Новый Медведев

В Европе российское руководство в последнее время бывает наездами. Каждый такой визит освещается иноСМИ довольно подробно, но всегда однотипно: через призму всем известной 'мюнхенской речи' Владимира Путина.

Посещение новым Президентом России Медведевым Германии, в рамках двуглавого визита российского руководства к своим основным европейским партнерам в преддверии саммита в Ханты-Мансийске, не стало исключением - от него очень ждали 'антимюнхенского' эффекта и... не дождались. Даже на откровенную просьбу: 'Хоть Ходорковского отпустите!', - прозвучала невнятная реплика, которую потом, кто как мог, толковал по-своему.

Экономический форум в Санкт-Петербурге, на который Кремль из Лондона в приказном порядке перегнал всех чиновников, а вслед за ними, естественно, подтянулось и бизнес-сообщество (хотя в британской столице, согласитесь, спокойнее - вдали от всевидящего ока silovik `ов), принял не только иностранных инвесторов, но и все руководство страны. За исключением Владимира Путина, который, хоть и остался в Москве, но, казалось, незримо присутствовал на всех питерских мероприятиях.

Выступление Игоря Шувалова на форуме логически завершило то, что сформулировал Медведев в Германии: а именно - новые приоритеты в отношениях между Россией и Западом.

В свое время, в Давосе, Медведев был представлен западному сообществу, как юрист, либерал и сторонник западной демократической системы ценностей. На контрасте с Путиным-'мюнхенским', кажется, всерьез разочарованным своими коварными партнерами, Медведев выглядел для европейских и атлантических элит абсолютно 'своим', поэтому они практически рукоплескали путинскому выбору 'преемника'.

Первое время Медведев вел себя так, как и надеялись, однако после 2 марта 2008 года произошли метаморфозы, заметные тем, кто знаком с новым Президентом несколько дольше, а не с 2007 года.

Нет, внешне все было, как и прежде: лексикон Медведева был по-прежнему либерален, а демократические устои признавались незыблемыми, но смягчения позиций российского руководства в целом, как ожидалось, все не происходило и не происходило. Правда, западные аналитики списывали это, по-прежнему на Путина, который, как утверждают, остался у власти 'в тени'.

Такая инерционность мышления была проиллюстрирована в ходе последнего визита бывшего Президента во Францию, где его принимали не протокольно торжественно, как главу государства. Впрочем, эту 'непротокольность' списали на личные дружеские отношения Николя Саркози и Путина (раньше они в этом замечены, кстати, не были).

В Берлине Медведев, произнося свою речь, уже уверенно осваивал новую роль: в частности, предложил европейцам решить их общие проблемы без помощи НАТО - своими собственными усилиями, на своем собственном региональном саммите, исключительно в национальном качестве.

Медведев вообще, преимущественно, вел речь о европейских проблемах (например, об идентичности), не сосредотачиваясь на исключительно российских: что, в значительной степени, стало новаторством - б ыли выделены и три европейские болевые точки (Косово, расширение НАТО и ПРО).

На болевые точки Евросоюза Путин нажимал и ранее, но делал это, в последнее время, довольно агрессивно, чем, отчасти, и вызвал демонизацию собственного политического образа. Медведев же говорил на понятном для немцев языке: опора на средний класс, как на трансформатор социальной структуры общества и гарант развития демократии - и не мог не найти отклик у европейца, а обещание 'технологической революции' должно было сделать российскую экономику ближе к евростандартам.

Параллельно критике была подвергнута практически вся политика США - от вмешательства в европейские дела до попыток найти альтернативное топливо, что привело, по мнению спикера, к продовольственному кризису: 'с ничтожной энергоэффективностью на топливо переводятся продовольственные культуры'. Эту критику, кстати, Медведев довел до высокого градуса на форуме в Петербурге, практически прямо обвинив США чуть ли не в организации мирового финансового кризиса и отметив их исключительный эгоизм.

Так, 'мюнхенская подоплека' в речах обоих российских президентов проступила очень отчетливо. Однако вместе с кнутом европейскому сообществу был предложен и пряник: в Германии Медведев предложил инициировать создание международных консорциумов - операторов транзитных трубопроводов с участием, как российских, так и европейских компаний, а также - внимание! - т.н. 'транзитных стран'.

Такая перспектива должна была непременно заинтересовать всех европейских инвесторов, но одновременно стало ясно, что именно Россия потребует взамен: российские инвесторы должны придти в Европу, играть по 'прозрачным', понятным, а не дискриминационным правилам. (Мышеловка захлопулась!).

Напоследок, видимо, в ответ на еще мартовскую кремлевскую речь Ангелы Меркель (казалось, что выступает Кондолиза Райс, а не г-жа рейхсканцлер страны, с которой у нас так много экономического общего) , Медведев позволил себе даже упрекнуть западное сообщество, что оно мало смыслит в российских политических реалиях и, умышленно или нет, не видит наличия общих базовых принципов существования: например, как утверждалось, единый ценностный набор и общие правовые истоки.

Отметим, что берлинский визит Медведева прошел после серьезной психологической подготовки (поездка в Казахстан и Китай не прошли незамеченными в европейской прессе) и должен был показать, что в России, несмотря на обвинения, медведи по улицам не ходят... Поэтому Президент своим основополагающим тезисом выбрал то, что 'Россия и Германия - две европейские страны', причем, Германия - наш самый яркий пример плодотворного сотрудничества, несмотря на тяжелое (две Мировые войны) историческое прошлое. Причем, декларировалось, что Россия готова взять модуль отношений с Германией, как типовой, для всех других европейских стран.

Довершая картину, Медведев поддержал практически все инициативы своего предшественника на посту Президента РФ: формирование новой партийной системы, перевод НКО в режим бюджетного финансирования (не из-за рубежа) и даже конфессиональную политику. Замечания коснулись только режима существования медиа-структур: Медведев отметил, что, если ранее они были излишне зависимы от частных компаний, то теперь - от административного аппарата.

Логика изложения постулатов новой системы отношений Россия - Запад, кстати, была построена таким образом, чтобы аудитория 'выхватывала' именно то, что считала проявлением либерализма и не слишком остро воспринимала критику в свой адрес.

Традиционно было подчеркнуто и то, что товарооборот между Россией и Германией вырос в 4 раза за последние 6 лет, а объем инвестиций в Россию со стороны Германии составляет 28 млрд EURO , и, как бы между делом - не стоит беспокоиться за эти средства. (Любой разведчик знает, что хорошо запоминается то, что сказано в начале и в конце).

Шуваловская речь на экономическом форуме в Петербурге, как упоминалось, тесно переплелась с медведевской в Германии. По сути, от имени путинского Кабинета министров Шувалов 'расширил и углубил', а также - истолковал и уточнил уже для всего экономического сообщества германские формулировки Президента.

Традиционно на таких форумах признавалась неполноценность российской экономической системы, по сравнению с европейскими (иностранные инвесторы в этом месте глубокомысленно кивали), однако выделение Шуваловым пяти основных проблем России в экономике не было похоже на признание комплекса неполноценности: изложенное напоминало, скорее, обвинение.

'Психология догоняющего', от которой мы, по мнению Шувалова, страдаем - явно навязана извне с помощью различных международных рейтингов. 'Энергетическая западня', в которую попадает Россия, конечно опасна, но, констатировал Шувалов: Россия видит себя только 'ключевым игроком' на энергетическом рынке и с другой ролью мириться не намерена. Причем именно энергоемкость российской экономики должна стимулировать ее инновационное развитие в ходе технологического скачка (платить за наращивание этой инновационной мощи придется странам-потребителям энергоресурсов). Параллельно, для подслащения пилюли, была высказана вполне 'чубайсовская' идея - либерализовать (правда, поэтапно) цены на электроэнергию и газ.

Безусловным злом признавались 'отстающие навыки' и 'нездоровый образ жизни', зато 'стремление государства к росту своего влияния и стремление многих заставить государство влиять' трактовались не столь однозначно.

Резонансным, в той связи, была декларативное заявление первого вице-премьера относительно того, что в ближайшее время представительство госчиновничества в Советах директоров госкомпаний будет сокращено с целью повышения профессионального уровня менеджмента, конкретно - заменой на независимых директоров из бизнес-сфер. Напомним, что Шувалов, по сути, перефразировал самого Медведева, еще ранее, в Красноярске, удивлявшегося: 'Зачем в Советах директоров компаний с госучастием такое количество чиновников?'. Удивление, конечно, довольно деланное, так как и сам Медведеве пока еще не чужой в 'Газпроме', а что там делают чиновники, Президент знает не понаслышке.

Апеллируя к главе государства, Шувалов обнадежил иностранных инвесторов тем, что Президент уже поручил Правительству сократить список стратегических (не подлежащих приватизации) предприятий. Теперь после замены директоров ФСБ РФ, Николая Патрушева на Александра Бортникова, даже вступиться за 'священный список' некому.

За скобками осталось то, что это также дает дополнительные шансы объективно увеличить присутствие государства в экономике (на начальном этапе) или значительно повысить наполняемость бюджета, что потенциально все равно способствует усилению роли государства в экономических процессах. Кстати, попутно должна решиться и проблема управляемости госкомпаниями: с помощью независимых директоров, как полагают, Медведеву удастся снизить влияние бюрократического аппарата на экономику. Таким образом, тезис Путина о госчиновниках - эффективных собственниках был, по сути, подвергнут сомнению: Шувалов даже упомянул о 'провалах госрегулирования'.

Правда, 'священной коровой' пока остался 'Газпром' - там не предполагается производить внеплановые замены; заявки были фактически сделаны на ряд ОАО: РЖД, 'Транснефть', ТВЭЛ, 'Зарубежнефть', 'Связьинвест' и даже предприятия ВПК.

За кнутом для silovik `ов традиционно последовал пряник: Шувалов не исключил увеличения количества госкорпораций уже в ближайшее время. Тем самым, первый вице-премьер перегнал даже 'ястреба' Сергея Иванова, который, в полемике с Сергеем Чемезовым, вообще заявил об ограничении создания новых госхолдингов. Так что никакой 'экономической оттепели', о которой говорили многие наблюдатели, в этом контексте не предвидится: либеральные идеи не вступили в конфликт с расширением госучастия в экономике. (Доказано Шуваловым).

Надо сказать, что другие члены медведевской команды были гораздо более радикальными: председатель Высшего Арбитражного суда и друг Президента Антон Иванов вообще предложил сократить 40% чиновников и количество функций, выполняемых госорганами, но это уже не относилось к теме и высказывалось не с высоких трибун...

Понятно, что внешнеполитическая доктрина, которую сейчас форсированно пишут в Министерстве иностранных дел и собираются дорабатывать в новом Совете безопасности, будет сориентирована на более активную (упреждающую), по сравнению с прежней (отвечающей на вызовы), путинской доктриной и здесь Администрация Президента (в лице Сергея Приходько) выступит совместно с Кабинетом Министров, где внешнеполитический блок, помимо Сергея Лаврова, формирует Юрий Ушаков, известный своими довольно едкими высказываниями в адрес западного истеблишмента.

Ритуальными заклинаниями прозвучали в Берлине слова Медведева относительно того, что новая внешнеполитическая доктрина Кремля будет строиться на соблюдении международного правопорядка с учетом полицентричности мировой системы с опорой на ООН.

Ранее Путин, как известно, констатировал системный кризис, в котором находились, по его мнению, международные органы и ни о каком равноправном взаимодействии в этих рамках речи не шло. Наоборот, прежний Президент настаивал на решительной модернизации системы ООН, особенно - его Совбеза.

Медведев же напомнил, что 'другой у нас нет', поэтому и опираться надо на то, что есть, а не пытаться подменить уже действующую систему иными форматами: намек на Лигу демократических государств, создаваемую в рамках НАТО, был довольно прозрачен. Впрочем, дань уважения Путину все же была отдана - Медведев также призвал к реформированию Совбеза за счет его расширения, в том числе.

Среди приоритетов международного мышления Кремль сегодня очевидно выделяет то, что 'холодная война' закончена, а 'атлантизм' себя изжил: речь должна идти о формировании евроатлантического пространства между Россией, Европой и США. Очевидно, что 'блоковое мышление' в ЕС, а также - противопоставление НАТО ООН, по мнению кремлевского руководства - опасные иллюзии, с помощью которых для решения экономических проблем, подтягиваются военные силы.

Словом: 'хочешь мира - готовься к войне' и где та грань, за которую нельзя выходить, пока неясно.

http://kreml.org/opinions/183587880