Кошелек казахстанской элиты: что Великобритания значит для стран Центральной Азии?

Делают ли британские активы своих хозяев из стран Центральной Азии агентами влияния Лондона на местах?

Какую политику продвигает Великобритания на Востоке, объясняет заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин в своем комментарии для Ia-centr.ru.

– Британское влияние в Центральной Азии, наверное, самое недооценённое. Между тем, в казахстанских СМИ Англия упоминается часто – то один скандал с британским имуществом казахстанских элитариев, то другой. В Казахстане так ценят туманный Альбион?

– Тут, что называется, на поверхности лежит один индикатор. Тех, кто покупает недвижимость в Англии, и надо спрашивать. Другое дело, что они не ответят. 

Судя по активностям в истеблишменте, фото в Инстаграме, статьям в “Daily mail” и “Sun” – видно, что казахстанские элитарии, по сравнению с представителями других стран региона Центральной Азии, наиболее активны. У них, очевидно, больше всего денег.

Все-таки нефтедоллары, свалившиеся на страну, в конечном итоге не все вернулись, но часть из них дошли на родину British Petroleum. У остальных представителей Центральной Азии, видимо, просто меньше денег.

Другое дело, посмотрите, дети многих лидеров стран ЦА какое-то время проживали в Лондоне или проживают до сих пор.

У остальных элитариев тоже в общем-то личных интересов в Англии хватает. Но настолько масштабно, как это делали представители казахстанского истеблишмента… Если собрать недвижимость элитариев остальных четырех государств региона – то и этого будет меньше в стоимостном выражении.

– Как можно охарактеризовать“обратную связь” от британцев, им регион Центральной Азии интересен?

– На самом деле у Великобритании старая школа ориенталистики (востоковедения). А это значит, что методики воздействия на восточные общества там прорабатывались дольше и глубже, чем это делалось с той стороны Атлантики. Американцы привыкли и за годы «холодной войны», и после крушения Советского Союза, к тому, что заниматься черновой работой не следует. Для этого есть поляки, чехи и эстонцы.

Великобритания, на мой взгляд, более эффективна, поскольку они предпочитают работать сами, а не передоверять кому-то важные задачи. В этом смысле наследие Лоуренса Аравийского – сугубо английский феномен. Кроме того, Англия пользуется тем, что в отличие от тех же американцев, они имеют более выигрышный бэкграунд. Точно так же, как японцы. 

Кого любят в Центральной Азии больше всех – корейцев, японцев и отдельно взятых англичан. Вспомним также о стремлении каждого состоявшегося «нового русского» или «нового казаха» попасть в Лондон. Это создает некий положительный образ Англии. Хотя, на мой взгляд, он – дутый.

Старый имперский опыт влияния на политические системы государств Востока, и то, что джентльмен старается сделать все сам – в отличие от большого американского господина, который отдает какие-то работы на “аутсорс”, т.е. перепоручают. Сюда же стремление наших нуворишей хоть как-то приблизится к английской аристократии. Это в сумме, конечно, работает на то, что у Великобритании неплохие позиции в области возможностей влияния на элиты в Центральной Азии, но не на общество – нет. 

Общество в значительной мере представляют себе Англию по советским сериалам о Шерлоке Холмсе, либо по фильмам Гая Ричи, либо по тик-ток роликам. То есть у населения нет особого представления о британцах. А те, в свою очередь, в общем-то и не стремятся охватывать всех. В отличие от японцев, которые стараются понравиться более широкому количеству иностранцев. А англичане ориентированы на работу с элитами.

– Чего потенциально добивается Великобритания своей дипломатией в Центральной Азии?

– Они работают в общем направлении с американцами и выступают младшими партнерами – просто потому, что западным фронтменом и главным господином являются Соединенные Штаты. Остальные у них на подхвате. И Англия – в том числе.

Другое дело, что Великобритания сегодня – привилегированный вассал, поэтому ему позволено больше, чем Варшаве или Таллину.

Но в любом случае английская политика – не какая-то отдельная, она – американская по большому счету. И японская политика – тоже американская. Хотя у них есть свои интересы и есть отличия от общезападного мейнстрима.

Что особого может быть у англичан в ЦА? К примеру, посол в Кыргызстане – сегодня фигура там известная, своеобразная. Он, видимо, получил задание на раскачку ситуации и уже к осени может стать чуть ли не популярнее нынешнего лидера страны. 

С другой стороны, в силу особенностей своей биографии, человек представляет себя Лоуренсом Аравийским. Наверное, хочет войти в историю. Об английском после в Таджикистане я ничего не слышал, так же, как и о его коллеге в Узбекистане. Так что в кыргызском варианте мы имеем дело с особенностями исполнителя.

В целом по региону для Англии важно, чтобы реализовывались общезападные проекты. Когда Англия еще до “Брекзита” оказывала влияние на выработку общеевропейской стратегии (№ 1 и № 2), она была весьма и весьма активной. Во всяком случае от спецпредставителя Евросоюза по Центральной Азии того времени – господина Мореля – я лично неоднократно слышал о том, насколько англичане активно были в этом процессе. 

Как шла работа по третьей стратегии – сложно сказать. Во-первых, поменялся спецпредставитель, во-вторых, Великобритания перестала быть частью Европейского союза.

Поэтому отчасти, наверное, англичане заинтересованы в том, чтобы сохранить серьезные позиции в случае каких-то трансформаций. Условно говоря: транзит в Казахстане идет, в Узбекистане он прошел, а в Таджикистане и Туркмении он только намечается. В Кыргызстане идет перманентно.

Может быть, стремление где-то расширить, а где-то – сохранить свои позиции и входит в особый стиль того самого посла в КР и меньше заметно у других его коллег в регионе, которые работают не в публичном поле, а реализуют непубличную дипломатию.

Поэтому ориентация на сохранение английских позиций вне зависимости от того, какая будет фамилия у президента той или иной страны, – была и остается, диктуя английскую региональную политику.