Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования, эксперт МИА «Россия сегодня»

Казахстан – единственное, кроме России, постсоветское государство, территориально находящееся одновременно в Европе и в Азии. Казахстан, в лице своего президента Нурсултана Назарбаева, с момента развала СССР в 1991 году являлся локомотивом евразийской интеграции. За то, что СНГ не стал «междусобойчиком беловежских подписантов», мы должны благодарить именно Нурсултана Абишевича, четко заявившего, что ни распустить СССР, ни создать СНГ «на троих» невозможно. Именно жесткая позиция Назарбаева заставила Ельцина, Кравчука и Шушкевича, вначале трактовавших СНГ как союз исключительно славянских республик бывшего СССР, уже к утру следующего дня одуматься и заявить о возможности присоединения к проекту всех постсоветских республик.

Государственность без революций и войн

Трудно сказать, как бы выглядело сегодня постсоветское пространство, если бы не удалось в тот момент сохранить хоть какое-то институциональное единство в одночасье возникших новых независимых государств. Просто напомню, что острейший вопрос, связанный с суверенизацией советских Вооруженных Сил решался еще несколько лет, в течение которого сохранялось объединенное командование Вооруженными Силами СНГ. А если бы централизованный контроль не удалось сохранить? Что бы делали новые независимые государства с явно избыточными армейскими группировками (к тому же состоящими в основном из иностранных граждан – в СССР «дома» практически не служили), сосредоточенными на их территориях? И что бы делали сами эти группировки, в одночасье оказавшиеся предоставленными сами себе?

Хорошо, что эти вопросы не перешли из плоскости теоретической в плоскость практическую. И за это все постсоветское пространство должно быть благодарно Назарбаеву. «Демократические лидеры», распускавшие в Беловежье СССР, об этом не думали. Они готовились получать дивиденды.

Я не стану утверждать, что позиция Назарбаева, а значит и позиция Казахстана была продиктована исключительно альтруизмом и стремлением облагодетельствовать соседей. Нет, имел место совершенно логичный, прагматичный подход, в котором на первом месте стояли национальные интересы Казахстана. Но национальные интересы, понимаемые не в узком смысле построения «казахского Казахстана», как строили «украинскую Украину», «молдавскую (румынскую) Молдавию» или «грузинскую Грузию». Речь шла об интересах сохранения и развития стабильной государственности.

Напомним, что Казахстан – вторая по территории республика СССР, контролирующая пространство от Каспия до монгольской границы и от Урала до Тянь-Шаня. И на всей этой абсолютно открытой с Запада, Севера и Востока территории, проживает лишь 17 миллионов населения. На момент распада СССР свыше 40% населения Казахстана составляли славяне – русские, украинцы, белорусы, сосредоточенные в северных регионах (целинные земли) и в крупных городах (в основном в Алма-Ате). Еще около 10% – иные национальные меньшинства (включая немцев и других спецпереселенцев еще сталинских времен).

Разные традиции, специфические, порой противоречивые, интересы разных национальных групп, уверенность, что вместе с СССР ушли в прошлое и все запреты и теперь можно «восстановить справедливость» (которую каждый понимал по-своему), грозили разорвать рождающееся государство. К этому надо добавить традиционную конкуренцию трех жузов. В общем, у Казахстана было значительно больше оснований ожидать острого гражданского противостояния, чем у любого другого постсоветского государства. И только Казахстану удалось избежать гражданских войн, «цветных революций» (удачных и неудачных), острого противостояния этнических групп (как в Прибалтике, где господство националистов обеспечивается исключительно дискриминационными законами).

Чем же отличается от остальных Казахстан? Большими запасами нефти и газа, дающими большую часть валютной выручки? Нефть и газ есть в Азербайджане, Туркменистане, Узбекистане, в России, наконец. Даже Украина добывает свыше 20 миллиардов кубометров газа в год. Запасы других полезных ископаемых, включая уголь и уран? Казахстан – одно из самых богатых полезными ископаемыми постсоветских государств (в пересчете на душу населения), но и другим (не всем, но большинству) тоже есть чем похвастаться. Космодром на территории Казахстана был расположен? К тому времени, как распался СССР, уже действовал космодром в Плесецке, да и французский космодром Куру в Гвиане можно было использовать.

Развитие промышленности, в том числе нефтехимической, обеспечившее 66-е место в глобальном индексе человеческого развития – дело уже последних 25-и лет, прошедших под знаком независимости. К тому же трудно найти постсоветское государство, в котором не работали бы те же самые иностранные компании, которые работают в Казахстане. Только результаты почему-то разные.

Интеграция как реальный приоритет

Единственное, что отличает Казахстан от других бывших республик СССР – постсоветская интеграция стала для руководства Казахстана одним из реальных, а не декларативных внешнеполитических приоритетов. В этом отношении Астана всегда опережала даже Минск и долгое время Москву.

Руководство Белоруссии создавало вокруг своего участия в постсоветской интеграции много шума, но вело себя зачастую непоследовательно, предпочитая выторговывать тактические уступки вместо решения стратегических проблем. Для России постсоветская интеграция вышла из ниши пиара и стала действительным стратегическим приоритетом лишь в 2000-е годы.

Что же, собственно, дали Казахстану интеграционные инициативы Назарбаева, которые в первое постсоветское десятилетие скорее обсуждались партнерами, чем реализовывались?

Во-первых, межнациональный мир. Культурные, религиозные, бытовые различия между русскими и казахами куда глубже, чем между русскими и украинцами, русскими и грузинами, русскими и прибалтами. Север Казахстана компактно заселен славянским населением, преимущественно идентифицирующим себя как русское. На момент распада СССР в республике набирали силу казахские националистические движения, вызывавшие, мягко говоря, опасения, а на деле – и отторжение у русского населения. Раскручивание маховика межэтнических противоречий, с быстрым переходом противостояния в горячую фазу, было более чем вероятно (как уже говорилось, практически ни одному постсоветскому государству не удалось избежать межнационального конфликта в той или иной форме).

Однако выбор руководства страны в пользу интеграции обусловил более мягкую национальную политику, которая, с одной стороны, удовлетворяла интересам большинства казахского населения (кроме откровенных радикалов, которых в любом обществе меньшинство), а с другой, не слишком ущемляла интересы русского населения (опять таки, кроме радикалов).

Кроме того, декларирование постсоветской интеграции в качестве одного из приоритетов внешней политики Казахстана обусловливало поддержание конструктивных, союзных отношений с Россией, что делало невозможным оказание последней поддержки радикальным группировкам русских националистов и отдельным радикальным казачьим движениям на севере Казахстана. Напомню, что лидер НБП Эдуард Лимонов получил тюремный срок не за борьбу против российского руководства, а за попытку организовать вооруженное вторжение в Казахстан.

Таким образом, первым преимуществом, подаренным молодому государству выбором в пользу евразийской интеграции, стало достижение внутренней стабильности и межнационального мира (не беспроблемного, но мира).

Во-вторых, Казахстан получил возможность внешнеполитического и внешнеэкономического маневра. «Шелл», «Шеврон» и прочие гранды мировой нефте- и газодобычи пришли в Казахстан еще в первой половине 90-х годов. Стране удалось резко нарастить добычу углеводородов, но при этом, опираясь на Россию и совместные интеграционные проекты (пусть в значительной мере тогда еще и теоретические), не попасть в зависимость от глобальных монополий. Одновременно необходимость конкуренции с крупнейшими компаниями планеты заставляла частные и государственные российские структуры идти на серьезные компромиссы в вопросах двустороннего экономического сотрудничества с Казахстаном.

В результате, Астана сумела получить максимум возможного от сотрудничества как с Западом, так и с Москвой, не впадая в одностороннюю экономическую зависимость.

В-третьих, интеграционные инициативы не ограничивались исключительно экономическим или политическим сотрудничеством. Казахстан является членом Организации Договора коллективной безопасности (ОДКБ) с момента ее основания (15 мая 1992 года), для сравнения Белоруссия – с 31 декабря 1993 года. Членство в ОДКБ позволяет Казахстану содержать компактную профессиональную армию (около 70 тыс. человек в 3-х видах Вооруженных Сил, и чуть выше ста тысяч вместе с Республиканской гвардией, Погранвойсками, Внутренними войсками МВД и силами МЧС). С учетом потенциальных угроз и открытости территории Казахстана, этих сил было бы явно недостаточно для самостоятельной защиты столь обширной территории.

Таким образом, участие в ОДКБ дает Казахстану возможность, не перенапрягая бюджет, содержать армию, достаточную для поддержания внутренней стабильности и баланса сил в регионе, в то время как его глобальная безопасность обеспечивается ОДКБ.

В-четвертых, и это, с нашей точки зрения, самое важное, после того, как процессы евразийской интеграции вышли на уровень ТС и ЕАЭС, участие в них обеспечило Казахстану стабильность и преемственность при неизбежной в будущем смене власти.

Не секрет, что казахстанская элита, как и элиты всех постсоветских государств, была разделена на условных западников и условных евразийцев. Не секрет также, что во многих государствах, противоречия между этими двумя элитными группами приводили к неоднократным государственным переворотам, а во многих случаях (Молдова, Украина, Грузия, Азербайджан, Таджикистан, Киргизия) и к более-менее продолжительным гражданским конфликтам (в том числе гражданским войнам).

До тех пор, пока евразийская интеграция не вышла на уровень институционализации экономического союза, политический курс Казахстана гарантировался только личностью Нурсултана Назарбаева. Вопрос, что будет потом, оставался открытым. С момента создания ТС и ЕАЭС стартовали неизбежные процессы перестройки всего казахстанского бизнеса, его переориентации на новые условия существования, когда приоритетность рынков ТС и ЕАЭС не вызывает сомнений. Это значит, что в течение трех-пяти лет экономические процессы (интересы бизнеса) приведут к необратимым политическим изменениям.

Ни один политик не сможет отменить курс на евразийскую интеграцию, не затронув огромное количество имущественных, финансовых и экономических интересов.

При первой же попытке совершить подобного рода поворот политик или политическая сила просто лишатся общественной поддержки и, что немаловажно, поддержки элиты – в прямом столкновении идеи всегда уступали деньгам.

В общем, на сегодня многолетний последовательный политический курс президента Назарбаева (в первые постсоветские годы иногда казавшийся нереализуемым) привел Казахстан к внутренней и внешней стабильности, динамичному экономическому развитию, высокому международному авторитету (сравните, кто реально способен проводить независимую внешнюю политику, член ТС, ЕАЭС, ОДКБ и т.д. Казахстан или упорно игнорирующая все постсоветские интеграционные проекты Украина, стартовые условия которой в 1992 году были лучшими в СНГ?).

Сказать, что у Казахстана нет никаких внутренних и внешних проблем, было бы существенным отступлением от истины. Проблемы есть, и их много. Но проблемы есть у всех. Если почитать труды Патрика Бьюкенена, то даже претендующие на мировую гегемонию США уже лет сорок представляют из себя одну большую проблему.

Главная задача адекватного руководства не отменить проблемы (что сделать просто невозможно), но создать механизмы их оперативного решения и минимизации возможных негативных последствий. Причем такой механизм должен работать независимо от конкретных персоналий, занимающих конкретные политические позиции.

Такой механизм сумел создать Ден Сяопин в Китае, к созданию такого механизма стремится Владимир Путин в России. Возможно, механизм, созданный Нурсултаном Назарбаевым, пока не испытан временем так же серьезно, как наследие Ден Сяопина, но его видимая часть дает все основания считать его достаточно действенным. http://www.newskaz.ru/