Недавняя история с якобы изданным приказом МВД об обязательном знании сотрудниками отдельных подразделений государственного языка наделала много непонятного шума. Но это лишь предвестие проблемы, которая в ближайшие 10-15 лет возымеет куда более болезненное воздействие на общество.

В ближайшем будущем Кыргызстан может ожидать языковой кризис

Маматкалил Разаев, магистр государственного управления,  генеральный директор переводческой компании RK Translations, специально для ИА «24.kg»

Недавняя история с якобы изданным приказом МВД об обязательном знании сотрудниками отдельных подразделений государственного языка наделала много непонятного шума. Но это лишь предвестие проблемы, которая в ближайшие 10-15 лет возымеет куда более болезненное воздействие на общество.

Посудите сами: сегодня можно констатировать, что обучение русскому языку в кыргызской глубинке почти прекратилось.  Нет учебников, почти не осталось не только учителей-носителей языка, но вообще учителей русского языка и литературы. Сегодняшнее поколение 15-17-летних кыргызстанцев, живущих в селе, по-русски не говорит. Да и лексикон их городских сверстников порой достаточно трудно назвать речью Пушкина и Толстого. Но это, скорее, проблема культурной сферы.

В то же время, как хорошо заметила в своей недавней статье профессор Замира Дербишева, в вузах и ПТУ обучение на государственном языке в силу целого ряда объективных причин не ведется. Получается, что для большей части молодежи Кыргызстана (то есть сельских жителей) путь к высшему образованию будет закрыт, так как они не знают русского языка. А это значит, что они не смогут работать в государственных структурах, в серьезных предприятиях бизнес-сектора, так как практически не в состоянии трудиться в любой интеллектуальной среде, требующей высшего образования. Получается, что уже сегодня даже не элита, а весь состав государственных и муниципальных служащих и сотрудников крупных предприятий начинает комплектоваться из ограниченного числа людей, имеющих доступ к обучению на русском языке. И это соотношение будет усугубляться из года в год.

Если все оставить как есть, примерно к 2020 году мы получим ситуацию, когда политическая и бизнес-элита, аппарат государственной и муниципальной служб, а также все более или менее значимые сферы будут состоять из представителей 20-30 процентов населения, имеющего доступ к обучению на русском языке. Остальные 70-80 процентов, не знающие русского языка, в недалеком будущем не смогут поехать даже на заработки в Россию. Налицо все условия для социального взрыва.

Что мы сегодня делаем для его предотвращения? Слабые попытки отдельных ведомств перевести делопроизводство на кыргызский язык встречают жесткое сопротивление ввиду их неорганизованности и неотработанности. Родительские комитеты отдельных сельских школ договариваются с давно вышедшей на пенсию учительницей русского языка из соседнего села, чтобы она приезжала учить их детей. Вся рекламная продукция принудительно переводится на кыргызский язык, но в большинстве случаев делается это с ужасными ошибками. Крупные производители товаров народного потребления переводят инструкции по использованию продукта на многие языки. Кыргызского среди них нет...

Вернемся к инициативе МВД о том, что диспетчеры на пульте приема звонков, непосредственно работающие с населением, должны знать как государственный, так и официальный языки (если таковая попытка вообще имела место). Кыргызский язык является родным для 65 процентов населения страны, и не нонсенс ли, когда человек, принимающий звонки на «102», его не знает? Есть вероятность того, что в 65 из 100 случаев диспетчер просто не поймет жалобу звонящего. Получается, что человек, которому грозит опасность, обязан выучить официальный язык для того, чтобы обратиться за помощью к государству?

Трагедия не в подобном приказе, а в том, что его не было все эти годы! Требование от человека на такой должности знания кыргызского языка - это такая же «дискриминация», как требование денег в магазине за товар, как наличие высшего образования при приеме на руководящую должность. Это нечто само собой разумеющееся, не подлежащее даже обсуждению! Прав глава комиссии по государственному языку, который говорит о необходимости введения подобных правил и в других экстренных службах - «101», «103», «104».

Что надо делать? Для начала определиться, чего мы на самом деле хотим.

Вариант 1. Мы исходим из меркантильных соображений и оставляем русский в качестве основного инструмента делового, научного, культурного общения. Кыргызский при этом будет просто родным языком титульной нации, не более. Но тогда запускаем государственную программу и в каждую сельскую школу сажаем по квалифицированному учителю русского языка и литературы, выпускаем учебные пособия с тем, чтобы первоклассники читали в букваре не о Москве и двуглавом орле, а о Бишкеке и Иссык-Куле. Стараемся перевести все обучение на русский язык с тем, чтобы школьники могли продолжить обучение по любому выбранному направлению в вузе. Это значительно облегчит интеграцию в мировое пространство, ведь кыргызы изначально получили массовый доступ к достижениям мировой науки и культуры через русский. В Индии было более 80 языков, но ключом к объединению нации и ее развитию стал английский. Австралия, США, Канада разговаривают на «неродном» английском языке, но их самоидентичность от этого сильно не страдает.

Вариант 2. Нам важнее самобытность кыргызского народа, и во что бы то ни стало надо удержать свой язык, развить его. Мы не хотим потеряться. Не для этого творили Алыкул и Токтогул, не для этого мы добивались независимости, чтобы отказаться от родного языка. Тогда следует принимать соответствующие меры: усиливать научную деятельность в сфере лингвистики, поощрять использование языка в науке, поддерживать литературу и культуру, поэтапно переводить все делопроизводство на кыргызский язык. У людей будет резон его изучать, появится спрос. Но прежде необходимо создать методическую и кадровую базу для удовлетворения этого спроса.

Азербайджан, Грузия, Туркменистан, Украина - точно такие же бывшие советские республики, которые давно перевели делопроизводство на свои языки, что повлекло их широкое использование и развитие во всех сферах жизни. Да, это был достаточно болезненный процесс, но занял он 1-2 года. В XVIII-XIX веках в Будапеште венгерская речь воспринималась как деревенская, некультурная. Знать предпочитала общаться на немецком. Правое движение, пришедшее к власти во главе с Кошутом Лайошом, за несколько лет заставило всех разговаривать на венгерском. Сегодня Венгрия - это пол-Кыргызстана в самом центре Европы, где и стар и млад разговаривают только на венгерском, несмотря на огромное давление соседствующих английского, немецкого, французского языков. Венгры имеют развитую литературу и своеобразный молодежный сленг.

Вариант 3. Политики любят говорить именно о таком варианте, при котором возможно «гармоничное развитие обоих языков». Это политически выверенное, но технически нереальное решение. Семнадцать лет независимости уже доказали правдивость пословицы о двух зайцах. Любимый пример про четырехъязычную Швейцарию абсолютно неприменим к нашим условиям: в Швейцарии языковые группы компактно проживают в отдельных кантонах и разговаривают на своих языках многие столетия. У них, кстати, сейчас, своя головная боль: граждане обязаны знать родной и еще один государственный язык, но вместо этого молодежь предпочитает изучать английский. В нашей унитарной стране с ее особенностями требуется конкретика, и сфера языковой политики - не исключение. Кого мы обманываем тем, что «государственный и официальный языки взаимно дополняют друг друга»? Сколько чиновников может четко изложить правовую разницу в их статусах? Сколько депутатов могут грамотно разговаривать хотя бы на одном из них без примеси другого? Нам необходимы четко расставленные приоритеты.

Проблема языка многогранна, сложна и актуальна. Но это не повод для откладывания ее в долгий ящик, а наоборот - повод для незамедлительных действий. Рано или поздно ее надо будет решать, но чем позже, тем труднее это будет сделать.  На сегодня, если мы на политическом уровне четко определимся с вышеизложенным основным вопросом, определится, по крайней мере, направление, в котором мы должны двигаться дальше.

 

URL: http://www.24.kg/glance/2008/02/27/77983.html