Армянские власти берут прицел на 2018 год

В Армении прошли парламентские выборы и выборы в Совет старейшин Еревана. Учитывая переход республики к парламентской форме правления и предстоящие выборы президента Национальным собранием, прошедшие выборы стали последними на ближайшие годы крупными избирательными процессами.

В эксклюзивном интервью Пресс-клубу “Содружество” один из ведущих армянских политтехнологов Виген Акопян рассказал о ситуации и процессах во властном и оппозиционном поле после нынешнего избирательного цикла. В первой части интервью эксперт проанализировал ситуацию в рядах власти и вопрос роли главы правительства в 2018 году, когда после истечения сроков полномочий действующего президента Армения окончательно перейдет к парламентской форме правления.

Как вы охарактеризуете избирательный цикл? Чем он отличался от предыдущих?

В любом случае, весь избирательный цикл был полностью нацелен на 2018 год. Конечная точка – 2018 год. Новой Конституцией парламентской республики поставлена задача формирования новой системы управления, по существу, идет формирование новой властной пирамиды. В принципе, любой шаг, который сегодня делается, направлен на то, чтобы в 2018 году, когда истечет срок полномочий президента и страна окончательно перейдет к парламентской форме правления, была соразмерная, сбалансированная система. Все это делается властями очень осмысленно, чтобы была создана новая властная пирамида.

Этот избирательный цикл отличается от предыдущих тем, что идет переформатирование всей властной вертикали под новые условия. Мы видим, что в систему вводятся новые лица, которые должны создать фон, показывающий, что в стране идет процесс серьезных реформ. А для этого должны быть новые лица, новые лозунги, новые имиджи.

Если говорить о всем цикле, еще во время парламентских выборов мы увидели, что республиканцы выступили обновленными с точки зрения списков. Естественно, в рейтинговом голосовании оказались те же лица, которые должны были обеспечить избирательные процессы, но даже в этих условиях многие были отфильтрованы, так как даже в рейтинговой системе не все одиозные лица могли пройти, и не все прошли. Тем более, если учитывать, что и после этого списки фильтровались, но больше это касалось блока «Царукян».

Главная интрига — кто в 2018 году займет главный государственный пост, которым, согласно Сержу Саргсяну, является премьерская должность. Сейчас главная дилемма и дискурс в политологических, экспертных кругах складывается вокруг того, создал ли эту ситуацию Серж Саргсян, чтобы в ином статусе, под иным названием, все же сохранить за себой роль «главного человека», или это будет кто-то другой, в частности, сегодняшний премьер.

А есть ли между ними борьба за пост премьера в 2018 году?

Я, честно говоря, не вижу явных признаков (хотя их можно увидеть при желании) большой борьбы между Карапетяном и Саргсяном. Я больше вижу в некоторой степени борьбу свит.

При этом, в случае с Саргсяном, понятие свита относительно, так как там есть очень разные группы влияния. Есть одиозные деятели, которые в свое время ушли из власти, так как им сказали, что нужны изменения. Но им, по всей видимости, пообещали впоследствии какие-то перспективы. Они связывают свое будущее, в любом случае, с Сержем Саргсяном, так как в случае с Кареном Карапетяном они не видят перспектив.

Есть молодежное крыло младореспубликанцев, которые связывают свою карьеру с человеком, который их продвигал, сделал обладателем политической власти и определенных экономических рычагов. Есть молодежное крыло, которое напрямую не является республиканским, но обладает финансовыми и информационными рычагами, и которое также хочет понять свои перспективы в 2018 году. Для него они пока непонятны. Есть крыло, которое связывают с прежним премьер-министром Овиком Абрамяном. Он, выбрав мишенью Карена Карапетяна, вышел из РПА и сейчас хочет вернуться и убедить Сержа Саргсяна, что его (Абрамяна) проблемы связаны не с Сержем Саргсяном, а с Кареном Карапетяном и что все будет хорошо, если в 2018 году Саргсян вновь останется на должности.

Я думаю, в основном эти команды «мутят воду». Так как мы очень хорошо знаем, что такое властная пирамида в Армении, во многих случаях роль президента бывает переоцененной. Например, за два дня до первого заседания Национального собрания даже самые информированные республиканцы заявляли, что не знают, кто займет должности в новом парламенте и заверяли, что поступят так, как решит лидер партии.

В этих условиях, когда премьера спрашивают о перспективе 2018 года, он отвечает, что готов продолжить занимать пост главы правительства. При этом он заявляет, что не только готов, но и желает и знает, что делать, у него есть программы. В этих условиях я считаю фантастическими или неадекватными утверждения, что премьер-министр идет напролом и нет определенных договоренностей. Я скорее считаю, что и до выборов, и сейчас сохраняется политический и властный тандем.

Какое влияние на нынешние процессы могут оказать внешние игроки? В частности Россия, с которой ассоциируется действующий премьер-министр Карен Карапетян.

Тут тоже интересная ситуация. На первый взгляд, это на поверхности. Всем сначала казалось, что это газпромовский высокопоставленный менеджер, и, естественно, он ассоциируется с некими московскими кругами, кремлевскими, газпромовскими структурами. Это само собой. И это естественно, и это так и есть. В свое время часто говорили, что появление Карапетяна на посту премьера – не только желание армянских властей, Сержа Саргсяна и его ближайшего окружения, но и координация с Россией, с российскими интересами. То есть было совпадение интересов.

Думаю, это есть. Но посмотрите, что получилось за последние 6-7 месяцев - мы увидели интересную трансформацию. Первоначально западные структуры, в частности посольство США в Армении, посольства других западных стран или делегация ЕС достаточно настороженно относились к Карапетяну. Они ставили условия, связанные с борьбой с коррупцией, и этим обуславливали изменение инвестиционного климата, но постепенно мы видели, что они начали лояльно к нему относиться.

Особенно после московского визита, носящего государственный характер и обставленного соответствующим образом, после этого они начали достаточно лояльно относиться к нему. И даже представитель ЕС не только обещал содействие в вопросе инвестиций, но и со своими структурами, представителями европейских организаций несколько раз встречался с Карапетяном.

Иными словами, они начали показывать, что достаточно лояльны и верят в его реформы. Хотя бы формально. То же касается посла США, который обычно все обуславливает серьезной для Армении проблемой борьбы с коррупцией. Он даже без видимых шагов начал делать достаточно лояльные заявления.

То есть произошли интересные события: вокруг этой фигуры образуется геополитический консенсус. Прагматизм здесь делает свое дело. В этом плане, по-моему, у нынешнего премьера нет проблем. Ему это удалось - в нем видят нового человека, с относительно новой культурой управления. Человека, который не связан со скандалами и коррупционными схемами, хотя бы напрямую.

Я бы тут не исключал, что и со стороны Ирана тоже может быть довольно лояльная позиция. Тем более, насколько я знаю, летом будет визит в ИРИ, хотя этот визит уже месяца два подготавливается. Теми шаги, которые Карен Карапетян анонсировал – в частности, свободная экономическая зона в Мегри (тем более в период, когда не совсем ясна перспектива с Ираном, учитывая позицию новой администрации США), он показывает лояльность к Ирану. Я думаю, это ценится.

---

Айк Халатян 

Источник: http://press-unity.com/stati/10107.html