О журнале Хан-Тенгри - история создания, философия, векторы развития

В самом центре евразийского материка, на стыке Китая, Киргизии и Казахстана, возвышается величественный, необычайно красивый пирамидальный пик с ровными гранями. Для европейцев его открыл и описал Петр Петрович Семёнов Тян-Шанский в 1857 году. Высота пика оказалась ровно 7000 метров (последующие измерения показали, что без снежного покрова всё-таки на пять метров меньше). Проводники из киргизов называли гору Кан-Тоо – «Кровавая гора». И, действительно, на закате пик отсвечивал розовым гранитом. Однако Пётру Петровичу открылось, что перед ним легендарный Хан-Тенгри – главный пик всего Тянь-Шаньского хребта. Сомнений быть не могло – по высоте пик вдвое превышал окружающие его горы.

И на географические карты всего тогдашнего просвещенного мира Кан-Тоо (по-казахски – Кантау) был нанесён именно как Хан-Тенгри.

Великий путешественник смотрел на Кан-Тоо с севера, с хребта Терскей-Алатау. И главной вершины Тянь-Шаня он не увидел. Главная вершина – настоящий Хан-Тенгри – хорошо просматривалась с юга, из теперешнего Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. Эта вершина на 430 метров выше Кан-Тоо. Теперь она носит название Пика Победы.

Путаница, символизирующая неоднозначность сущего в одном из самых загадочных регионов мира, стала причиной почти столетнего территориального спора с Китаем. Каждая из сторон проводила границу по тому Хан-Тенгри, по которому считала выгодным для себя. И только соглашение 1996-го года между Киргизией и Китаем урегулировало проблему окончательно. Теперь Кан-Тоо – Хан-Тенгри – формально считается вершиной трех государств. В известном смысле – гвоздём, удерживающим регион в равновесии.

Всю Центральную Азию, в которой языческое тенгрианское начало до сих пор весьма ощутимо.

Для нас ошибка Петра Петровича поучительна вот ещё почему. Российская империя пришли в Среднюю Азию всего 150 лет назад. Она пришла в край с мощными культурными напластованиями, где на тенгрианство накладывались эллинизм, буддизм, арианство, арабская культура в лице мусульманства, суфизм как извод иранской и тюркской культур; пришла в край, который полторы тысячи лет торговал и воевал с Китаем и Персией; понятно, что многое из того, что хорошо просматривалось с юга, с севера было сходу не разглядеть.

Так оно и до сих пор, между прочим.

Однако...

Не лишним будет вспомнить, что ещё открылось Семёнову Тянь-Шанскому по пути к Хан-Тенгри, в истоках Нарына – реки, с которой начинается великая Сыр-Дарья:

«В золотистых зарослях лука, осыпанные лепестками, лежали люди. Мужчины и женщины, дети и старики. Сотни трупов с лицами, искаженными болью, страхом, голодом, опрокинутые навзничь, на спину, незряче смотревшие в небо. На высоте, достигающей трех с половиной верст, в холодном чистом воздухе трупы не разлагались. Люди казались спящими, и это еще сильнее действовало на путешественников. Здесь, на Заукинском перевале, сарыбагиши истребили богинцев из рода манапа Бурамбая.»

А. Алдан-Семёнов «Семёнов Тянь-Шанский»

Россия пришла в край чужой и древней культуры – это правда. А ещё она пришла в край, истощенный многовековой феодальной и племенной рознью, эпидемиями тифа и малярии, засухой и религиозными войнами. Пришла как классический колонизатор: с военной администрацией, обустройством гарнизонов, созданием светских судов и светских школ. Провела железные дороги. Перехватила инициативу в торговле у англичан и китайцев (в основном через татар и староверов). Поощряла массовое переселение русских и украинцев на неосвоенные земли. Подавляла восстания.

Набравшись опыта в Туркестане, ринулась осваивать Манчжурию и походя вляпалась в двадцатый век с его броненосцами, пулеметами, дальнобойными орудиями и революциями.

Октябрьская революция отменила колонизацию края. На смену ей пришла советизация: светская идеология и жесткое управление, не брезгующее террором, опора на национальные кадры, сопряженная со строительством новых наций (и национальных культур). Началась индустриализация, вызвавшая бурный рост городов и всех инфраструктур современной жизни, включая системы образования, здравоохранения, социальных услуг. Фактически были построены готовые – «под ключ» - социальные государства. Разговоры об оккупации или колонизации в данном контексте представляются малопродуктивными. Этот путь мы прошли вместе. И осмыслять его продуктивнее всего – сообща.

Именно этому – осмыслению совместно пройденного пути и перспектив на будущее – будет посвящён наш журнал.

Странам Центральной Азии – Казахстану, Узбекистану, Киргизии и Таджикистану – предстоит сложный переход от социального государства ХХ века к современному постиндустриальному обществу. Ровно те же задачи стоят перед Россией.

Нас объединяет история и общность задач.

Чего мы хотим?

Мы хотим влиять на политику через умы. Мы хотим внести свой посильный вклад в формирование продуманной, осмысленной, грамотной стратегии на евразийском направлении российской политики. Мы будем работать над достижением общественного консенсуса по вопросу евразийской интеграции.

На сегодняшний день, к сожалению, подобного консенсуса нет ни в российском обществе, ни в странах Центральной Азии.

В самой России, по факту, образ Средней Азии ассоциируется с трудовой миграцией «второй волны»: дворниками, строителями, таксистами, разносчиками пиццы. Россия слишком велика, чтобы прочувствовать непосредственное соседство с центральноазиатскими странами на широте того же Новгорода или Перми. Да и с исторической памятью у неё большие проблемы – она то ли коротка, то ли переменчива. Ориентация на Европу и европейские ценности большей части русского «просвещенного» общества категоричностью своей подобна девичей страсти, гонящей из родительского дома босиком по морозцу. В любви, может, и допустимо бросать родительский дом, но в политике это нонсенс. Ладно, мы поделили его на отдельные квартиры – но в чужих квартирах натыкаемся на знакомую с детства мебель, а на стенах висят наши семейные фотографии.

Ориентация на либеральные – европейские без кавычек – ценности никак не противоречит сближению со странами Средней Азии (и с Россией – если смотреть оттуда). Напротив. Европейскость пришла в Среднюю Азию через Россию – в русской интерпретации, в русском её изводе. И поддерживается не в последнюю очередь присутствием русского элемента в регионе. Что же касается нас – даже наши сегодняшние (недостаточные) усилия по интеграции региона заставляют нас быть большими европейцами, чем мы умеем. Это факт.

Процессы интеграции в рамках ЕАЭС медленно, но идут. Идут, но – медленно. В том числе и потому, что нет кровной заинтересованности элит. Переход на единые стандарты может длиться годами. Это важная, но во многом технически-бюрократическая, невидимая для неспециалистов работа. Для закрепления нашего ментального и культурного присутствия в регионе нужны новые смыслы, новые интеллектуальные продукты и новые люди. Необходимо налаживать связи с элитами молодых государств, в нашем случае – с интеллектуальными и гуманитарными кругами. Для этого нужен ресурс – журнал, способный стать коммуникационной площадкой для общения гуманитарных элит государств Средней Азии с отечественной гуманитарной элитой.

Гору осилит идущий.

На Пике Победы (том самом, который «настоящий» Хан-Тенгри) в далеком 1955 году погиб мой отец – Эргали Рыспаев. В том трагическом восхождении погибли 12 из 13-ти человек штурмового отряда казахстанской экспедиции, усиленной москвичами. Их замела метель. Найти и спасти сумели только одного человека – Урала Усенова. Ему ампутировали обмороженные пальцы рук и ног. Но уже на следующий год Урал Усенов всё-таки поднялся на главную вершину Тянь-Шаня.

Для меня, как для главного редактора нового журнала, нынешняя работа – в какой-то степени продолжение восхождения, начатого отцом.

Спасибо инициаторам проекта – Институту Внешэкономбанка – и команде сайта Информационно-аналитического центра МГУ, принявших нас в свои ряды.

В основном мы будем выкладывать лонгриды – серьёзные аналитические материалы для вдумчивого чтения. Плюс первоисточники (а предки не умели и не любили писать коротко). Мы намерены ориентироваться на вдумчивого читателя – и вдумчивых авторов, разумеется.

Добро пожаловать.

Эргали Гер,

главный редактор