У России и Казахстана схожие экономики

Дата:

У России и Казахстана схожие экономики - с сырьевой направленностью, схожие программы выхода из кризиса - с усилением роли государства в экономике, схожие амбиции - использовать кризис для модернизации и диверсификации экономики. Но, как объяснил недавно на прошедшей в Москве конференции «Россия и мир: вызовы нового тысячелетия»»  глава фонда национального благосостояния Казахстана - «Самрук-Казына» - Кайрат Келимбетов есть у каждого из государств свои специфические меры и подходы.

В интервью РИА Новости он рассказал об особенностях антикризисной политики казахстанских властей.

- Многие российские и зарубежные экономисты считают, что Казахстан первым из стран СНГ выйдет из кризиса, потому что у него - самая лучшая программа антикризисных мер. А все ли они были успешными и эффективными?

- Я тоже считаю, что антикризисная программа в Казахстане - одна из наиболее успешных. И тому есть объяснения. Например, Казахстан чуть раньше столкнулся с мировым кризисом и меры успел разработать более эффективные.

Вспомните, экономический рост республики с 2000-го по 2007-2008 годы был на уровне 9-10%. Сложилось так, что Казахстан много заимствовал в это время, к тому же были сверхдоходы от нефти, росли социальные расходы бюджета. Немудрено, что ежегодно  кредитный портфель рос на 50%. А потом все закончилось - и нефть стала дешевле, и зарубежные кредиты иссякли. Теперь мы понимаем, что из ошибок, которые нами были допущены, главная в том, что роль финансовых регуляторов не оценили, позволили банкам «заиграться».

С 2007 года начинается история антикризисной программы Казахстана. Первая ее фаза -  пакет госпомощи на уровне 3-4 миллиардов долларов, это 3-4% ВВП, который был предоставлен в виде финансовой помощи банкам для поддержки строительного сектора (который сильнее всего пострадал от кризиса) и малого и среднего бизнеса. Но проблема оказалась глубже: на самом деле в банках не хватало капитала, у банков было много проблемных активов и высокий уровень долга. Выплата долгов  в основном приходилась на 2008-2010 годы, они составляли около 57% ВВП. Поэтому на втором этапе мы предложили свою помощь в обмен на участие государства в банках. Обнаружилось, что помимо объективных причин для кризиса, в банках есть и чисто «человеческие факторы» - недостоверность информации, предоставляемой регулятору, сомнительные кредиты. Но банкротить их, как следовало бы из рыночной идеологии, нельзя - это системообразующие банки, на них «завязаны»  многие предприятия, население, доверившее им свои деньги. Поэтому, после вхождения государства в четыре крупных банка, началась и уже несколько месяцев ведется работа по реструктуризации долгов.

- Во сколько же обошлись антикризисные программы, откуда деньги?

- Нам повезло, задолго до кризиса, еще в 2000-е годы был создан Национальный фонд (куда поступали сверхдоходы от экспорта нефти и металлов), создавали на «черный день». И когда он наступил, то смогли использовать для антикризисных мер порядка 15% ВВП. В частности,  через наш фонд было  направлено 9 миллиардов долларов на поддержку экономики. Мы влили деньги в банки, создали механизм достройки огромных жилищных комплексов - примерно 30 тысяч квартир, поддержали малый бизнес, разработали программы поддержки отечественных производителей.

Во время кризиса мы нащупали два механизма поддержки экономического роста. Первый - реализация крупнейших инвестпроектов национальными компаниями, входящими в Фонд. Таким образом, мы структурировали порядка 30 проектов на общую сумму свыше 20 миллиардов долларов. Для того, чтобы профинансировать их, было выделено порядка одного миллиарда долларов из Национального фонда, и привлечено 13 миллиардов долларов - инвестиции из Китая. Это вполне конкретные проекты, которые создадут новые стратегические сектора экономики.

Второе направление, которое мы сейчас выбрали, - поддержка отечественного бизнеса. Для промышленных компаний мы создаем ряд льгот, чтобы способствовать их технологической модернизации. При этом одно из условий - привлечение в качестве подрядных и сервисных организаций - отечественный малый и средний бизнес. В течение 10 лет по поручению президента мы должны воплотить в жизнь эту амбициозную программу по полному техническому обновлению в крупнейших секторах экономики. Это станет основой дальнейшей диверсификации.

- Вы говорили о модернизации и диверсификации экономики. Это будут планы по избавлению от «нефтяного проклятия», как можно услышать от российских экономистов? Как Вы определяете оптимальную модель развития:  через инновации или через дальнейшее стимулирование сырьевого сектора, который более надежен?

- Не очень понимаю, почему  считается, что развитие секторов, связанных с нефтью и газом,  - путь в никуда, и заниматься инновациями в них «не престижно». Вот сейчас мы приступаем к добыче углеводородов на Каспийском шельфе - это же какой простор для инноваций?! Строительство платформ, обслуживающих судов, трубопроводов, использование или создание новых материалов. То же касается и металлургии - большого сектора нашей экономики.

Так что, если  говорить об оптимальных моделях развития экономики, то надо назвать три: «традиционной специализации», «догоняющего развития» и постиндустриального развития. Традиционная специализация  в том, чтобы использовать имеющиеся конкурентные преимущества страны на мировом рынке для развития следующих переделов. То есть не только добывать нефть и газ, но и создавать нефтехимическую промышленность. Необходимо создание металлургии третьего-четвертого-пятого переделов, создание производства минеральных удобрений и так даже. Все это мы называем диверсификацией первого типа. Этот путь успешно прошли Канада, Австралия и Норвегия, сделавшие ставку на свои «традиционные» сильные стороны - та же нефтегазовая отрасли в Норвегии, металлургический комплекс в Австралии позволили этим странам сделать рывок вперед.

Наряду с ней необходимо заниматься диверсификацией второго типа, догонять мир, развивать то, что пока менее конкурентоспособно и достаточно затратно. В первую очередь это обрабатывающая промышленность, которая есть и в Казахстане, и в России, которая нуждается в привлечении зарубежного опыта. Существует трансферт технологий, и не нужно изобретать что-то лучше «Мерседеса», можно заимствовать технологии, просто покупать их и внедрять в своей стране. По  такому пути прошли Япония и Южная Корея, а сейчас идет Китай. Возможно, часть такого пути должны пройти Россия и Казахстан.

И третье направление -  постиндустриальное развитие, характерное для США и Великобритании. Там нет заводов -  они их вынесли сначала в Европу, потом в Восточную Европу, потом в юго-восточную Азию. Там преобладают высокотехнологичные, сервисные направления: финансовые центры в Лондоне и Нью-Йорке,  Microsoft и Google.

Есть у нас шансы сейчас конкурировать с ними? Скорее всего, отдачу от этих секторов мы получим даже не в пятилетней перспективе.

Поэтому, чтобы не потерять голову, нужно идти по всем направлениям, но с разной скоростью. На мой взгляд, по первому направлению  надо идти с высокой скоростью, по второму - с достаточно большой скоростью, а третье направление - над ним нужно работать, это то, что вне рамок экономических теорий.

- Кстати, о рамках. Кризис помог сломать многие стереотипы экономического мышления. Например, что не нужно мешать рынку. Сегодня весь мир признает, что рынок и государство должны сосуществовать, и государство должно осуществлять надзор за финансовым сектором и правильной экономической политикой. Судя по тому, что Президент и правительство страны уделяют активное внимание этим проблемам, а в Казахстане основные активы государства сосредоточены к Самрук-Казыне,  такой надзор этот уже осуществляется. Оправдала ли себя такая концентрация активов и капитала?

- На мой взгляд, есть два не совсем верных концептуальных момента в спорах о роли государства в экономике. Чисто либеральная модель, когда государство создает все условия, инвестклимат - в наших странах не работает. Поэтому фокус усиления государства в хорошем смысле необходим, как модель сочетания рыночной экономики и госкапитализма, которого очень много и в РФ, и в Казахстане. Только на  нашу  организацию приходится около 40% ВВП, и много стратегических секторов, которые будут всегда принадлежать государству, но именно в них надо проводить технологическую модернизацию.

 Второе, это то, что технологическую модернизацию можно проводить, только, если наука находится на уровне «Силиконовой долины». Это тоже не так: благодаря информационному обмену многие технологии продаются, их можно покупать, приобретать на них лицензии и внедрять их. В этом направлении нужно идти, но для этого нужен четкий стратегически план и терпение. Не надо верить, что диверсификацию можно провести или новые кластеры экономики можно построить за пять лет. Самая успешная диверсификация делалась 15-20 лет.

- Казахстан столкнулся с проблемой, что без частичной национализации невозможно преодолеть последствия кризиса. С другой же стороны, все рыночники в один голос говорят, что это убивает всяческую инициативу. Каким, по-вашему, должен быть этот период, и как в этот момент сохранять какое-то подобие конкуренции, если это возможно и нужно?

- Есть тема, ответов на которую мы не получили. Это тема зависимости крупных рыночных институтов, то что в американской экономической науке называется «too big to fail». У нас есть системообразующие банки и предприятия, банкротство которых является даже не трагедией, а катастрофой для государства. И первым уроком кризиса должно быть то, что такие предприятия или такие холдинги, или банки требуют большего внимания со стороны государства, чем обычный надзор. И если мы сможем держать крупных игроков в устойчивом состоянии в посткризисное время, то и в кризис (если он возвратится)  они будут амортизироваться. Что касается масштабного вхождения государства в банки и компании, то в каждом случае есть свои особенности. Мы будем выходить из банков на протяжении 3-5 лет. Другое дело, что крупнейшим кредитором банковского сектора является государство,  и в этом смысле мы будем помогать банковскому сектору развиваться.

Я считаю, что государству надо уходить и из сферы недвижимости. Однако в таких секторах как инфраструктура, энергетика, железные дороги и многих других роль государства очень важна. Здесь роль государства должна быть сильнее, здесь больше надо думать о разумной тарифной политике. А конкуренция будет на уровне не крупных игроков, а малых и средних компаний-субподрядчиков. Конкуренция   будет убивать неэффективных. Никто не отменял рыночную экономику, никто не отменял макроэкономическую стабильность, конкуренцию, права собственности. Но также никто не отменяет роли государства не только как регулятора, но и дирижера, стратега любой экономики.
РИА НОВОСТИ

Поделиться:

Дата: