Кто родился и немного подрос в пусть не существующей теперь уже, но самой настоящей Империи Зла, должен помнить о такой ее особенности: количество материальных и духовных благ, доступных человеку, было тесно связано с местом его проживания. И годы независимости практически не изменили сложившейся когда-то системы.  

 В СССР лучше всего было жить в столице государства, а потом в столицах союзных республик. Здесь всегда было лучше снабжение товарами народного потребления, возможности поступления в высшие учебные заведения, посещение спортивных, культурных и зрелищных мероприятий, на более качественном уровне находилась медицина. По мере понижения административного статуса населенного пункта снижались и различные потенциальные возможности его жителей.

Некоторое исключение составляли закрытые и полузакрытые города, подчинявшиеся министерству среднего машиностроения (производило летающие «машины» сугубо на «экспорт»), Минатому или Минцветмету. Например, в городе Шевченко (совр. Актау) в советские годы чешское пиво находилось в свободной продаже, что для простого промышленного города было нонсенсом. Рыночная экономика лишь частично изменила данную ситуацию.

Сейчас в Казахстане есть определенные города, которые не имеют статуса административной столицы, но при этом вполне благополучные. Их экономическая успешность создает рабочие места, а получаемые деньги притягивают к себе соответствующее предложение. Населенный пункт создает очень мощный фон, влияющий на повседневную жизнь его жителей.

Например, в нефтяном Атырау школьники из малообеспеченных семей получают учебники и письменные принадлежности по линии акимата, а в подавляющем большинстве других городов этого нет. Совершенно неслучайно, что перед праздником Победы (9 мая) президент проводит разговор о ветеранах именно в Алматы или Астане. Здесь Нурсултан Назарбаев ставит акиму задачу выдать каждому участнику второй мировой войны не менее $200, и глава города послушно соглашается.

Живых ветеранов осталось мало, а потому богатый город, дающий каждый пятый тенге в республиканский бюджет, может себе такое позволить. Кардинально иная ситуация в Алматинской области, которая начинается за административной чертой мегаполиса. Было время, когда в поселках местные власти заставляли школьников приносить из дома по 100 тенге, чтобы единовременно выплатить односельчанам-ветеранам по 1000 тенге. Чем дальше от больших и важных городов, тем меньше порядка и больше злоупотреблений на местах. Если чиновники в районах лишены должного контроля, то это самым неблагоприятным образом сказывается на положении населения.

К примеру, им может быть лень пересчитать людям пенсию в сторону повышения в связи с очередным постановлением правительства, и пенсионеры получают средства по старым схемам. Независимые СМИ для таких мест большая редкость, а потому жителям часто вообще некуда жаловаться. Реальный случай. На государственный праздник пенсионерам села выдали по 2000 тенге так называемых «президентских».

А в следующем месяце эти деньги были удержаны из их пенсий. Ясно, что Нурсултан Назарбаев подобную схему не мог одобрить в принципе, поскольку такой черный PR очень сильно бьет по его имиджу. Но факт остается фактом, деньги удержаны, а у людей нет сил и желания искать справедливость в коридорах бюрократии. Из-за асимметрии развития различных регионов Казахстана даже во время экономического роста далеко не везде можно было воспользоваться его плодами.

В одних местах деловая и производственная активность бросались в глаза, тогда как в других функционировали депрессия и упадок. Власть так и не смогла создать эффективных механизмов перераспределения, способных работать на благо всех жителей страны.

Сформировалась какая-то ущербная система, изымающая ресурсы у регионов-доноров, но не способная эффективно направить их на цели развития в других местах. А сегодня и с регионами-донорами больше вопросов, чем ответов. Даже технический прогресс не смог существенно изменить ситуацию. Теоретически новые средства связи и коммуникаций должны преодолевать диктат пространства и открывать для граждан новые возможности в плане получения информации и доступа к различным благам цивилизации. На практике технические новинки поступают лишь в благополучные регионы, еще больше усиливая их отрыв от депрессивных территорий.

 Коэффициент транспортной достижимости в каких-то областях и населенных пунктах даже упал. Фактор хорошего места остается мощным миграционным импульсом. Год за годом наблюдая неравенство между разными населенными пунктами во всех смыслах, люди стараются обосноваться в более привлекательных. Как результат, по оценкам специалистов реальное количество жителей Алматы составляет не менее 2-х млн. человек, плюс миллион в пределах агломерации мегаполиса.

 Для страны с девятой в мире территорией и пятнадцатимиллионным населением это очень много во всех измерениях. В правительственных программах одно время фигурировали «депрессивные малые города», но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Если где-либо социально-экономическая ситуация и улучшилась, то правительство к этому имеет весьма опосредованное отношение - главным образом действуют самоорганизующиеся законы рынка.

Стремление переехать на лучшее место жительства делает плохую ситуацию в депрессивных районах необратимой. Чтобы изменить положение вещей, государство должно активно помогать еще имеющимся там здоровым элементам, но политика республиканских и областных органов власти остается недиффиринцированной.

Как результат, во многих местах уже не осталось качественных врачей, учителей, агрономов, управленцев. Характерные черты таких мест - запустение, депрофессионализация во всех сферах, алкоголизм, наркомания, преступность. Известны факты, что даже когда выделяются бюджетные средства на ремонт водопровода или линий электропередач, уже просто некому выполнить такую работу на требуемом уровне. Часто граница между нормальными и депрессивными населенными пунктами проходит в нескольких километрах. В одном - электричество, водопровод, автомобили чуть ни в каждом дворе, ухоженные поля и многочисленные стада, в другом ничего этого нет. А существенные различия лишь в том, что одно село ближе к реке и прилегает к важной автомобильной дороге.

Предоставленные сами себе, депрессивные населенные пункты постепенно исчезают. Людей невозможно привязать к бесперспективным селам административными методами, а потому они их неизбежно покидают. Многие поселки давно существуют только на бумаге, и даже государственные структуры не знают их точного количества.

В настоящее время сформировалась целая «полоса пустоты» в 400-600 км между побережьем Каспия и остальной территорией страны. Люди из нее как металлические опилки магнитами вытянуты в более благополучные регионы. Ситуацию ускорило то обстоятельство, что эти территории традиционно малонаселенные, а потому хватило отъезда всего нескольких десятков тысяч человек. Однако нельзя утверждать, что неблагополучные населенные пункты исчезнут сами собой. Последними в них остаются люди, у которых нет средств даже для переезда в соседнее село.

У них просто нет собственных ресурсов для участия в поиске хорошего места. Таким жителям остро необходима поддержка со стороны государства, чтобы перебраться в более благополучный населенный пункт, приобрести дом и скот. С помощью государства можно убрать людей хотя бы из самых плохих для жизни мест. Кризис - кризисом, но никто другой эту проблему больше решить не в состоянии.    

 Cергей АБАКШИН