Выборы на мушке: почему в Кыргызстане запрещают продажу оружия

В Кыргызстане временно приостановят деятельность оружейных магазинов, а также проведут проверки владельцев охотничьего, служебного и гражданского оружия. Аргументируется это решение началом предвыборной агитации, а также с профилактикой нарушений в период подготовки и проведения парламентских выборов. 

Здесь имеется в виду наличие рисков для проведения избирательной кампании и угрозы нормальному ее ходу. 

Напомним, что парламентские выборы пройдут в Кыргызстане 4 октября 2020 года. Участие в них примут 15 политических партий (1912 кандидатов).  

Угрозы и риски – миф о «полевых командирах»?

В СМИ и социальных сетях Кыргызстана часто обсуждается вопрос о нарастании социального напряжения в стране, которое может по утверждениям ряда экспертов завершиться беспорядками и акциями неповиновения. В некоторых материалах утверждалось о готовности отдельных политиков поддержать партии и общественные движения, которые создают списки олигархов для люстрации. 

Последних, якобы, надо заставить поделиться с народом своими богатствами в тяжелой ситуации кризиса и ограничений, связанных с пандемией коронавирусной инфекции. Если такие призывы, а в социальных сетях уже в мае этого года было развернуто их масштабное обсуждение, получат поддержку отдельных политиков, то это может означать нарастание рисков безопасности общества, и противостояние вооруженных групп, охраняющих «больших» людей. В ряде материалов их даже называют «полевыми командирами».

Поэтому контроль движения в стране оружия, включая наградное, выданное в своё время разными премьер-министрами страны, это учёт рисков и упреждение возможного нарастания угрозы дестабилизации обстановки в стране, особенно в период выборов. 

Выборы, как видно по многим странам, в частности в СНГ, являются отличным поводом и условием для подключения к ним любых групп и элементов, использующих конфликтную ситуацию в своих интересах. При наличии таковых сил, включая внешнюю поддержку, выборная кампания увеличивает количество рисков, включая свержение власти, на которое намекают некоторые политологи, и о котором шепчутся на кухнях. 

Анатомия протеста в Кыргызстане

Беспорядки и даже перевороты Кыргызстану не в новинку. Каждую весну с 2005 года, когда произошёл первый переворот и смена власти, в стране ждут потрясений. Однако надо помнить: для этого должны сложиться определённые условия, а также ряд предпосылок для свержения власти. При отсутствии хотя бы одного из этих условий и факторов переворот становится невозможен.

Во-первых, недовольство населения сложившимся в стране материальным положением является постоянным фактором на протяжении всей истории после 1991 г. Однако для переворота необходим дополнительный раздражитель, представляющий из себя некую «самоочевидную истину», указывающую на причину бедственного положения массы людей. В событиях 2005 г. такую роль выполнила идеологическая кампания против семьи А. Акаева, якобы захватившего ресурсы всей страны. Массово расклеивались стикеры, на которых перечислялись предприятия, принадлежащие «Семье», в оппозиционной прессе, в каждом номере публиковались фотографии «акаевских» домов и поместий, как оказалось в большинстве своём сфабрикованные. Но масса кыргызского населения из других кланов и под водительством других семейных лидеров, была убеждена в причине их бед – в накопительстве и воровстве Акаевых, во всеобщей коррупции акаевского режима. 

В подготовке переворота 2010 г. решающую роль сыграло возмущение повышением тарифов на электроэнергию для населения в 2 раза и объявление правительства о необходимости летнего повышения ещё в несколько раз. Городская молодёжь была возмущена введением дополнительной оплаты в 60 тыйин (чуть больше одного цента) за любое соединение мобильного телефона, причём сотовые компании контролировались сыном президента. Отсюда опять возмущение «Семьёй», захватившей все ресурсы. И, как всегда, коррупцию, действительно масштабную, связали исключительно с деятельностью семейного клана Бакиевых, а не с особенностями развития страны и политического режима в ней. 

В данный момент дополнительного раздражителя нет, но он может быть изобретён прямо сейчас, в период избирательной кампании и агитации, обнажающей действительную глубину проблем страны, и ее правящего класса. Так что некоторый риск проекта переворота имеется. 

Во-вторых, необходимо некоторое, хотя бы формальное, единство оппозиционных деятелей и выдвижение ими простого и понятного массе кыргызского населения лозунга, типа требования к президенту, опустившемуся до уровня только предводителя своего семейного клана, немедленно уйти с поста («Кетсин – Уходи!»). Таким образом, должен определиться, в идеале, один предмет массового обсуждения и убеждения среди населения страны, по которому возникает ценностно-ориентационное единство взглядов представителей различных групп населения. Тогда любой митинг значительной племенной (или клановых) группировок кыргызского народа, прежде всего в областях, становится угрозой режиму, т.к. власть начинает зримо уходить из рук центра. Возможен захват административных зданий, деморализация правоохранительных органов, которые не могут пойти против собственных соплеменников. Вместе с нарастающим давлением на центр, президент страны и его окружение остаются в абсолютном меньшинстве, без массовой поддержки и в моральном одиночестве. Возникает ситуация зримого противостояния президентских структур, персонифицированных в конкретной личности и её ближайшем окружении, и народа в целом. 

Однако, в данный момент единства оппозиционных деятелей нет. Более того, нарастает раскол между прошедшими в списки кандидатов, и теми, кого оставили за бортом претендентов на депутатские мандаты. Это относится также к партиям, которые не допущены к выборам. 

В-третьих, необходимо резкое изменение во взаимоотношениях страны с её внешнеполитическими партнёрами. В 2005 г. Кыргызстан попал в «колёса» технологии «цветной революции», реализуемой в идеологии концепции глобализма и очередной «весны свободных народов». Подготовленные американцами НПО и молодёжные движения, опирающиеся на финансирование, политическую поддержку и давление на власть со стороны международных донорских структур, были главным показателем реализации требования США, состоящего в смене у власти правящей группы Акаева на «демократических» лидеров. В 2010 г., по инерции пытались реализовать тот же самый демократический тренд. 

При этом, переворот 2010 г. показал абсолютную важность фактора лишения кыргызской власти российской поддержки. Прежде всего, это: а) льготная поставка в Кыргызстан ГСМ; б) прекращение поддержки режима в российских СМИ, особенно в телепрограммах и интернете, что мгновенно даёт преимущество оппозиционным деятелям; в) лишение перспективы работы трудовых мигрантов в России, а также сворачивание возможных крупных промышленных, инфраструктурных, горных и энергетических проектов в Кыргызстане. Именно российская поддержка является единственной опорой для относительно независимого существования Кыргызстана в современном мире. Но российская поддержка Кыргызстану пока гарантирована. Более того, в ситуации кризиса поддержка оказывается как в борьбе с эпидемическими заболеваниями, так и в части поддержания экономического положения страны. Важно только властям Кыргызстана грамотно выстроить реализационную часть, хотя в СМИ высказывают сомнения именно по этому поводу. 

Таким образом, можно отметить, что системы факторов, ведущих к перевороту, не сложилось, есть только движение в этом направлении: а) митинги; б) оппозиционные настроения у городских слоев, особенно в Бишкеке; в) деньги для НПО выделены. Все факторы будут задействованы только в случае существенной ошибки руководства, зримо и очевидно противопоставляющей его народу. Например, при усталости от ситуации с отсутствием у людей заработка и денег, а также в связи с сообщениями о крайней нужде в ряде городских семей, к напряжению людей добавится еще очевидная ошибка власти. Неверная реакция на требования людей, демонстративное пренебрежение в отношении народных тягот и трудностей восстановления нормальной экономической жизни и привычного образа жизни, вдруг усугубится провокацией. Особенно опасно это на митинге, когда появляется «жертва режима». 

Но что касается «полевых командиров», то такой сценарий развития событий маловероятен. Скорее всего эксперты выражаются здесь образно, пытаясь обратить внимание на рост протестных настроений и недовольства. Конечно, криминальные группировки имеются, и как правило они неплохо вооружены. Однако в событиях 2010 года они сыграли как раз-таки не на распад страны, а на удержание целостности государственной формы. Так что стать зародышами боевых групп «полевых командиров» они не могут. 

Сценарий «афганизации» Кыргызстана возможен только в случае предводительства процессом со стороны религиозных экстремистов. Но их интерес в таком развитии событий не просматривается. Они не являются на данный момент ведущей группой протеста. Лояльным же религиозным деятелям протестный сценарий не подходит, поскольку они находятся в выгодном положении, приближены к власти, готовятся к выборам и вхождению своих представителей в парламент вместе с победившими партиями.