Российско-осетинское стратегическое партнерство: проверено временем
Дата:
Российско-осетинское стратегическое партнерство: проверено временем
Суть российско-осетинских отношений на современном этапе можно выразить известной формулой: Осетия – православный форпост России на Кавказе. Этими словами определяются как несомненные выгоды, так и проблемы и беды наших отношений, а также направление их дальнейшего развития. Однако от осознания общности исторических судеб никуда не уйти: другое место на карте и в истории не купишь и в лоторею не выиграешь.
Форпост по определению принимает на себя главный удар, несет самые большие потери, проявляет чудеса мужества и стойкости тогда, когда в тылу, возможно, уже бросили посты, «геройствуя» за праздничным столом и знать не желая, что происходит на границах империи. Вторая часть формулы – православие – то единственное, что, в соединении с древним осетинским кодексом чести, создает удивительно цельный осетинский национальный характер, дает силы встать и сражаться, когда против Осетии поднимается едва ли весь мир. Православие не может быть заменено или вытеснено исламом, традиционной верой (не говоря уже об искусственно конструируемых образцах неоязычества, не без помощи властных и общественных структур получающих на Севере неадекватно широкую популярность) или чем бы то ни было еще без фатального ущерба для всей осетинской нации.
Грубоватое сравнение Осетии с гвоздем, удерживающим Кавказ в России, также справедливо и отражает историческую и нынешнюю реальность. Как ни жестки эти аналогии, следует понимать (и это понимание наличествует в Осетии, в особенности на Юге), что судьба народа определяется не так уж часто, переломных точек в ней всего несколько, и в новейшее время это произошло с осетинами в 1774 году. Добровольное вхождение Осетии в состав Российской империи предопределило ее беды и радости на много веков вперед.
Российско-осетинские отношения, без преувеличения, уникальны. Прежде всего, это отношения союзников, которые при любых обстоятельствах остаются верны друг другу, не пытаясь не только пересмотреть союзнический договор, но хотя бы поставить под вопрос целесообразность его дальнейшего исполнения. Осетинам не свойственна «многовекторность» в политике и личных отношениях, способная создать угрозу как этим отношениям, так и самому существованию тех или иных народов, чему на постсоветском пространстве, увы, немало примеров.
К сожалению, особенно если рассматривать последний двадцатилетний период, верность договорам более чем двухсотлетней давности, несмотря ни на что, демонстрирует в первую очередь Осетия. Но даже двусмысленное порой (мы говорим о событиях начала девяностых и чрезмерно доброжелательной поначалу политике России в отношении режима Михаила Саакашвили) поведение Москвы не меняет отношение к ней и к русским со стороны Владикавказа и Цхинвала, и эта стойкость и великодушие не вызывают ничего, кроме глубокого уважения. Россия просто не имеет права ответить на это чем-то иным, за исключением того же уважения и внимания к правам и интересам своего кавказского союзника.
Нельзя сказать, что российские официальные структуры хорошо понимают Кавказ, уверенно различая проживающие там народы во всей полноте их непростой национальной истории и не путаясь хотя бы в названиях столиц республик Северного Кавказа. Недооценка роли Осетии в обеспечении мира, стабильности и российского (в широком смысле) влияния в регионе продолжает оставаться характерной чертой политиков Садового кольца. В противном случае ситуации, подобные создавшейся вокруг восстановления Южной Осетии, когда до республики не доходит львиная доля выделяемых федеральным бюджетом средств (и это на фоне бросающегося в глаза процветания Чечни, разрушения в которой были еще серьезнее), просто не могли бы возникнуть.
России необходимо, пусть поздно – это все-таки лучше, чем никогда – навести порядок в сфере выделения и перечисления в РЮО российских финансов, упорядочить работу с кадрами, исключив появление на высоких должностях в республике случайных лиц, а также определиться, на уровне официального политического решения, с дальнейшей судьбой югоосетинской государственности. Последнее, разумеется, должно прозойти после того, как свое решение вынесет народ Южной Осетии, отстоявший независимость, но желающий воссоединиться с братьями на Севере. В какой форме должно произойти это объединение – вступления РЮО в состав РФ, создания единого субъекта Федерации или существования, во всяком случае, какое-то время, двух субъектов – Северной и Южной Осетии – вопрос относительно технический. Главное – поддержать принципиальное решение осетинского народа, каким бы оно ни было. Россия не должна и не может опасаться «международных последствий» такого шага, которыми часто любят пугать и которые не наступят, если последовательно проводить свою линию. Однако прежде, повторим еще раз, определиться с дальнейшей судьбой своего государства должен сам народ республики.
Стратегический характер российско-осетинских отношений очевиден всем. Недаром в последнее время в российской прессе нередки материалы, пытающиеся привлечь внимание к реальным, а гораздо чаще, надуманным сложностям связки Москва-Владикавказ-Цхинвал. Наивно полагать, что мы наблюдаем обмен мнениями в рамках обычной общественной дисскуссии. Конечной целью большинства подобных публикаций (назовем сообщения о якобы наблюдающихся в РЮО антироссийских и чуть ли не прогрузинских настроениях, искаженную информацию о статусе в республике осетинского языка и т.д.) является попытка разрушить партнерство России и Осетии, опорочить и свести на нет российско-осетинское братство, скрепленное единоверием и кровью. Заказчики подобных кампаний очевидны: это те, кого воротит от самого словосочетания «сильная Россия», кто мечтает о «восстановлении территориальной целостности Грузии» и падении авторитета РФ на Кавказе ради превращения его в постоянную зону нестабильности в масштабах уже не региона, но всей планеты. Некоторые из них находятся, к сожалению, и в самой Москве. Избавиться от этой опасности – общий долг как жителей РФ, живущих в ее географических границах, так и осетин, с полным правом считающих Россию своим национальным государством.
Яна Амелина, зав.сектором Кавказа Центра евразийских и международных исследований Казанского государственного университета
Источник - ИА Рес
Суть российско-осетинских отношений на современном этапе можно выразить известной формулой: Осетия – православный форпост России на Кавказе. Этими словами определяются как несомненные выгоды, так и проблемы и беды наших отношений, а также направление их дальнейшего развития. Однако от осознания общности исторических судеб никуда не уйти: другое место на карте и в истории не купишь и в лоторею не выиграешь.
Форпост по определению принимает на себя главный удар, несет самые большие потери, проявляет чудеса мужества и стойкости тогда, когда в тылу, возможно, уже бросили посты, «геройствуя» за праздничным столом и знать не желая, что происходит на границах империи. Вторая часть формулы – православие – то единственное, что, в соединении с древним осетинским кодексом чести, создает удивительно цельный осетинский национальный характер, дает силы встать и сражаться, когда против Осетии поднимается едва ли весь мир. Православие не может быть заменено или вытеснено исламом, традиционной верой (не говоря уже об искусственно конструируемых образцах неоязычества, не без помощи властных и общественных структур получающих на Севере неадекватно широкую популярность) или чем бы то ни было еще без фатального ущерба для всей осетинской нации.
Грубоватое сравнение Осетии с гвоздем, удерживающим Кавказ в России, также справедливо и отражает историческую и нынешнюю реальность. Как ни жестки эти аналогии, следует понимать (и это понимание наличествует в Осетии, в особенности на Юге), что судьба народа определяется не так уж часто, переломных точек в ней всего несколько, и в новейшее время это произошло с осетинами в 1774 году. Добровольное вхождение Осетии в состав Российской империи предопределило ее беды и радости на много веков вперед.
Российско-осетинские отношения, без преувеличения, уникальны. Прежде всего, это отношения союзников, которые при любых обстоятельствах остаются верны друг другу, не пытаясь не только пересмотреть союзнический договор, но хотя бы поставить под вопрос целесообразность его дальнейшего исполнения. Осетинам не свойственна «многовекторность» в политике и личных отношениях, способная создать угрозу как этим отношениям, так и самому существованию тех или иных народов, чему на постсоветском пространстве, увы, немало примеров.
К сожалению, особенно если рассматривать последний двадцатилетний период, верность договорам более чем двухсотлетней давности, несмотря ни на что, демонстрирует в первую очередь Осетия. Но даже двусмысленное порой (мы говорим о событиях начала девяностых и чрезмерно доброжелательной поначалу политике России в отношении режима Михаила Саакашвили) поведение Москвы не меняет отношение к ней и к русским со стороны Владикавказа и Цхинвала, и эта стойкость и великодушие не вызывают ничего, кроме глубокого уважения. Россия просто не имеет права ответить на это чем-то иным, за исключением того же уважения и внимания к правам и интересам своего кавказского союзника.
Нельзя сказать, что российские официальные структуры хорошо понимают Кавказ, уверенно различая проживающие там народы во всей полноте их непростой национальной истории и не путаясь хотя бы в названиях столиц республик Северного Кавказа. Недооценка роли Осетии в обеспечении мира, стабильности и российского (в широком смысле) влияния в регионе продолжает оставаться характерной чертой политиков Садового кольца. В противном случае ситуации, подобные создавшейся вокруг восстановления Южной Осетии, когда до республики не доходит львиная доля выделяемых федеральным бюджетом средств (и это на фоне бросающегося в глаза процветания Чечни, разрушения в которой были еще серьезнее), просто не могли бы возникнуть.
России необходимо, пусть поздно – это все-таки лучше, чем никогда – навести порядок в сфере выделения и перечисления в РЮО российских финансов, упорядочить работу с кадрами, исключив появление на высоких должностях в республике случайных лиц, а также определиться, на уровне официального политического решения, с дальнейшей судьбой югоосетинской государственности. Последнее, разумеется, должно прозойти после того, как свое решение вынесет народ Южной Осетии, отстоявший независимость, но желающий воссоединиться с братьями на Севере. В какой форме должно произойти это объединение – вступления РЮО в состав РФ, создания единого субъекта Федерации или существования, во всяком случае, какое-то время, двух субъектов – Северной и Южной Осетии – вопрос относительно технический. Главное – поддержать принципиальное решение осетинского народа, каким бы оно ни было. Россия не должна и не может опасаться «международных последствий» такого шага, которыми часто любят пугать и которые не наступят, если последовательно проводить свою линию. Однако прежде, повторим еще раз, определиться с дальнейшей судьбой своего государства должен сам народ республики.
Стратегический характер российско-осетинских отношений очевиден всем. Недаром в последнее время в российской прессе нередки материалы, пытающиеся привлечь внимание к реальным, а гораздо чаще, надуманным сложностям связки Москва-Владикавказ-Цхинвал. Наивно полагать, что мы наблюдаем обмен мнениями в рамках обычной общественной дисскуссии. Конечной целью большинства подобных публикаций (назовем сообщения о якобы наблюдающихся в РЮО антироссийских и чуть ли не прогрузинских настроениях, искаженную информацию о статусе в республике осетинского языка и т.д.) является попытка разрушить партнерство России и Осетии, опорочить и свести на нет российско-осетинское братство, скрепленное единоверием и кровью. Заказчики подобных кампаний очевидны: это те, кого воротит от самого словосочетания «сильная Россия», кто мечтает о «восстановлении территориальной целостности Грузии» и падении авторитета РФ на Кавказе ради превращения его в постоянную зону нестабильности в масштабах уже не региона, но всей планеты. Некоторые из них находятся, к сожалению, и в самой Москве. Избавиться от этой опасности – общий долг как жителей РФ, живущих в ее географических границах, так и осетин, с полным правом считающих Россию своим национальным государством.
Яна Амелина, зав.сектором Кавказа Центра евразийских и международных исследований Казанского государственного университета
Источник - ИА Рес
Поделиться:
Дата:
