От президентской стабильности к парламентскому беспределу?

В Казахстане разворачивается новая дискуссия о будущем политической системы страны. Ряд видных казахстанских экспертов активно продвигают идею постепенного перехода РК к парламентской форме правления, очевидно, имея в виду постназарбаевский период, поскольку никаких реальных предпосылок для подобной трансформации в нынешних условиях практически не существует.

Казахстанское руководство достаточно давно декларирует необходимость расширения роли высшего законодательного органа страны, но в реальности старая моноцентрическая модель все еще доминирует над политическими новациями.

Появление в Мажилисе второй или третьей партии больше напоминает следственный эксперимент или деловую игру на тему «Как обеспечить представительство оппозиции в парламенте?» Можно полностью согласиться с Дмитрием Верхотуровым, даже, если выборы в Парламент будут проводиться по честным правилам, с предоставлением равных возможностей в электронных и печатных СМИ для всех участников предвыборной гонки - их исход все равно предрешен. И вопрос только в том, какой процент голосов (40%, 50% или 60%) отдаст (играющий по честным правилам) избиратель все той же хорошо знакомой партии власти.

Я вполне допускаю, что здесь речь может идти о первом постназарбаневском парламенте, когда за плечами Нур Отан не будет просматриваться фигура общенационального лидера с тем же уровнем авторитета и поддержки со стороны населения, которым обладает первый Президент РК.

Но говорить сейчас всерьез о Казахстане «после Назарбаева» - дело не просто неблагодарное, а абсолютно преждевременное. Поскольку даже в первом приближении контуры этого «нового», незнакомого мира еще не сложились. Кризис подвергает серьезному испытанию все основные достижения периода независимости, не завершена реформа партии власти, совершенно не ясна кандидатура преемника, не выстроена до конца новая схема отношений между исполнительной и законодательной властью. И вдруг, на фоне всего этого незавершенного строительства начинают увлеченно обрисовывать «high tech» 21 века - парламентскую республику в РК.

За 17 лет независимости в Казахстане так и не были сформированы политические партии, которые являются таковыми не по названию, а, по сути, и содержанию. Те, кто сравнивают Нур Отан с КПСС очень сильно льстят партии власти, поскольку в период перестройки крушение КПСС привело к краху всей советской государственности. Крах Нур Отан едва ли вызовет какой-либо политический катаклизм, просто потому, что на смену одной партии власти неизбежно придет другая.

Вряд ли можно ориентироваться и на российский опыт, поскольку реальной оппозиции нет и в Государственной Думе, а некоторые депутаты от Единой России уже начали изъясняться до боли знакомым языком: «Владимир Путин на личном примере показывает нам пример самоотверженной эффективной реализации своего потенциала и данных Богом талантов на благо страны и людей на любой из занимаемых должностей. Каждый из нас на своем месте должен жить и трудиться также истово, с тем, чтобы своими достижениями работать на успех страны. Таким патриотизмом наполнены дела и слова Владимира Путина. Таким деятельным созидательным патриотизмом должны быть движимы и мы. Вместе мы - сила. Вместе - победим». Это Сергей Железняк - академик Российской Академии Рекламы. Московское отделение Единой России.

Кто может утверждать, что уровень сознания казахстанских парламентариев и партийцев уже миновал эту стадию?

Снова обратимся к мнению Д. Верхотурова: «Единственным результатом введения полной демократии станет увеличение количества карликовых партий, увеличение огульной критики в прессе и обещаний "золотых гор" со стороны оппозиции. Да, еще будут возникать, в основном на пустом месте, многочисленные склоки, свары и конфликты».

Напомню, знаменитые три ключа для построения современного государства, которые формулирует Адил Тойганбаев (один из главных идеологов перехода в РК к парламентской республике): «двухпартийность», «каждодневную конкуренцию» и «парламентскую республику». Все составляющие неизбежно предполагают наличие внешнего механизма выращивания демократических стандартов. Пример с послевоенной Японией, конечно, хорош, но совершенно не ясно, какая сила будет выполнять роль оккупационной американской администрации по отношению к Казахстану?

Настолько ли внутренне силен Казахстан, чтобы стать площадкой для очередного социального эксперимента?

Андрей ПОТАПОВ (Москва), специально для Contur.kz