ИДЕЯ, БРОШЕННАЯ В КАССЫ
Автор: Талгат Исмагамбетов
Необходимость объединяющего начала выражалась с самого начала образования независимого Казахстана в тезисах об общественно-политической консолидации граждан, независимо от этнической принадлежности.
По «старинке», в силу инерции, по образцу ушедшего советского прошлого вспомнили о необходимости объединяющей идеи или идеологии, первоначально не вдаваясь в подробности вроде того будет эта идеология национальной или государственной. Идеократия – власть идеи может существовать по инерции в умах отдельных высокопоставленных и совсем не высокопоставленных лиц, даже когда время и почва для власти одной единственно верной идеологи прошло.
Впрочем, поиск в этом направлении не нашел продолжения во власти новой идеологии. Все-таки идеократия принадлежала прошлому. В 1997г. профессор Тлемис Мустафин довольно доходчиво объяснил в одной из статей, что идеология может быть левой или правой направленности, но не должна быть государственной и национальной. В противном случае надо опять вернуться к монополии одной единственно верной идеологии. Но, добавим, которая может проявить себя эффективной, когда за ценой не постоим, т.е. ценой даже очень большой крови, как в годы коллективизации и первых сталинских пятилеток.
Есть универсальное правило – что политическая, экономическая и культурная элиты определяют повестку дня. Затем повестка дня предлагается народным массам, т. е неэлитным социальным группам, прежде всего среднему классу, и в дальнейшем корректируется и уточняется.
Однако разные элитные группы изначально имели разные, в чем-то непересекающиеся, интересы. Часть культурной элиты ставила на первое место вопрос владения казахским языком в не всегда высказываемом, но обязательно подразумеваемом единстве «история, земля, язык, культура». Для этой части элиты вопросы экономического развития не были на первом месте. Имели и имеют место тактические различия по практическому воплощению единения граждан: одни исходили из того, что каждый остается в том этносе, к которому изначально принадлежит по факту рождения и воспитания, другие этого прямо не утверждая фактически ставили вопрос об ассимиляции или, как минимум, аккультурации лиц из других этносов. Официальная точка зрения предпочитала делать акцент на общности гражданства, а не на этнических различиях. Соответственно, в дискуссиях к 2009г. определились различия в понимании нации:
1) казахская политическая нация, остальные этносы есть диаспоры;
2) казахская нация-гражданство объединяет при ведущей роли казахского этноса другие этносы;
3) казахстанская нация включает всех граждан.
Общее состояло в том, что сторонники всех трех подходов обращались к необходимости национальной идеи. Эта национальная идея, при всей разнице подходов и замыслов, представала палочкой - выручалочкой и для сторонников казахской нации и сторонников казахстанской нации.
Сторонники казахской нации полагали, что национальная идея призвана противостоять разделению самих же казахов по языковому и культурному признаку, побудив казахов-русофонов на изучение языка.
Сторонники казахстанской нации обращают внимание на то, что каждый гражданин, независимо от этничности, вносит посильный вклад в развитие и процветание Казахстана, что по опыту стран стабильных демократий означает: все граждане составляют вместе гражданскую нацию.
Сторонники казахской нации делают акцент на важности языка как культурной ценности и средства, без чего невозможно сохранение национальной культуры. Как-то мимо их внимания прошли факты, что подъем казахского этнического сознания в 1970-е гг. будет обезличен, если не упомянуть вклад пишущего на русском поэта Олжаса Сулейменова.
Введение в 2002г. частной собственности на землю сельхозназначения внесло коррективы в позицию по поводу земли. Большинство сторонников казахской политической нации, прежде несогласные с этим, ныне фактически сузили свое кредо до «язык и культура».
Однако и сторонники казахстанской нации оказались в зоне торможения, хотя в середине 1990-х гг. были создано необходимое, пусть и недостаточное, условие для сложения гражданской нации: исчезло в ныне действующей Конституции 1995г. упоминание о государстве казахской нации, вместо него заявлено государство казахстанского народа на исконно казахской земле. В Концепции формирования государственной идентичности Республики Казахстан (1996г.) было отмечено: «…основными идеями государства должны стать единство народа, гражданский мир, социальная стабильность, межнациональное и межконфессиональное согласие, компромисс и терпимость. В обществе должны утвердиться духовные ценности, основанные на общечеловеческих нормах морали, национальных традициях, воспитывающие гражданскую ответственность и патриотизм… В обществе должна окончательно утвердиться идея о том, что Казахстан - это наша общая Родина».
Азбучная истина: можно продвинуть любой закон, опираясь на подавляющее большинство в законодательном органе, но невозможно без согласия даже небольшой группы принять объединяющую нацию идею.
Всего лишь словами оказывается обращение к опыту иных стран и народов. Известно, что есть нации, сложившиеся без обращения к национальной идее, есть нации, сложившиеся при участии национальной идеи. Идеально чистый вариант сложения нации без постановки национальной идеи – это Япония. Для японской нации, только завершавшей восстановление после второй мировой войны, национальная идея была ясна и направлена на конкретную задачу: японские товары должны быть лучшими по качеству во всем мире. Почувствуйте разницу: направленность, готовность производить лучшего качества чем компании других государств – это больше чем производство на уровне лучших производителей.
Постановка объединяющего начала по-казахстански не может быть повторением германского, итальянского или японского опыта. Цель и замысел национальной идеи по-казахстански не совпадает с ясной целью национальной идеи немцев 1860-х гг. – объединение Германии и аналогичной целью итальянцев в тот же исторический период – борьба за независимость и объединение Италии. Вспомним, что японская национальная идея имела замыслом и целью не формирование национального государства и нации, а прорыв в экономике.
Впрочем, в поисках отечественной национальной идеи тоже имел место «ход в сторону экономики». Так вКонцепции достижения качественно нового уровня конкурентоспособности и экспортных возможностей экономики Республики Казахстан на 2008-2015 годы, утвержденной правительством отмечено: «Национальная идея казахстанцев - стать конкурентоспособными».
В условиях молчания масс поиски национальной идеи посредством «ходов в сторону экономики» продолжились активностью высокопоставленных чиновников, отмечавших важность в качестве объединяющей идеи модернизационного рывка, повышение производительности труда, качества продукции и уже упоминавшейся конкурентоспособности.
Но что же может объединить, стать вектором для общей направленности мыслей, побуждений, настроений атыраусца и устькаменогорца, жителя далекого аула и большого города? Нет объединяющего даже в восприятии негативных явлений: что разрослась коррупция; что есть неравенство в силу влияния неписаных норм и правил; что карьера во многом зависит от того «чьим человеком» являешься; что бизнес требует «крыши»; что от передела собственности незащищены даже крупные бизнесмены, если изменятся обстоятельства; что образование не дает нужных знаний и квалификаций, но требует денежных средств; что возможности наших работников от рабочего до инженера и управленцев используются нерационально; что бюджетные ресурсы расходуются неэффективно; что госпрограммы не выполняются до конца; что приходится беспокоиться за пенсионное обеспечение в старости и т.п.
В 1998 г. один из видных национал-патриотов Жасарал Куанышалин в дискуссии с Петром Своикомпризнал «ресурсную недостаточность». Дискуссия имела место по вопросу быть ли Казахстану и России в новом союзе. Постановка этой темы П. Своиком затрагивала только неизбежность интеграционных процессов, не вдаваясь в аспекты экономической и политической интеграции и их глубину. Ж. Куанышалин, в отличие от большинства нынешних национал-патриотов имеет довольно долгий, с конца 1980 - начала 1990-х гг., публичный «стаж» своих убеждений. Примечательно, что этот общественный деятель искренний в своих взглядах, не уточнил в чем заключается ресурсная недостаточность. Так в чем наша ресурсная недостаточность?
Достаточность природных ресурсов, прежде всего углеводородов, цветных и черных металлов, позволила обеспечить лучший материальный уровень жизни, чем в других республиках Центральной Азии. С другой стороны, импорт многих продовольственных товаров заставляет говорить о недостаточном уровне обеспечения продовольственной безопасности. Просто есть проявление «голландской болезни» и страна закупает товар, будь хоть то фрукты, овощи или высокотехнологичные изделия за рубежом.
На наш взгляд, ресурсная недостаточность, в частности недостаток рационализирующего логического начала, обращает к умению приложить интеллектуальный и культурный ресурсы.
Вне внимания простой факт, что в идентификации самих казахов все меньше общеэтническая идентификация упоминается, а все больше региональная и родоплеменная. Как следствие, словно все меньше казахов и все больше аргынов, найманов, жалаиров и выходцев из прочих родов и племен, а вместо казахстанца часто фигурирует самоидентификация как ускаманец, чимкентец, павлодарец…
Дело в том, что вольно или невольно элиты обращены не к консолидации. Выросли целые кланы, ориентированные на максимизацию доходов за счет «кормления» из бюджета и негласных привилегий в экономике и иных сферах жизни.
Но клан среднеазиатский отличается от клана ближневосточного. В Казахстане выросли именно кланы подобные классическим среднеазиатским. А среднеазиатский клан построен исключительно по вертикальному принципу отношений большого патрона со своей клиентеллой. Главное – достичь господства в какой-то из сфер экономики и госструктурах, а если возможно то господствовать в нескольких отраслях. Так что горизонтальные отношения равенства и, значит, компромиссов и договоренностей с равными в правах лицами из других групп здесь малозначимы. Кто на коне, тот получает всё или почти всё.
Иначе в ближневосточных кланах, которые вынуждены опираться на поддержку социальных групп, прежде всего религиозных и этнических общин. Эти кланы построены и по вертикальному и по горизонтальному принципу. Как следствие, кланам приходится вступать в договоренности и заключать негласные соглашения с другими кланами из других религиозных и этнических групп. В противном случае нарастает напряженность и конфликтность, а накопление недовольства может разрешиться открытым противостоянием.
Так что в наших пенатах сознается важность национальной консолидации, но разросшая клановость мешает, ибо противодействует налаживанию и укреплению горизонтальных связей в обществе. Но как без горизонтальных отношений, подразумевающих консенсус вокруг общих ценностей и общих правил игры для равных субъектов, созидать нацию?
Фото: Ляззат Тайкина
Поделиться: