С.Масаулов. Казахстан-2019: религия в законе - за и против.

   Сегодня заметный сетевой ресурс «Зона.kz» представил подборку взглядов и мнений авторитетных казахстанских экспертов на тему что делать с религиозной сферой в Казахстане [1]. Поводом к этому послужил отзыв из парламента законопроекта о религиозной деятельности и религиозных объединениях, который пока не стал Законом РК. Мнения о мотивах происшедшего разные. Ничуть не подвергая критике, и даже в поддержку высказанным позициям, хотелось бы обратить внимание на несколько вопросов. 

        При этом, важно заметить: чужой опыт перенять нельзя, обмен опытом – есть ошибка в определении. Можно и нужно знакомиться, как вопросы решались в других местах. Но никто не заменит ответственные государственные органы и активных граждан в стремлении и праве думать самим об устройстве своей общественной жизни, и её содержании.

        Первый из них – вопрос о духовной сфере общественной жизни. В принципе, часто встречается точка зрения, вынесенная в заголовок статьи на указанном ресурсе, где содержится скрытое обвинение властей в неспособности понять, что делать «с религиозной сферой». 

        Одновременно никто из экспертов не отрицает важность религии как инструмента духовного развития общества и граждан, и не обвиняет государство в антирелигиозных тенденциях политики. Но при этом эксперты подчеркнули, что приоритет должен быть за принципами светского государства. Это не вызывает сомнений, поскольку духовная сфера жизни не исчерпывается только религиозной составляющей. В ней есть место скептицизму, агностицизму, вольнодумству и антирелигиозным убеждениям, если, конечно, государство отстаивает право каждого на свободу духовных исканий, связанных не только с предметами религиозных верований и культов. 

        И в этом плане важно уточнить, что регулировать можно деятельность и взаимодействия субъектов сферы, правила и нормы и т.д. Но не религиозную, и – шире – духовную сферу жизни людей, как сферу, где это взаимодействие происходит. Государство, в равной степени, как и граждане, их организации и учреждения являются частью и участниками общественной жизни, духовной в том числе. Регулировать взаимоотношения, устанавливать нормы, договариваться о правилах можно и нужно, мысля государство одним из участников выстраивания отношений в различных сферах общественной жизни. Каким бы решающим и важным субъектом отношений ни было государство, оно в любой из сфер общественной жизни имеет отношения с такими же субъектами. Здесь нельзя делать ошибку, мысля государство субъектом, а сферу только объектом воздействия. Следовательно, нужно договариваться, нужна грамотная обратная связь между всеми участниками процесса.

        Второй вопрос. Роль государства и правового регулирования. Не обязательно быть экспертом, чтобы понять: регулировать отношения можно, но точно определять, где это нужно. Пока не возникло чёткого представления о комплексе, который требует правового регулирования, нельзя проводить закон в жизнь. Он останется безжизненным, и тогда будем пенять, что приняли закон, а он не работает. В этом плане мотивы и причины отзыва законопроекта о религиозной деятельности и религиозных организациях могут быть разнообразны, но понятны. 

        Главное, что нужно понять разработчикам нового законопроекта, как не превратить борьбу с религиозным экстремизмом в дискриминацию верующих. Весьма важно точно квалифицировать, что такое «деструктивные религиозные течения». Не менее важно квалифицировать понятие «псевдорелигиозные течения» и такие же организации. Регламентация формы одежды и демонстрации знаков конфессиональной принадлежности – также «горячий» вопрос. Здесь важно исходить из содержания общественной жизни и права каждого на свободу своего самовыражения, если это не ущемляет прав других людей, находящихся в общественном пространстве, и не оскорбляет чувств «правоверно»-верующих, и в равной степени – иноверующих и неверующих людей.  

        Регламентировать нужно те предметы и отношения, по которым в обществе сложились согласованные представления. Значит, надо продолжать работу по согласованию, если отдельные положения продолжают вызывать жёсткие возражения. При этом нужно избегать чрезмерной регламентации и ограничений в области духовной свободы. 

        Третий вопрос. Содержание сферы регулирования отношений. Многие казахские эксперты отмечают клерикализацию общественной жизни как тревожную тенденцию последнего времени. Привычным стало присутствие муллы или имама на различных общественных мероприятиях и торжествах. Весьма часто религиозные деятели используют эти события для проповедования своих истин, не сообразуясь с ситуацией, обстановкой и уместностью этих слов именно в данной ситуации. Бывает, что некоторые деятели пытаются вводить по-своему понимаемые «обязательные» обряды и ритуальные действия, ощутимо отличающиеся от привычных в Казахстане. 

        Всем понятно, что экстремистские идеи неплохо прививаются в среде молодёжи из бедных семей, часто безработной или перебивающейся случайными заработками. Однако причины этого положения лежат в низкой производительности сельскохозяйственного труда, в мелкотоварном хозяйственно-культурном укладе, сохраняющемся на селе, в низком образовательном уровне в регионах. Значительная часть казахстанской, да и не только казахстанской молодёжи просто вынуждена искать место в городах, или в дальней трудовой миграции, подпадая под влияние экстремистских идей. 

Естественным идеологическим оформлением этой нелёгкой жизни давно уже стал «бытовой ислам», подчас сильно отличающийся от коранического ислама. На первом месте у мигрантов поиск средств обеспечения материальной жизни, стремление выжить. Однако глухое недовольство складывающимися обстоятельствами и отсутствие перспектив поправить ситуацию, обращает их к ближайшим и упрощённым идеям и призывам к изменениям. 

        Понятно, что материальные обстоятельства жизни целого слоя людей не регулируются законом; средства решения проблемы лежат в иной сфере. Но разрабатывая законопроект о религиозной деятельности и религиозных организациях следовало бы помнить о необходимости сокращения социальной базы поддержки экстремистских идей в виде материальных условий жизни значительного слоя людей, испытывающих социальную несправедливость и не принимающих такого положения вещей. 

        Четвёртый вопрос. Что необходимо делать в сфере отношений, складывающихся вокруг религиозных организаций и течений.     

        Во-первых, в разработку законопроекта необходимо привлечь по стандартам и форматам общественной политики заинтересованные общественные организации Казахстана и гражданский сектор. 

Имеется в виду не отчёт по поводу присутствия общественных деятелей (и далее по списку) на обсуждении заранее подготовленного документа. Надо бы разослать на обсуждение короткий документ с ясными определениями понятия «светскости» и описанием правил игры между государством и религиозными организациями. 

В документе можно предложить модель взаимодействия: государство нейтрально, но является арбитром, не контролирует, но регулирует отношения в духовной сфере. При этом государство гарантирует вмешательство в любой процесс, если он становится опасным. Границы «опасности» также обсуждаются и согласовываются. Государство проводит политику в русле не противоречия духовным ценностям общества, в том числе конфессиональной принадлежности, традиционным и семейным ценностям. 

        Эти и другие вопросы, которые предложат на обсуждение заинтересованные организации и граждане, надо предварительно обсудить, и осветить в казахстанских СМИ, как базовые для дальнейшего описания профессиональными юристами. А затем уже и проводить финальные обсуждения текста с поправками и уточнениями.

        Во-вторых, необходимо публично и с привлечением специалистов обсуждать тонкие вопросы таких вероучений, которые не требуют от верующих радикальных действий. 

До сих пор акцент делался на ханафитском масхабе в исламе, а необходимо еще и принимать, например, матуридитское вероучение. Мягкость ханафитского масхаба заключается не собственно в масхабе, т.е. не в юридической школе. 

Салафиты и другие экстремистски настроенные «истинно» верующие отличаются от умеренных мусульман тем, что они готовы вычищать свои ряды от еретиков, не допуская малейших отступлений в поступках от догматических принципов веры. У матуридитов же принадлежность к исламу означает веру в сердце и на языке. Это означает, что если вы верующий мусульманин, и не отрицаете в своих речах Всевышнего, то вы являетесь мусульманином, даже если вы совершаете некоторые грешные поступки. То есть, ваши грехи не выводят вас из Ислама. Здесь много заботы о человеке и его реальной жизни и становлении ответственным членом общества. 

        В-третьих, возможно рассмотреть вопрос о создании школы имамов традиционного духовенства, спонсировать развитие интеллектуального ислама через деятельность Фонда просвещения и духовного развития. Это было бы подушкой безопасности, своеобразной защитой от внешнего влияния, гарантией минимализации рисков. Главная проблема, которая постепенно могла бы быть решена, это катастрофически низкий уровень образования многих имамов. Это уже установленный факт во многих исследованиях, и далее мириться с этим невозможно, если государство не хочет потерять возможность управления ситуацией. 

        Наконец, в общем плане, и это не относится к возможному законопроекту, нужно восстанавливать роль в обществе и статус просвещения в широком смысле слова. Поднимать значение учителя и научной деятельности в противоположность мракобесию. А вот на этом пути верующие и деятели ислама могут сыграть прогрессивную роль в распространении знаний и оказать влияние на культурное развитие общества, становясь союзником государства и активных граждан, отстаивающих государственность Казахстана.