном сражении Великой Отечественной войны, к сожалению, написано неоправданно мало. А ведь эта битва явилась кульминационным моментом, после которого Германии были навязаны в основном оборонительные действия и военный потенциал Советского Союза доказал свое превосходство.

"История Великой Отечественной войны абсолютно неправдивая… Это не история, которая была, а история, которая написана. Она отвечает духу современности. Кого надо прославить, о ком надо умолчать…" Георгий Жуков, Маршал СССР

Гафур ШЕРМАТОВ, военный историк, Хулькар ЮСУПОВ, журналист