Т.Кабанова: Казахстан и ШОС.

Казахстан давно признан «локомотивом» ШОС.[1]Подтверждением такому выводу может служить высказывание казахстанскогопрезидента Н. Назарбаева о том, что «Казахстан становится факторомэнергетической безопасности в Азии и Европе», что фактически означает егопозиционирование в качестве региональной энергетической «сверхдержавы»[2].

Главная особенность экономической (как в целом и внешнеполитической) политикиРК – многовекторность, реализация которой способствует укреплениюэнергетической безопасности страны и диверсификации маршрутов экспортанефтегазовых ресурсов. Столь удачный стиль внешней политики как«многовекторность» является «залогом сохранения суверенитетацентральноазиатских государств и страховкой от поглощениясо стороны двух полюсов ШОС — Китая, расширяющего пространство своеговлияния и России, по-прежнему имеющей сильные позиции, но все большеконцентрирующейся на собственных проблемах».[3] ПозицияКазахстана сводится к тому, что при выборе экспортных маршрутов он отдаетпредпочтение собственным экономическим интересам, а не политическимсоображениям.[4] Вподтверждение этого приведем высказывание го: «В современной экономике диверсификация – это признак стабильностии успешного развития энергетической отрасли любой страны».[5]В республике реализуются следующие проекты поставок углеводородов сырья:

- Атырау – Самара;

- КТК(Тенгиз-Новороссийск). Долгое время российская сторона не давала согласие нарасширение мощностей КТК до проектных, что порождало между участниками проектасерьезные разногласия. КТК переживает сейчас далеко не лучшие времена. До 2006года трубопровод работал с убытками, тем самым оказавшись на грани банкротства.Примечательно то, что решение по повышениюпропускной способности этого трубопровода было принято российской сторонойпосле продолжительных и тяжелых переговоров и после запуска проекта Атасу –Алашанькоу[6].

- Атасу – Алашанькоу.

- Баку – Тбилиси -Джейхан (БТД).  

- участие в проектеБалтийской трубопроводной системы.

Можно сделать вывод,что прикаспийский регион достаточно насыщен нефтепроводами, правда этообостряет проблему их заполнения. На сегодняшний день добывающие мощности врегионе не в состоянии обеспечивать полную заполняемость сети. И этотинфраструктурный профицит приводит к жесткой конкуренции за право прокачки техили иных объемов.[7] Лидируяв регионе, Казахстан инициирует многие интеграционные проекты.

Сырьевая ориентация экономик России и Казахстанапривела к тому, что стратегия их экономического развития на ближайшие 10 летрассматривает ТЭК как основную движущую силу структурной перестройки экономики.Однако наличие схожих стратегических ориентиров заставляет эти страныконкурировать на мировом рынке нефти и газа.[8]При этом Казахстан остается самым надежным партнером России в регионе, что вомногом обусловлено причинами географического и исторического характера.

Тем неменее соперничество в группе производителей обусловлено естественными законамирыночной конкуренции: каждый производитель стремится расширить свою долю нанефтегазовом рынке, продвинуть собственные варианты создания трубопроводныхмаршрутов, привлечь иностранные инвестиции в разработку новых месторожденийуглеводородов. Правда зачастую соперничество внутри группы производителей можетпровоцироваться и потребителями, которые ищут для себя выгодных условий покупкиэнергоресурсов и стремятся всеми возможными способами не допустить картелизациирынка поставок.

В дополнение к этому, А.Ф. Клименко убеждена, что естьсвидетельства «попыток сговора импортеров в глобальном масштабе, и различия ихценностей не мешают общности интересов. Они искусственно обостряют противоречиямежду соперничающими государствами»[9].Думаю, такая оценка все же слишком категорична, поскольку прямые подтвержденияэтого отсутствуют.

Существует неразрывнаясвязь между развитием топливно-энергетического комплекса государств ЦентральнойАзии  и непростым политическимконтекстом, выражающаяся в том, что основные энергетические проекты в государствахЦА, определяющие главные направления и параметры развития ТЭК, как правило,тесно увязаны с определяющими внешнеполитическими тенденциями в стратегиируководства центральноазиатских республик, а также с влиянием основныхстратегических акторов в регионе (прежде всего России, США, ЕС и Китая). Болеетого в последнее время к борьбе за влияние подключились страны «второгоэшелона»: Иран, Турция, Азербайджан, Грузия, Украина и Польша. Столь обширныйсписок государств, желающих участвовать в распределении центральноазиатскихуглеводородных ресурсов и во многом  иопределяет вынужденную многовекторность энергетической политики республикрегиона.

Принося некоторые политические, а порой и экономические дивиденты, этаполитика по большому счету тормозит принятие стратегических решений, чемзамедляет поступательное развитие ТЭК стран ЦА.[10]

Важным направлениемрасширения интеграционных процессов в республиках региона должно статьформирование его общего рынка энергоресурсов.

Планы развитиянефтегазовой области поистине масштабны, однако их претворение в жизнь должнопроисходить в соответствие с еще одним важным фактором. В последнее времяпроисходит трансформация структуры мирового спроса на нефть за счет постоянногороста доли государств АТР.

Соответственно меняется и баланс сил нацентральноазиатском энергорынке: разрыв между центрами производства ипотребления ТЭР в Евразии продолжает нарастать. Суть его заключается в том, чтобóльшая часть топливно-энергетических ресурсов располагается в странах сосравнительно небольшими объемами их потребления, в то время как крупнейшиепотребители ТЭР располагают весьма ограниченными ресурсами: на энергоизбыточныерегионы Евразии приходится 94% запасов нефти и 75% добычи (и только 19%спроса), а на энергодефицитные – 6% запасов нефти, 25% и 81% спроса. Чтокасается голубого топлива, то ситуация схожа: на энергоизбыточные регионыприходится 87% запасов газа и 63% добычи (и только 45% потребления), а наэнергодефицитные – 13% запасов газа, 37% добычи и 55% потребления[11].Таким образом, географический дисбаланс спроса и предложения нагляднодемонстрирует необходимость интенсивной межрегиональной торговли нефтью иприродным газом. Гидроэнергетический потенциал Евразии распределен еще болеенеравномерно, в отличие от более равномерного распределения запасов угля: начетыре страны – Россию, Китай, Индию и Казахстан – приходится 81% запасов угляв Евразии.[12] Именноуголь является единственным видом ТЭР, в запасах и особенно в добыче ипотреблении которого доминируют энергодефицитные регионы, в первую очередьКитай, что привело к непропорционально высокой доле этого ресурса вэнергобалансе этих стран. К сожалению, это отрицательно сказывается наэкологической ситуации. Таким образом, с каждым годом нарастает необходимостьоптимизации топливно-энергетического баланса, возможного только на основеразвития торговли энергоносителями.