«Мы можем говорить только о становящейся системе изучения казахского языка в РК».

Интервью  с директором НПО «Диалог», экспертом Сети этнологического мониторинга Игорем Савиным

-В России Казахстан называют страной «социального оптимизма», если отталкиваться от данных социальных опросов. Насколько такое определение отражает реальное положение дел в стране?

В определенном смысле, несомненно, отражает. Человек, живущий  в Казахстане, не может не видеть, что представители совершенно разных социальных, возрастных и прочих групп имеют возможность добиться социального благополучия в обществе. Здесь я совершенно согласен с данными соцопросов. Но нельзя  не говорить и о том, что публичные опросы в казахстанской среде обладают некоторой степенью комплиментарности к существующему порядку и существующей власти. Единственное, что лично меня тревожит, что на протяжении 2008 года люди на улицах стали высказываться более критично.

- Сейчас в Казахстане идут дискуссии о миссии нации и поиске национальной идеи. Можно ли, на Ваш взгляд, сформулировать приемлемую для большинства населения страны казахстанскую национальную идею как универсальную формулу?

Такой национальной идеи как формулы пока нет. Но об отдельных составляющих этой формулы уже можно говорить. К сожалению, в последнее время сказывается подход к национальной идее по остаточному принципу по сравнению с социально-политическими вопросами. О ней всегда много говорили, но особо не занимались, дабы  не обострить ситуацию.

На сегодняшний день любая национальная идея не будет абсолютной. Кроме самых базовых идей: социальное благополучие, отсутствие конфликтов в обществе, взаимопонимание между людьми. Вообще, то, что декларирует Конституция. Очевидно, что базовый закон - это прекрасно, но эти ценности  не доходят до уровня каждого сообщества. Базовый элемент национальной идеи для казахстанцев, на мой взгляд, это будет сходство моделей социальной успешности для всех групп. Мы можем говорить о городской индустриальной, городской интеллектуальной или бюджетно-административной стратегии. К сожалению, они отличаются, и довольно сильно.

То есть, если бы Конституция эффективно работала на всех уровнях, никаких социальных моделей искать не приходилось бы. А в силу коррупции, в силу несовершенства отдельных сторон  функционирования власти и общественных организаций, люди не видят для себя возможности идти как другие, а если они отличаются от большинства еще по национальному признаку, то у них сразу возникают сомнения на своем ли они месте?

-То есть социальное благополучие - это основа национальной идеи? А можно ли назвать национальной идеей для Казахстана «Стратегию 2030»?

Отчасти стратегия и была посвящена этому. Но там, я считаю, достаточно прагматично избегались окончательные формулировки тех или иных социальных явлений.

Просто пришло время дольше двигаться. Этот механизм нужно свести чуть ниже уровня Конституции. Представление о казахстанской нации должно быть фундировано  в мозгах каждого человека в городе или селе, не важно. Каждый должен находить в этой идее что-то приемлемое для себя. Только в этом случае национальная идея будет работать.

- Можно ли отметить новые тенденции в этно-языковой ситуации в Казахстане в течение последнего времени?

Ситуация, несомненно, обострилась. Не в смысле объективных столкновений или массовых увольнений, а на уровне дискуссии. И это уже хорошо. Когда есть дискуссия, есть аргументы. В последние три-четыре года стало больше публикаций, изменился их тон, став более резким.

У многих, не владеющих казахским языком это вызвало некоторый дискомфорт. Перед русскоговорящими встал вопрос: насколько далеко я вижу свое будущее в этой стране? И это заставило многих из них обратиться к более практическим подходам в этом вопросе. Другое дело, что  в силу особенностей бюрократии делается акцент на административные меры. Проводились различные конкурсы на знание казахского языка, но очень мало сделано мероприятий методического характера.

В последнее время появились центры казахского языка, которые охватываю, к сожалению не все категории населения. Но 24 октября 2008 года в своей речи президент сказал фразу, которую, лично я уже предлагал. Я предлагал запретить писать о казахском языке без конкретных предложений по методике его преподавания. Президент сказал, что кто хочет защищать казахский язык, пусть открывает курсы. То есть, сказал слово - подтверди делом.

Это вселило надежду. Наконец, от слов переходим к делу. Курс на незыблемость повышения роли казахского языка в обществе. Хотя нельзя забывать и о массе проблем, в том числе, и лингвистического свойства.

- То есть, действия властей по развитию программ поддержки  казахского языка наиболее активны только в последнее время? А что Вы можете сказать об эффективности принимаемых мер, в частности, о создании Фонда казахского языка?

Об эффективности можно будет говорить через несколько лет в лучшем случае. Нужна повседневная практика, каждодневная скучная работа, о которой не напишешь и не отчитаешься, как о проведенном конкурсе.

Главная интенция, что Президент обозначил, что нынешние подходы неэффективны и их надо менять. 

Что касается деятельности Фонда казахского языка, то он отметился в прошлом году открытием десятков бесплатных центров изучения казахского языка. Но этого все еще недостаточно.

Например, в Латвии, где конечно, несравнимое количество населения и финансирование, которым занимался Евросоюз. Там были открыты курсы изучения национального языка на каждом предприятии, которые оплачивались не из бюджета предприятия, а из государственного бюджета. Причем они были бесплатны и действовали только в рабочее время. Если работодатель не отпускал человека на эти курсы, то его наказывали за препятствование изучения национального языка сотрудниками.

 Не обязательно такое же делать у нас. Но пока курсы охватывают только определенные группы население, например, для НПО или чиновников. А человек с улицы может изучать только платно. В прошлом году такие курсы стоили 5000 тенге в месяц.

То есть мы можем говорить только о становящейся системе повсеместного изучения  казахского языка.

- Спасибо за интервью.

Талгат Адилов.