Казахстан и ЕАЭС: точка выбора

В последнее время среди политиков и в экспертной среде Казахстана активизировалось обсуждение вопроса о интеграционных перспективах страны в ЕАЭС. И это понятно, поскольку завершается уже четвёртый год функционирования объединения, что позволяет делать суждения о складывающихся трендах, говоря экспертным языком. При этом, делать заявления о неэффективности объединения весьма поспешно, но видеть некоторые сложности в налаживании взаимодействия уже необходимо. Следует также отказаться от завышенных ожиданий от ЕАЭС.

Интеграционный проект нуждается в общественной поддержке. Есть быстрые меры, показывающие преимущество интеграции для простых людей. Почему бы не разрешить гражданам стран-членов ЕАЭС совершать покупки в магазинах duty free в аэропортах. Пока наоборот: с вступлением в ЕАЭС возникли только препятствия в этом плане. Возможно отменить роуминг внутри ЕАЭС и обязательную регистрацию, обеспечив тем самым действительную свободу перемещения граждан. Возможно ввести режим «открытого неба» для авиакомпаний государств-участников объединения, что позволит снизить стоимость авиаперелетов внутри ЕАЭС. Возможно также ввести меры ускоренного прохода паспортного контроля и т.п. на границах для граждан из стран ЕАЭС. Люди должны ощутить реальное движение к интеграции, ощутить себя «евразийскими гражданами», в том числе.

Понятно, что точки зрения в экспертном сообществе Казахстана разнятся, и политические позиции не во всём совпадают. Но есть нечто общее в дискуссии, что позволяет говорить о сформировавшейся национальной позиции, и точке выбора, перед которой оказывается Казахстан в ближайшие годы.

Сначала о тенденциях в связи с пережитыми в последние годы экономическими и иными, всем хорошо известными, трудностями. Программа модернизации Казахстана к 2025 году учитывает складывающуюся ситуацию и опирается на несомненный приоритет национальных целей. Интересно, что в ней предполагается усиление взаимодействия с Китаем, прежде всего в технологической сфере. Это не в ущерб партнёрам по ЕАЭС, но просто указание на объективную необходимость. Замедление роста китайской экономики в 2015 году, ставшее причиной девальвации юаня, значительно повлияло на Казахстан, который на тот момент имел свыше 14% торговли с КНР. Этот фактор, вкупе с падением цен на углеводороды, оказал едва ли не решающее негативное воздействие на экономику Казахстана, и одновременно подчеркнул значимость установившихся связей. Фактически экономические показатели падали именно из-за того, что резко сократилась экспортная выручка в ценовом формате, иссяк поток высоких доходов, которые шли в госбюджет и способствовали укреплению социальной базы и развитию производства.

Программа технологического роста предусматривает выход в глобальный формат взаимодействия, а региональный – ЕАЭС – учитывается по мере действительных достижений.

Казахстан рассчитывает на свою геоэкономическую позицию и транспортно-логистический потенциал ЕАЭС. Участие республики в общих рынках нефти, нефтепродуктов и газа, а также электроэнергетики, где позиции Казахстана достаточно сильны, будет обусловливаться принятием мер защиты национального производителя по ряду товарных позиций на рынках партнёров ЕАЭС.

При различиях в позициях, казахстанское экспертное сообщество поддерживает необходимость максимального отстаивания интересов Казахстана. Одновременно сложилось представление, что вне интеграции Казахстан не сможет создать необходимую промышленную инфраструктуру и обеспечить её экономическую эффективность.

Ценность экономической интеграции в ЕАЭС политики и эксперты Казахстана видят в следующих факторах и принципах:

1) Самая большая экономическая выгода для Казахстана в ЕАЭС – это возможность использования своего транзитного потенциала при единых транспортных тарифах на пространстве ЕАЭС.

2) Возможность юридически урегулировать движение трансграничных потоков людей, товаров, услуг и капиталов.

3) При этом для страны весьма важным остаётся принцип «разноскоростной» интеграции.

К числу нерешённых вопросов относятся следующие. С развитием интеграции казахстанский рынок открылся для российских производителей, в то же время обратный процесс в таких масштабах не сложился. Казахстан остро ощущает препятствия на рынке алкогольной продукции и кондитерских изделий, поскольку законодательство РФ не позволяет ввозить всю номенклатуру товаров. Имеется и такая позиция: возрастание объёмов торговли с Россией, Беларусью и остальной частью СНГ ведёт к снижению импорта технологий из более продвинутого Европейского союза и других стран. Некоторые казахстанские экономисты опасаются, что в долгосрочной перспективе это может привести к потере достигнутого страной технологического уровня. 

Отсюда вывод уже политического характера: введение единой валюты для Казахстана пока неприемлемо. А некоторые считают, что этого не случится и в обозримом будущем, ибо символизирует потерю суверенитета.

Однако приведёт ли всё это к смене геополитической ориентации руководства с евразийской на некую другую? Как вариант в экспертных штудиях такое рассматривают. Но в действительности это наименее вероятный вариант. И прежде всего потому, что Казахстан не будет дружить с кем-либо в угоду противостояния с другим геополитическим противником. Это принцип в равной степени относится ко всем лидерам мировой политики.

Наиболее вероятно, что преемственность основных направлений во внешней политике и экономике Казахстана будет обеспечена, а Россия останется главным партнёром и приоритетом, особенно при условиивосстановления темпов экономического роста. И евразийская интеграция, одним из инициаторов которой был Казахстан, также будет в числе приоритетов. Но здесь необходимо указать на характер экспертных дискуссий, и в связи с этим ввести условие: если участие в интеграционном объединении к 2025 г. будет отвечать оптимистичным ожиданиям казахстанских элиты и граждан.

Указанные два условия обозначают точку выбора для казахстанской элиты. Потому и дискуссии имеют высокий, хотя и во многом скрытый, нерв напряжения.