Фатима Серазиева, звёздочка из Фейсбука

Журнал «Хан-Тенгри» поужинал с девушкой, которую полюбил весь Бишкек.

Это красивая, прямо-таки рождественская история. Молодой киргизской девушке из Таласского района Киргизии, где прошло детство великой певицы Анны Герман, всегда нравились песни советских лет, в особенности песни в исполнении своей неподражаемой землячки. С недавних пор Фатима Серазиева – так зовут девушку – стала выкладывать ролики со своими каверами советских песен в Фейсбуке. И в одночасье стала знаменитой. Теперь она поёт с оперными певцами и лучшим симфоническим оркестром Киргизии в Большом зале киргизской филармонии. А ещё... А что ещё – вы узнаете, прочитав наше интервью с Фатимой.

Мы сидим в самом центре Бишкека, в кафе Avenue на улице Боконбаева. Фатима рассказывает о себе. Время от времени к нам подходят незнакомые люди, в основном среднего возраста, и говорят Фатиме разные хорошие слова. Я их хорошо понимаю и не сержусь. В её роликах столько искренности, столько изящества и сердечности, столько врождённого вкуса и такта, что хорошие слова и добрые чувства возникают как бы сами собой. Для сегодняшних видео в соцсетях это какое-то счастливое исключение из правил, из общего напористого мейнстрима. Вот за это счастливое исключение люди и благодарят Фатиму. 

- Мне с моей аудиторией очень повезло, - словно оправдываясь, говорит Фатима. – Это серьёзные, взрослые, думающие люди. Мне приятно с ними общаться.

- Расскажи нашим читателям о себе, - прошу я. – Откуда ты взялась, такая чудесная-расчудесная... 

- Вообще-то мои не очень любят, чтобы я рассказывала вот так на публику... 

- А кто они, эти твои?

-  Ну, у меня семья – простые люди, преподаватели. Меня воспитывали бабушка с дедушкой, так как я у них самая первая внучка, у них же дочки нет, все мальчики, а их семеро. Мой папа самый старший. Естественно, я самая старшая внучка, но они воспитали меня, как свою дочь.

- На каком языке говорили в семье?

- В основном на киргизском, конечно, но и по-русски тоже. Дедушка, как преподаватель русского языка и литературы, довольно часто переходил на русский. До девятого класса я училась в Таласе, в киргизской школе, а потом бабушка вдруг решила перевести меня в город, в Бишкек, чтобы я закончила гимназию. Гимназия была русской, и многие думали, что мне после киргизской школы, да ещё из района, будет тяжело. Но мне это легко далось, я хорошо отучилась и до сих пор поддерживаю связь с учителями как нашей замечательной 51-ой школы-гимназии, так и своей киргизской школы в Таласе. 

Этому меня, конечно, дедушка научил. Он всегда радовался, когда его навещали бывшие ученики. 

- А после школы?

- После школы я не сразу, но оказалась в Малайзии. Изучала языки и международные отношения. 

- Это мусульманская страна?

- Нет, нет. Мне в этом плане в Малайзии очень понравилось. Там все религии, все народы мира очень мирно, красиво, не ущемляя друг друга, живут. Я думаю, что многим иностранцам, экспатам, нравится Малайзия, потому что там есть все-таки свобода, и никто касаемо религии, языка, цвета кожи и т.д. никого не ущемляет, никто не унижает, и что самое главное мне нравится – то, что там нет никакого национализма.

Вернувшись, я долгое время… Я не могла найти работу. Потому что молодая, опыта нет. И многие компании, организации, извините за выражение, плевать хотели на то, что ты знаешь столько языков, у тебя есть знания…

- А сколько языков? Давай посчитаем.

- Ну, кроме кыргызского и русского, я знаю английский, испанский и польский.

- Польский?

- О, панна мувит по-польску?

- Так. Но польский я выбрала только из-за Анны Герман. Я прямо просто хотела жить в Польше очень-очень! У нас же в Таласе есть небольшой музей, посвященный Анне Герман, она некоторое время там жила. Я её песни пела про себя с самого детства, у неё ангельский голос. Так вот, на работу меня не брали, я зарабатывала частными уроками английского, а 8-го марта моя жизнь поменялась. Я решила на женский праздник записать песню из кинофильма «Служебный роман», «В моей душе покоя нет». Решила, как всегда… Обычно я выкладывала все свои записи в Фейсбук, потом мне становилось стыдно, я удаляла, потом обратно выкладывала. Но в этот раз, когда я выложила, это видео разлетелось… Многие начали узнавать, предлагать, чтобы я дала концерт, начали приглашать на телепередачи, на интервью.

- А до этого ты пела?

- Я начала петь с шестого или седьмого класса. Участвовала на различных конкурсах меж школами, но я тогда исполняла кыргызские песни под аккордеон. Ну, просили это там... А дома я подбирала песни из репертуара Валентины Толкуновой, Анны Герман, Тамары Миансаровой...С одиннадцатого класса начала записывать каверы на советские песни, потом выкладывала в Фейсбук, потом убирала, потому что переставало нравиться. А тут вдруг пошло.

 После 8 марта стали местные наши телеканалы, Sputnik и т.д., они выходили все на связь, чтобы взять интервью, потому что для многих, мне кажется, это было там: «О, девочка поет прямо не современные песни, как сейчас многие, а именно советские. Ну почему?» И для многих это было, конечно, интересно. И первый же вопрос, почему именно советские песни, всегда был, да, у многих.

- Вопрос неправильно поставлен. Не почему именно советские песни, а почему именно советские песни вызывают такой отклик. Это более интересный вопрос.

- Вот! Да. Я думаю, что советские композиторы, поэты – они всегда, когда… Вообще-то я думаю, что в советское время всё было очень строго. Просто легкомысленных песен не было, потому что они же все проверялись же через какой-то комитет, да? В министерстве культуры. И просто-напросто они не могли, да? Что-нибудь такое легкомысленное написать.

- Ой, неправда. Столько дурацких песен было!

- Но хотя… Да. Но тогда, я думаю, что многие к этому относились очень серьезно, для многих это было призванием, что вот там… Как писатель, да? Он должен вот такое, что-нибудь массовое такое написать. И, конечно же, проверяли. Если считали, что вот эта песня должна доходить до зрителей, до слушателей, значит, это хорошо. А если они посчитали это ненужным, чтоб слушали люди, значит, они откладывали, на полки же ставили, правильно?

- Но что, ты думаешь, что это хорошо? Чтобы за тебя кто-то решал, какую песню тебе слушать?

- Ну, вот видите, все равно же мы сейчас до сих пор слушаем эти песни. Значит, не зря? Значит, что-то тоже хорошее есть в этом? Нет?

- На самом деле многие песни, которые мы сейчас слушаем и любим, их тоже пытались запрещать, они с трудом проходили. Ну, и очень многие песен, которые звучали тогда, уже ушли совсем. Происходит естественный отбор вообще; песни остаются, настоящие песни остаются, а что ненастоящее, то уходит само по себе. Но чтобы за меня кто-то выбирал, какие песни мне слушать, а какие нет? Я, наверно, не согласен.

- Еще мне один педагог по вокалу говорит – раньше люди, композиторы писали песни под голос исполнителя, а сейчас очень много современных песен… Я не знаю, можно ли… Так как я не слушаю современные песни, поэтому так резко что-то сказать я не могу. Возможно, и есть хорошие песни. Но учитывая то, что я слышу, как молодые исполнители поют, надрываются, вот это мне не совсем нравится. Есть такие исполнители, которые знают, что они не могут дотянуть вот эту ноту, которая была написана, но все равно стараются, да? А если сравнить те песни, тех композиторов, они как-то плавно, не надрываясь, они там доходчиво для зрителя, для слушателя так делали. А сейчас композиторы об этом, я думаю, многие не думают. В этом плане, да, я так задумывалась.

- Нет, был целый пласт гениальных песен советских. Были великолепные композиторы и профессиональные поэты-песенники. Я, например, сам с удовольствием – махну рюмочку, сажусь и слушаю. Они очень хорошие. Ну, а потом – но ты согласись все-таки, вот мне уже за 60, для меня это как бы мое время. А тебя кто больше слушает? Больше отклик от кого, от людей какого поколения?

- От взрослого поколения, да. И мне это нравится. Потому что взрослые люди – они те люди, которые прожили жизнь, они через много чего прошли, да? И они гадостей по отношению к тебе, каких-то нелестных слов не напишут и попросту, без каких-либо серьезных оснований, не будут тебя просто критиковать, чтобы вставить свои три копейки. Вот в этом плане мне с моей аудиторией, я думаю, повезло. Они, наоборот, благословляют, они тебя любят чисто… Но и молодые... Вот несколько раз – честно, не вру, – несколько раз молодые, где-то мои ровесники, они говорили, что именно советские песни, именно в моем исполнении, им нравятся, они хотят слушать. А до этого они не обращали внимание там, какая это песня, это советская песня…

- Потому что здесь важно, что их современница, девочка, похожая на них, которая с телефоном в руках вообще ходит, а тут вдруг поет – тогда это заходит. А не какая-нибудь тетка в вечернем платье, с прической 60-х годов… Хотя поют то же самое, да? Можно сказать. Но все равно уже по-другому поется.

- Мне, честно говоря, было очень-очень приятно, после первого моего концерта в филармонии мне позвонил Кыргызбай Арапбаевич, это директор филармонии, и сказал: «Ой, у нас давно такого не было! Вся интеллигенция, которая у нас была, которых мы давно не видели, была в зале!»...

До концерта я сидела в кассе филармонии, помогала кассирше, и подходит одна русская женщина, пожилая женщина. Она взяла газету «Вечерний Бишкек», где я давала интервью. Там было написано: «Я люблю советские песни, и я их буду петь». И она говорит… Она показывает газету и кассирше говорит, что ей нужен билет на концерт «этой девицы». Она сказала так: «На концерт этой девицы». И она меня случайно увидела, узнала. Она чуть ли не расплакалась. Я вышла, обняла ее. Она говорит о том, что она собирала деньги на свои похороны, там из пенсии, вот так, и у нее денег не было на то, чтобы приобрести билет. И я сказала: «Давайте я вам просто подарю один билет, Вы приходите, насладитесь концертом, и всё, мне больше ничего не надо, я просто вам подарю билет». Но она отказалась категорически, и она, оказывается, взяла вот эти 600 сом… Это где-то 500 с чем-то рублей будет, да? 600 сом из тех денег, которые она собирала на похороны. Она потом мне сказала то, что, слушая эти песни в моем исполнении, она чувствует, что она живет, и ей хочется жить, ей хочется работать, двигаться. А она еле ходила сама.

Вот такие отношения, вот такие слова для меня многого значат. Значит, стоило так петь, чтобы люди так относились!

- Фатима, а что будет потом? Какие у тебя планы на будущее?

- Я собираюсь переезжать в Питер. Буду учиться в РГИСИ.

- Где?

- В Российском государственном институте сценических искусств, у меня там… По совету маэстро я все-таки решила взять – до начала учебы, до первого курса пройти подготовительные курсы.

- А маэстро у нас кто?

- Народный артист Кыргызской Республики, дирижер Бакыт Тилегенов. Он вообще человек с большой буквы, я ему очень благодарна. Всё, что сейчас со мной происходит, это благодаря его поддержке и его оркестру. Сначала возьму подготовительный курс на полгода, и потом ко Льву Додину на режиссуру хочу.

- На режиссера?

- Да. На театрального режиссера.

- Это замечательно. Молодец. Дай Бог тебе удачи и на сцене, и в учебе, и в личной жизни.

- О, последнее очень вовремя.

- Это как?

- А у меня послезавтра свадьба!

 

P.S. 

Пока мы готовили данный материал к публикации, всё уже состоялось: и свадьба, и переезд в Санкт-Петербург. Наши поздравления, Фатима!