ВЛАД ФИЛАТ. Интервью Ъ

ВЛАД ФИЛАТ. Интервью Ъ

Сегодня в рамках саммита СНГ президент РФ Дмитрий Медведеввпервые посетит Молдавию. Накануне его приезда новый премьер страны ВЛАД ФИЛАТзаверил корреспондента “Ъ” ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА, что Молдавия не собираетсявступать в НАТО, и рассказал, чего она ждет от России.

— Свой первый визит на поступремьера вы совершили в Брюссель, и это сразу стали трактовать как заявку наполную ориентацию Молдавии на Запад. Это так?

— В Брюссель меня пригласили, и явоспользовался этой возможностью, чтобы рассказать Европе о том, кто мы такие.К сожалению, о том, чтобы поехать в другую сторону, в Москву, не было дажеразговоров. Я не хочу, чтобы это выглядело так, будто я обижен, но, когда здесьбыл Сергей Нарышкин (глава администрации президента РФ.— “Ъ”), я с ним общался.Более того, было желание встретиться с президентом РФ Дмитрием Медведевым,который в пятницу будет в Кишиневе на саммите СНГ. Но, видимо, у российскогопрезидента сейчас иные приоритеты. Надеюсь, что, когда российская сторона сочтетнужным, мы все-таки встретимся. Нам многое нужно сказать российским партнерам имногие проблемы решить.

— В Брюсселе вы подняли темуевроатлантической интеграции Молдавии, говорили, что страна может вступить вНАТО. Зачем вам это?

— Я не могу говорить и решать замолдавский народ. Я тогда это сказал и сейчас повторяю. Эта проблема, если онаесть, должна решаться молдавским народом.

— А НАТО — это проблема?

— Все это преподносят как проблему. Япри каждой встрече объясняю, особенно россиянам, что мы не вступаем в НАТО идаже если бы захотели, то не смогли бы вступить. Есть очень жесткая нормаконституции, которую, если разобраться, невозможно изменить. Но коль уж этапроблема кем-то ставится, то я говорю: на этот вопрос могут дать ответ толькограждане Республики Молдова. Без этого никуда идти нельзя. Но вообще здесьочень много спекуляций.

— Так давайте поставим точку в этомвопросе.

— Я и хочу это сделать. Но меня какбудто не слышат! Республика Молдова является нейтральной страной. Этоопределено нормой конституции. Мы законопослушные граждане и будем управлятьстраной, исходя из норм конституции. Мы за то, чтобы у нас были нормальныеотношения с НАТО, хотя бы близкие к тому уровню, который есть у России сальянсом.

— А как вам кажется, Молдавии впринципе нужно вступать в НАТО или эта тема вообще неактуальна?

— На сегодняшний момент эта тема неявляется актуальной. И мы даже не собираемся на эту тему говорить с альянсом.Нужно нам это или не нужно? Нет, не нужно. На сегодняшний день это не решитникаких проблем.

— А надо Молдавии вообще стремитьсяв НАТО?

— Мы стремимся в ЕС и об этом четкозаявляем. НАТО — не приоритет. Давайте развернем эту тему. Когда мы общаемся спредставителями российских властей, то спрашиваем у них: вот вас раздражаютдаже разговоры о НАТО, а какой вы бы хотели видеть Молдавию? Нам говорят:нейтральной страной. Хорошо, мы с этим согласны, и у нас это прописано вконституции и во всех законах. Так обеспечьте нам этот нейтралитет! Ведьсегодня мы не нейтральная страна. На нашей территории есть российскоевооружение и российские военные. И неважно, сколько их. Один солдат — это ужеприсутствие. Налицо дисбаланс. Я говорил уже, что мы будем очень открыты впереговорах с российской стороной. Мы прагматичные люди и будем выполнятьдоговоренности. Раньше были только декларации, а дела зашли в тупик. Существуетмного скрытых проблем, хотя внешне у нас вроде очень хорошие отношения. Я хочудать другой импульс нашим отношениям с Москвой и шаг за шагом решатьнакопившиеся проблемы.

— Какие, например?

— Из политических — в первую очередьприднестровский вопрос. Но есть еще и проблемы в экономике. О них можноговорить долго. Остались барьеры на пути нашего товаропроизводителя нароссийский рынок. С одной стороны, мы хотим дружить и иметь хорошие отношения сРоссией, но при этом со стороны ЕС нам открывают все больше возможностей, а сроссийской стороны возникают барьеры. В 2008 году у нас был товарооборот $1млрд, а за девять месяцев этого года — $300 млн. И кризис тут ни при чем. У насЕвросоюз уже выходит на первое место по товарообороту. Меняются акценты.

— А вы поднимали эти проблемы вовремя встречи с Сергеем Нарышкиным?

— У нас была короткая встреча. Мы, посути, только политические проблемы обсудили. В пятницу у меня будет встреча сгосподами Шуваловым и Кудриным, думаю, удастся обстоятельно поговорить.

— С Кудриным будете говорить ороссийском кредите в 500 млн?

— Не только о кредите. Но кредит — этоважно. Это была бы реальная помощь, которая сняла бы много вопросов. Есть мнение,что это было политическое обещание, которое в России давали коммунистам впредвыборных целях, чтобы помочь им. Сейчас настал момент, когда можнодоказать, что российский народ через свою власть помогает не Воронину илиФилату, а помогает гражданам Республики Молдова преодолеть очень сложныйпериод.

— Какой вам досталась экономика отпрежних властей?

— Экономика — это громко сказано. Доэкономики нам еще работать и работать. К концу года дефицит бюджетапрогнозируется на уровне 12,5% от ВВП. Вот вам и ответ, какая нам досталасьэкономика. Можно бесконечно говорить, почему такая ситуация сложилась, но этобыло бы неправильно. Мы взяли на себя ответственность и будем искать способыпополнять бюджет, чтобы платить зарплаты и пенсии.

Вот вам простой пример из недавнегопрошлого. Мы на днях рассекретили одно решение, принятое нашимипредшественниками из правительства коммунистов, которое находилось под грифом«секретно». Речь в нем шла о распределении между двумя экономическими агентами9 тыс. тонн пшеницы. Все бы ничего, но эта пшеница была выделена нам Россией вкачестве гуманитарной помощи. А по закону такую помощь запрещено распределятьсреди фирм. В итоге желание российской стороны помочь молдавским гражданампривело к тому, что на этом заработали два экономических агента.

— Во время визита в Брюссель вызаявили о том, что румынский язык может получить в вашей стране статусгосударственного. Так ли уж необходимо углубляться сейчас в языковые вопросы?

— А страна является дееспособной,только когда все сыты или когда и остальные проблемы решены? Разве американцычувствуют себя ущемленными от того, что они говорят на английском языке?

— Но вы же лучше меня знаете, чтовопрос языка в Молдавии давно является политическим.

— Я знаю, что в Молдове никогда обэтом не говорили компетентно. Если я работаю премьером, это не значит, что яговорю на молдавском языке. Да, я гражданин Молдовы, но язык, на котором яговорю, является румынским. То, что он в конституции называется молдавским,— этодань конъюнктуре, которая была в то время, когда принимался наш основной закон,и мы никак не можем от этого уйти. Вы у русскоговорящих в Кишиневе спросите, накаком языке мы говорим, и они вам скажут: на румынском.

— С вашим приходом к властизаговорили о неизбежном присоединении Молдавии к Румынии.

— Это прямой результат той пропаганды,которую вели коммунисты во время выборов. Я тогда еще предостерегал их, чтовыборы пройдут, а разделение общества останется. Это эффект той пропаганды,которой они, кстати, продолжают заниматься. Но я не скрываю, что мызаинтересованы в нормальных отношениях с Румынией. В нашей правительственнойпрограмме есть пункт о подписании базового договора с Румынией и договора оделимитации молдавско-румынской границы. Мы будем всем этим заниматься. Ипоставим точку в этом вопросе. Хватит спекулировать на присоединении к Румынии.Молдова состоялась как государство, и люди, которые здесь живут, считают себягражданами этой страны. Объединения не хочет население, и оно невозможно юридически.

— В Приднестровье в последнее времязаговорили о том, что обсуждать с Кишиневом объединение больше никто ненамерен. Игорь Смирнов заявил о желании войти в состав России. Как выпланируете налаживать диалог с Приднестровьем?

— Смирнов говорит об этом не впервые,и я бы не хотел комментировать его заявления. Мы начнем разговор с Тирасполем.Не подключится к диалогу Смирнов — будем говорить с людьми. Нужен другой подходк процессу урегулирования, и я всегда говорил, что реинтеграция должна междулюдьми происходить, а не только между политиками. Понятно, что нуженполитический формат. Сегодня есть администрация непризнанной ПриднестровскойМолдавской Республики, и мы будем с ней вести переговоры. Это общение должнобыть глубоким, и для этого нам нужны посредники, которые должны стать болееискренними. Страны-гаранты должны обеспечивать гарантии. Формат, которыйсуществует на сегодняшний день, вполне дееспособный, просто нужно быть болееоткрытыми и более энергичными.

В этой проблеме есть еще один вопрос,на котором спекулируют. Российские СМИ сообщают, что премьер Филат хочетизменить формат миротворческой операции в Приднестровье. Но это не только мояточка зрения. Это было инициировано давно, и я считаю, что пора это сделать. Унас здесь нет войны. Спасибо тем, кто все это время обеспечивал мир. Но высъездите на границу с Приднестровьем — там танки, каски, автоматы, военные вкамуфляже. Я думаю, это неправильно. И я думаю, России самой выгоднопродемонстрировать всем, как можно мирно решить этот конфликт.

— А что первично: вывод российскихвойск из Приднестровья или политическое урегулирование конфликта?

— Есть этапы. И хотим мы или нет, онидолжны быть пройдены до политического урегулирования. Да, нужно вывезтивооружения и вывести военных. Но только это вопроса не решит.

— Ваш стиль чем-то похож на стильМихаила Саакашвили. Он тоже начинал с того, что заявлял о дружбе с Россией, ноуверенно шагал на Запад, и в августе прошлого года мы все увидели, чем этокончилось. Возможен ли в Молдавии грузинский сценарий?

— Во-первых, мы находимся совсем вдругой ситуации. А во-вторых, обо мне говорят разное. То я человек Москвы, тоубежденный западник. Кто-то говорит, что я жесткий и беру пример с Путина.Аналогий много. Почему, если у человека есть характер, если он ставит себе целии их добивается, его обязательно нужно с кем-то сравнивать?

— Коммунисты говорят, что они нестанут голосовать за президента страны, которого предлагает ваш альянс. Каковышансы, что президент все-таки будет избран?

— Я пытаюсь поставить себя на местокоммунистов, чтобы понять, чем они руководствуются в своих действиях. Да,политически им невыгодно голосовать за нашего президента. Но если подумать остране, то им следовало бы отставить политический эгоизм и дать республике шанснормально развиваться. Скажу одно: досрочные выборы, если они все же состоятся,не будут для нас трагедией. Но я надеюсь, что президент будет избран.