Националисты в политическом спектре Казахстана и Кыргызстана: что дальше?

В последнее время, исследователи, изучающие ситуацию в Кыргызстане, заговорили о проводимой в стране политике моноязычия и языковой дискриминации. Действительно, в Жогорку Кенеше КР регулярно поднимаются вопросы использования на заседаниях исключительно кыргызского языка как требование для представителей «нетитульной национальности», находящихся на государственной службе. Предвыборные партийные списки вроде бы соответствуют закону, и там есть представители различных национальностей страны. Только вот в списки депутатов они проходят крайне редко, т.к. заменяются после победы кыргызами. 

        Следует отметить, что националистические практики, нормы и стереотипы стали проникать в процесс государственного управления. Несколько лет назад, к примеру, мэр г. Джалал-Абад (областной центр на юге страны) рекомендовал, видимо для удобства управления, всем госслужащим по пятницам одеваться исключительно в национальную одежду. Но и этого показалось мало – в одном из подготовленных к утверждению документов посетители мэрии (а равно и жители города) делились на 3 категории: «кыргызов», «киргизов» (это те, кто недостаточно владеют родным кыргызским языком), и «шовинистов» - а вот это все остальные. Не так уж и важно, что эта «изящная» классификация пока не принята в работу – важно, что в обществе складывается некоторое умонастроение в этом направлении.  

        Очевидная радикализация межнациональных отношений опирается на обычные проявления этно-национализма в повседневной жизни. Недавно достоянием общественности стали уничижительные в отношении определённого слоя общества высказывания в социальных сетях профессора одного из столичных вузов. И не так уж и важно, что прямо по национальной принадлежности эти люди не названы, но термины «вата», и призывы уезжать в «свой совок» достаточно красноречивы.         

        Поэтому депутатам парламента и государственным служащим не кажется, что их действия уже давно противоречат Конституции КР, да и элементарным правилам общежития в цивилизованной стране. «Кыргызское» теперь часто мыслится и чувствуется принадлежащим исключительно кыргызскому этносу (а не нации!), культуре аила, где используется «чистый» кыргызский язык. «Киргизское» – относится к городскому образу жизни, межэтническому пространству, в котором используется преимущественно русский язык, поэтому «киргизы» русскоязычны по материнскому языку и языку активной социальной деятельности.

        За последние 4 года проявились движения, исповедующие этно-националистическую идеологию. В этом секторе выделяются своей конфликтностью и постоянством выступлений против иных этнических групп следующие организации:

А.   «Кырк Чоро» (лидер – Кубанычбек Дуйшеев, часто представляет позицию движения также Замир Кочербаев), отметившиеся нападениями на иностранцев, занимающихся торговлей на территории Кыргызстана; преследующие граждан страны за сотрудничество и совместную с иностранцами деятельность. 

Б.     Национальное движение «Эл Намысы» (Честь народа), состоящее, по словам лидера Жениша Молдокматова, из спортсменов и «патриотов». Молодые люди надевают военную форму, и заявляют о готовности помогать ГКНБ и МВД в борьбе против нарушающих законы Кыргызстана иностранцев и вообще всех людей, не соблюдающих национальные законы. 

В.    Полувоенное движение «Калыс» (возглавляет снова Жениш Молдокматов – бывший лидер «Кыргызстан жаштар кенеши»), резко выступающее против ЛГБТ, против молодых людей, не соблюдающих правила поведения и одежды в национальном стиле, против «унижения кыргызских мигрантов в России». 

       Во многом проявления крайних форм этно-национализма связаны с незавершённостью процесса формирования и самоопределения кыргызского этноса и «кыргызской идентичности»: как страны, так и типа политического деятеля, а также кыргызской нации. 

        Государство почувствовало угрозу и пытается уже реагировать на агрессивную националистическую риторику обращением в суды, активизируются общественные движения, противостоящие этно-национализму. Однако это происходит спорадически, а разработанные при прежнем руководстве документы по этнической политике остаются часто просто текстами, а не регуляторами общественного развития.

        В последнее время молодёжные политические движения стали активизироваться вслед за религиозными организациями и занимающими политические позиции профессиональными структурами. Однако, в отличие от них, молодёжные крылья партий и политические движения действуют открыто, а также отличаются стремлением к современному стилю деятельности и массированному использованию цифровых средств. 

        В этом отличительная черта «новых националистов» как в Кыргызстане, так и в Казахстане. Обращение к широкой молодёжной аудитории в социальных сетях, противопоставление нового поколения «старым», прежде всего по духу, навыкам и представлениям о будущем страны. Господствует агрессивный стиль выражения взглядов с нетерпеливым стремлением немедленно реализовать свои идеи.  

        Отношения националистических движений с молодёжными крыльями политических партий пока конкурентные. Но основание их противостояния лежит не в плоскости идеологических различий. В действительности, все молодёжные крылья партий начинают исповедовать националистические идеи. Общий предмет обсуждения – черты настоящего казаха или кыргыза, и патриота. Дискуссия ведётся в социальных сетях, что оказывается вне поля внимания, как их старших товарищей, так и компетентных органов, которые не обучены современным технологиям работы (например, блогинга, тролинга и т.п.), и не знают, как это использовать.

        Таким образом, в Казахстане националистический спектр политической сферы занимают люди, ориентированные на, по-своему понимаемые, государственные интересы. В Кыргызстане часто проявляется этно-национализм, с его ограниченностью, нетерпимостью к «чужому», и стремлением навязывать кланово-родовые ценности. 

        И результаты в этих странах разные: националисты в Казахстане являются частью политического спектра. В Кыргызстане процесс свернул в сторону этно-национализма, и последовательного устранения из политического процесса людей с модернистскими представлениями. Это ведёт к архаике и падению качества политических коммуникаций и политической культуры.