П.Романов: Таджикистан в ожидании нового витка иранской экспансии
Дата:
00:34 22.07.2013
С избранием нового президента Ирана Хасана Рухони политические круги Таджикистана стали прогнозировать дальнейшее развитие и возможные изменения во взаимоотношениях с новым лидером. В период предвыборной кампании МИД Таджикистана резко отреагировал на заявления одного из кандидатов на пост президента - аятоллы Саида Мухаммада Бокири Харрози. Представляя свою предвыборную программу, аятолла пообещал в случае победы на выборах вернуть Ирану земли "великой Персии" – Таджикистан, Армению и Азербайджан.
Душанбе расценил слова Харрози как явную угрозу для Таджикистана. Пытаясь хоть как-то сохранить лицо, внешнеполитическое ведомство Таджикистана сразу заявило о необходимости "невмешательства во внутренние дела сторон, территориальной целостности и уважения государственной независимости", намекая, что их страна является светским государством.
Несмотря на всю близость с предыдущим президентом Махмуди Ахмадинежадом, Эмомали Рахмон знал всю опасность и конечные планы Ирана в доминировании в Центрально-азиатском регионе, или хотя бы в персоязычных странах.
Особенно волнующая Рахмона проблема состояла в возможном появления в суннитском Таджикистане шиитских проповедников, и как следствие рост радикальных взглядов и течений среди местного населения.
Даже сейчас, при мягком экспорте "исламской революции" в Таджикистан, политическая элита с ужасом задумывается о завтрашнем дне, когда противостоять религиозному экстремизму просто не хватит сил и возможностей.
Никто не захочет финансировать борьбу с религиозным экстремизмом в стране, в которой дети крупных политических чиновников и даже руководителей правоохранительных структур состоят в различных радикальных течениях таких как "Исламский джихад" и "Хизб ут-Тахрир". Эмомали Рахмон хорошо помнит 90-ые годы, когда Иран поддерживал "Объединенную Таджикскую оппозицию", которая остается головной болью Рахмона даже после окончания гражданской войны.
В период правления Ахмадинежада Иран проводил в отношении Душанбе более мягкую политику, хотя некоторые эксперты считают, что интересы Тегерана стали более скрытыми и маскируются под экономическую помощь.
Сейчас Иран продолжает инвестировать в ряд проектов в фармацевтической, дорожно-строительной и производственной сферах Таджикистана. Наиболее крупнейшими проектами Ирана в Таджикистане стали строительство тоннеля "Истиклол" с $40 миллионами финансовой поддержки и строительство "Сангтудинской ГЭС-2", в которую Иран инвестировал $180 миллионов долларов. Это не просто экономическая помощь, в ответ Эмомали Рахмон всячески способствует появлению в Таджикистане иранских предпринимателей, под крышей которых спокойно действуют политические и военные разведчики Тегерана.
В настоящее время в Таджикистане функционирует более 150 иранских компаний, за последние 21 год между странами подписано более 100 соглашений о сотрудничестве, которые обязали Эмомали Рахмона быть вечным союзником Ирана.
Несмотря на дружбу с США, Эмомали Рахмон вынужден поддерживать Иран в спорах по ядерной программе, постоянно подчеркивая на необходимость решения этих споров дипломатическим путем. Руководство Таджикистана не раз с высоких международных трибун заявляло о праве Ирана на проведение исследований в области ядерной физики и ядерных технологий. В условиях усиливающейся конфронтации США с Ираном, таджикскому президенту становится все сложнее заявлять о своей поддержке ядерной программы Тегерана.
Сам Эмомали Рахмон склоняется к мнению о том, что Хасан Рухони поддержит идеи идеологической и культурологической революции, высказанные аятолла Харози. Единое историческое прошлое, культурные, языковые и этнические связи являются важнейшими особенностями, которые может использовать Иран в достижении своих геополитических целей.
Иран имеет несколько культурных и образовательных центров в различных регионах Таджикистана, также действуют образовательные программы, от которых политическая элита всячески сторонилась все эти годы.
Точнее сказать, открыто запретить пользоваться иранскими образовательными программами - означает отвернуться от дружественных и союзнических связей с Тегераном. При таком раскладе, первым ответным шагом Хасана Рухони станет сокращение инвестиций в загибающейся Таджикистан, а затем создание условий для реформ, направленных против нынешней власти и свержение бессменного таджикского лидера.
Павел Романов
Источник - ЦентрАзия
С избранием нового президента Ирана Хасана Рухони политические круги Таджикистана стали прогнозировать дальнейшее развитие и возможные изменения во взаимоотношениях с новым лидером. В период предвыборной кампании МИД Таджикистана резко отреагировал на заявления одного из кандидатов на пост президента - аятоллы Саида Мухаммада Бокири Харрози. Представляя свою предвыборную программу, аятолла пообещал в случае победы на выборах вернуть Ирану земли "великой Персии" – Таджикистан, Армению и Азербайджан.
Душанбе расценил слова Харрози как явную угрозу для Таджикистана. Пытаясь хоть как-то сохранить лицо, внешнеполитическое ведомство Таджикистана сразу заявило о необходимости "невмешательства во внутренние дела сторон, территориальной целостности и уважения государственной независимости", намекая, что их страна является светским государством.
Несмотря на всю близость с предыдущим президентом Махмуди Ахмадинежадом, Эмомали Рахмон знал всю опасность и конечные планы Ирана в доминировании в Центрально-азиатском регионе, или хотя бы в персоязычных странах.
Особенно волнующая Рахмона проблема состояла в возможном появления в суннитском Таджикистане шиитских проповедников, и как следствие рост радикальных взглядов и течений среди местного населения.
Даже сейчас, при мягком экспорте "исламской революции" в Таджикистан, политическая элита с ужасом задумывается о завтрашнем дне, когда противостоять религиозному экстремизму просто не хватит сил и возможностей.
Никто не захочет финансировать борьбу с религиозным экстремизмом в стране, в которой дети крупных политических чиновников и даже руководителей правоохранительных структур состоят в различных радикальных течениях таких как "Исламский джихад" и "Хизб ут-Тахрир". Эмомали Рахмон хорошо помнит 90-ые годы, когда Иран поддерживал "Объединенную Таджикскую оппозицию", которая остается головной болью Рахмона даже после окончания гражданской войны.
В период правления Ахмадинежада Иран проводил в отношении Душанбе более мягкую политику, хотя некоторые эксперты считают, что интересы Тегерана стали более скрытыми и маскируются под экономическую помощь.
Сейчас Иран продолжает инвестировать в ряд проектов в фармацевтической, дорожно-строительной и производственной сферах Таджикистана. Наиболее крупнейшими проектами Ирана в Таджикистане стали строительство тоннеля "Истиклол" с $40 миллионами финансовой поддержки и строительство "Сангтудинской ГЭС-2", в которую Иран инвестировал $180 миллионов долларов. Это не просто экономическая помощь, в ответ Эмомали Рахмон всячески способствует появлению в Таджикистане иранских предпринимателей, под крышей которых спокойно действуют политические и военные разведчики Тегерана.
В настоящее время в Таджикистане функционирует более 150 иранских компаний, за последние 21 год между странами подписано более 100 соглашений о сотрудничестве, которые обязали Эмомали Рахмона быть вечным союзником Ирана.
Несмотря на дружбу с США, Эмомали Рахмон вынужден поддерживать Иран в спорах по ядерной программе, постоянно подчеркивая на необходимость решения этих споров дипломатическим путем. Руководство Таджикистана не раз с высоких международных трибун заявляло о праве Ирана на проведение исследований в области ядерной физики и ядерных технологий. В условиях усиливающейся конфронтации США с Ираном, таджикскому президенту становится все сложнее заявлять о своей поддержке ядерной программы Тегерана.
Сам Эмомали Рахмон склоняется к мнению о том, что Хасан Рухони поддержит идеи идеологической и культурологической революции, высказанные аятолла Харози. Единое историческое прошлое, культурные, языковые и этнические связи являются важнейшими особенностями, которые может использовать Иран в достижении своих геополитических целей.
Иран имеет несколько культурных и образовательных центров в различных регионах Таджикистана, также действуют образовательные программы, от которых политическая элита всячески сторонилась все эти годы.
Точнее сказать, открыто запретить пользоваться иранскими образовательными программами - означает отвернуться от дружественных и союзнических связей с Тегераном. При таком раскладе, первым ответным шагом Хасана Рухони станет сокращение инвестиций в загибающейся Таджикистан, а затем создание условий для реформ, направленных против нынешней власти и свержение бессменного таджикского лидера.
Павел Романов
Источник - ЦентрАзия
Поделиться:
Дата:
