Место нового института развития в системе ЕАЭС

    На сайте ЕЭК сообщается, что комиссия рассмотрела инициативу Кыргызстана о создании нового института развития [1]. На первом заседании рабочей группы по вопросам создания института развития и поддержки Евразийского экономического союза участники обсудили роль нового института в общей системе уже существующих структур, правовую основу его функционирования и возможные источники финансирования. В ЕАЭС уже существуют институты развития союза, поэтому на первом этапе необходимо определить место нового института в общей системе.

    Итак, по мере укрепления Евразийского союза всё более ясной становится необходимость последовательного формирования единой управленческой структуры, сложившейся не только по формальному признаку представительства от каждой из стран-участниц объединения. Речь идёт об эффективном центре принятия решений на реально функционирующем – союзном – уровне выработки обязательных для исполнения решений. Понятно, что некоторое время будет происходить поиск границы действительной интеграции стран, в случае игнорирования которой центростремительное движение будет восприниматься как насилие и ущемление суверенитета. В то же время ясно, что Евразийский союз не должен стать временным объединением, лишь бы прожить тяжёлый кризисный период за счёт помощи партнёров, способных оказать её.  

    Интеграция будет происходить и происходит, прежде всего, снизу. Это требование народов объединяющихся стран. Такова же установка и лидеров стран Евразийского союза. Последние 20 с лишним лет показали, что это правильный подход, но даже здесь сохраняется опасность, что чиновничий энтузиазм по поводу евразийского политического проекта выльется в некоторых столицах лишь в создание новых псевдо-бюрократических структур с соответствующим бюджетом – структур ничем реальным не занимающихся, и ни за что не отвечающих. Такова, по-видимому, самая большая угроза, подстерегающая Евразийский союз на данной стадии его формирования. В сравнении с ней никакое внешнее противодействие созданию союза не может сравниться по степени реальной опасности.

    Нельзя не учитывать и того факта, что в новых условиях структурирование мира происходит в рамках не стран, а регионов. Это означает, что, например, независимый Кыргызстан (по крайней мере, в средне- и долгосрочной перспективе) не сможет удерживать позицию исключительно одной из частей Центральной Азии, т.к. самостоятельная интеграция последней просто невозможна. Здесь не место обсуждать этот тезис, тем более что в последнее время достаточно сказано о невозможности интеграции в рамках «Центральной Азии». Действительная интеграция возможна в проекте намного превышающем сконструированные границы региона «Центральная Азия», или в т.н. «Большой» Центральной Азии. А вот в пользу Большой Евразии есть исторические основания, в равной степени, как и множество аргументов от хозяйственно-экономического уклада жизни народов этого пространства, до духовно-нравственных устоев жизни. Здесь проявляется также и сакральный смысл интеграции, имевшей место в советском прошлом.

      Обратимся к современности. Анализ современного миропорядка в терминах нестационарных информационных объектов, или динамических сюжетов, приводит к следующим выводам. Любой достаточно сложный искусственно созданный конструкт (будь то предмет, информационный объект или социосистема) проходит через три стадии бытия:

А.   Функциональную;

Б.    Сакральную;

В.   Сюжетную.

      Первая стадия – функциональная: конструкт играет роль инструмента. Государственная система остаётся на функциональной стадии орудием для производства денег, славы, влияния. Именно так конструкт и воспринимается обществом, с которым он взаимодействует.

      Всякий конструкт рано или поздно утрачивает функциональное значение. Простые объекты на этом умирают. Однако сложные структурные системы слишком тесно связаны с обществом, чтобы исчезнуть только лишь потому, что социум более не нуждается в данном инструменте. Начинается сакральная фаза. Например, уже не инструментальную функцию выполняют в наши дни политический институт президентской власти в Кыргызстане, а также такой конструкт как «Советский Союз». Менее очевидна сакральность современной представительной демократии, но события в мире, начиная с 2010 года, заставляют думать и об этом. Конструкт, сменивший функциональное значение на сакральное, продолжает играть важную роль в жизни социума. Как правило, он становится одной из форм культурной идентичности.

      Поскольку со временем всякая идентичность истончается и сходит на нет, чего обычно социум не замечает и не рефлектирует, начинается третья фаза – сюжетная. Существование данного конструкта оправдывается только тем, что он включен в определенный динамический сюжет, развитие которого связано с социумом. Таким образом, конструкт превращается в аналог «театрального реквизита», что и произошло, например, с кыргызской властью между двумя переворотами: 2005 и 2010 годов. И заметим: любые реформы и любые формы устройства власти и – шире – политического режима не смогли выправить ситуацию в стране. И теперь стал всё более проявляться смысл существования Кыргызстана, который совпадает с сюжетом вливания в интеграционное целое Большой Евразии. Это что касается динамики процессов.

      Теперь о наднациональных органах. Понятно, что такие структуры являются отличительными чертами любого интеграционного проекта. И ЕАЭС здесь не исключение. Прообразом такой структуры стала Комиссия ТС, и затем – Евразийская экономическая комиссия. Настоятельной потребностью является необходимость определиться с формой управления, поскольку ни прямое, ни директивное управление не подходят новому интегративному проекту. Понятно, что нельзя воспроизвести прошлое-в-настоящем, т.е. вернуться к Советскому Союзу (вариант-2), как бы об этом ни говорили противники объединения.

      Значит необходимо работать с ростками будущего-в-настоящем. Остается только принять форму корпоративного управления, когда имеется несколько взаимообусловленных центров директивного управления (национальные правительства), полномочия которых разграничены и ограничены определенной «рамкой». Поднимаясь на уровень Евразийского Союза или сверхгосударственного интегративного объединения, мы приходим к необходимости создать соответствующие этому уровню штабную структуру и штабную культуру.

     Планирование интеграционного развития и, в особенности, в условиях структурного кризиса – задача сложная и весьма важная – должно осуществляться Центром управления интеграционными процессами. Многочисленные «Центры стратегических разработок» не могут исполнять штабных функций, так как у них отсутствуют командные полномочия, нет определенного места в системе государственного и регионального управления, а также четкого механизма взаимодействия с исполнительной, законодательной, судебной, финансовой и концептуальной [2] властями.

         Центр управления (штаб) должен быть создан как независимая управленческая структура, ветвь власти, и ориентирован на информационную поддержку лиц, принимающих решения. Вместе с тем, содержанием штабной деятельности является стратегический менеджмент: управление интеграционными проектами.  

      Так как Центр интеграционного развития мыслится, прежде всего, как система антикризисного управления, он не может быть связан в своей деятельности какими бы то ни было рамочными ограничениями, кроме рамки существования и развития той уникальной социосистемы, которой является Евразийский Союз.

Направления	Регламенты
Выполнение аналитических работ на основе заказа ЕЭК	1.     Центр самостоятельно производит аналитическое обеспечение деятельности ЕЭК, согласовывает цели деятельности в секретариате комиссии. 2.     Заказ Центр получает непосредственно от министров ЕЭК, от Коллегии ЕЭК. 3.     Заказы от других структур согласовываются по стандартам как технические задания в консультативных органах при Коллегии ЕЭК. 4.     Центр по заданиям консультативных органов и самостоятельно участвует в разработке и реализации интеграционных проектов в гуманитарной сфере. 5.     Центр взаимодействует с институтами развития, государственными органами, органами местного самоуправления стран ЕАЭС по разработке стратегий и программ развития, согласовывает цели работ в консультативных органах при ЕЭК. 6.     Центр ведет собственную исследовательскую, аналитическую и экспертную деятельность в соответствии с утвержденными Коллегии ЕЭК планами.
Поиск и соорганизация экспертных ресурсов стран ЕАЭС для выполнения заказов ЕЭК	1.     Центр взаимодействует с органами, учреждениями и структурами в странах ЕАЭС, привлекая работников этих учреждений как экспертов и организуя экспертное сопровождение их деятельности по государственным заказам, согласованным с Коллегией ЕЭК. 2.     Центр по своему усмотрению привлекает к сотрудничеству экспертов общественных объединений и бизнеса.
Подготовка и реализация аналитических, исследовательских проектов и разработок	1.     Центр действует в соответствии с разработанными его работниками планами, согласованными с Коллегией ЕЭК. 2.     Центр самостоятельно договаривается о взаимодействии с другими исследовательскими, аналитическими и экспертными организациями в целях реализации проектов и разработок, план которых согласовывается с Коллегией ЕЭК.
Разработка программ и проектов общественного участия в выработке управленческих решений	1.     Программы и проекты общественного участия по вопросам развития, безопасности и внешней политики разрабатываются в Центре совместно с консультативными органами Коллегии ЕЭК. 2.     Центр самостоятельно разрабатывает программы и проекты и согласует их цели в Коллегии ЕЭК.

[1] http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/15-07-2020-3.aspx

[2] Мы понимаем под концептуальной властью совокупность смыслов, которые инсталлированы интеллектуальным сообществом в центр принятия решений.