В царство свободы дорогу грудью проложим себе

Как показали ведущие декабрьские тренды социальных сетей, в Казахстане самым мощным инструментом воздействия на массовое сознание является обнаженная женская грудь, а самыми обсуждаемыми персонами, соответственно, те, кто эту грудь публике явили, – депутат молодежного маслихата Дина Тасова и юная блогерша Ширин Нарчаева.

Напомним вкратце фабулу двух скандальных публичных обнажений. Динагуль Тасова появилась в прозрачном платье на голое тело на модном показе Fashion Night Astana. Возможно, выход на подиум девушки в смелом наряде не вызвал бы столь бурную и негодующую реакцию в соцсетях, если бы не оказалось, что модель одновременно является депутатом молодежного маслихата города Астаны. Чуть позже, правда, выяснилось, что такого выборного органа в составе столичного маслихата никогда не было, и под этим звучным названием скрывается некая НПО-шка, члены которой самопровозгласили себя «депутатами».

Однако к этому времени громкий заголовок «Казахстанский депутат оголила грудь на подиуме» уже шагнул в народ и в зарубежные новостные ленты. Примечательно, что воображаемая выборная должность девушки и ее принадлежность к власть имущим многократно повысили градус общественного порицания: к привычному осуждению за уят (каз. - стыд, позор) примешалась изрядная доля сословной неприязни.

Что касается кейса Ширин Нарчаевой, то тут обнажение было скорее условным, нежели буквальным. 18-летняя девушка разместила у себя на странице в Instagram свое фото топлес с прикрытой ладонями грудью и в красивых национальных казахских украшениях. Трудно сказать, что так оскорбило высоконравственную общественность – сочетание невинного детского личика и дерзкой подачи (ни дать ни взять казахская Лолита) или появление национальных женских украшений, которые должны символизировать чистоту и непорочность казахской девушки, в провокационном антураже – однако на девушку полились потоки грязи и оскорблений.

В то же время нашлось немало казахстанцев, которые одобрили смелость и непосредственность девушек и отметили их красоту.

Если блюстители морали и «уятмены» увидели в этих публичных обнажениях последнюю стадию нравственного разложения общества, признаки надвигающегося апокалипсиса традиционного казахского мира, то их оппоненты отстаивали право девушек на самовыражение, на личную свободу и высмеивали «уятменов» за мракобесие и ханжество.

Таким образом, казахстанское общество вновь продемонстрировало свою способность к радикальной поляризации – и не только по таким серьезным вопросам как, допустим, языковой, но и вокруг таких пикантных и безобидных, на первый взгляд, тем, как обнаженная женская грудь.

Впрочем, несмотря на кажущуюся несерьезность повода для дискуссии, в основе его – ключевой для казахстанского общества ценностный выбор.

Нельзя не отметить некоторую слабость позиций уятменов: о том, что «сексуальная революция» давно свершившийся для казахского общества факт свидетельствуют такие сайты, как almatinki.com и astaninki.com, и другие места обитания «девушек с пониженной социальной ответственностью», которые укомплектованы преимущественно национальными кадрами. Да и действующие лица шокирующих новостей о выброшенных в выгребные ямы и на помойки младенцах – это, как правило, приезжие девушки из аулов, носительницы, как это ни парадоксально, традиционных уят-ценностей.

При этом обе скандально заявившие о себе девушки – и Динагуль Тасова, и Ширин Нарчаева – отвечая своим хейтерам, продемонстрировали и наличие вполне оформившейся жизненной и гражданской позиции, и неприятие лицемерия традиционного общества. Дина Тасова, к примеру, призвала оценивать ее образ с профессиональной точки зрения, как творчество, как часть шоу. Ширин Нарчаева заявила в ответном видео, что уят, по ее мнению, – это чиновники, ворующие у народа, неграмотность, застоявшаяся экономика и отсталость культуры и народа.

Вероятно, пришла пора рассматривать эти и другие похожие уят-скандалы не как единичные примеры девиантного поведения, а как одну из граней более широкой общественной тенденции, которую можно охарактеризовать как вторичную эмансипацию казахской женщины.

Другими проявлениями этой эмансипации можно назвать манифестируемое молодыми девушками-казашками право выбирать партнера по браку другой национальности. Этот бунт против матримониальных условностей отражается и в сюжетах и названиях современных казахстанских фильмов («Пять причин не влюбиться в казаха»), и в многочисленных статьях и блогах на эту тему («Как выйти замуж не за казаха: международная помощь»).

Еще одно последствие этой тенденции – тревожащий казахстанских чиновников рост числа разводов. Помимо негативного аспекта, в этом явлении есть и позитивная сторона. Во-первых, оно свидетельствует об определенном уровне экономической независимости женщин. Во-вторых, о том, что современная казахстанская женщина больше не готова мириться с плохими условиями брака из-за страха, что развод позором ляжет на ее семью и станет для нее клеймом на всю жизнь.

Право ходить топлес по подиуму и позировать на фото в чем мать родила – это тоже одна из граней личной свободы, которую стремятся отвоевать у социума поколение модернизированных казашек. Что же, у любого самого прогрессивного явления есть как розы, так и шипы.

Символично, что вышеуказанные уят-скандалы состоялись в декабре, накануне Дня независимости. Ведь одной из иллюзий, которыми тешило себя казахское общество три десятилетия назад, – это возможность с обретением независимости отгородиться от чуждых культурных влияний, возродить идеализируемый патриархальный уклад традиционного казахского общества, в котором мужчина как глава семейства и рода пользуется соответствующими привилегиями, а женщина выступает хранительницей очага, блюстительницей традиций и в прочих обременительных ипостасях.