Экосистема Центральной Азии срочно нуждается в решении вопроса водопользования

В борьбе за ресурс: как решить проблему вододеления в Центральной Азии?Водно-энергетические споры между странами Центральной Азии давно приобрели конфликтогенный характер. В основе спора лежат интересы основных пользователей в вопросах контроля и распределения ресурсов, которые являются определяющими в экономиках государств ЦА. Вместе с тем, проводимая государствами политика привела к смещению акцентов с конструктивного обсуждения проблемы в сферу политического торга.

В первой части материала Сергей МАСАУЛОВ рассмотрел вопросы строительства Рогунской ГЭС в Таджикистане и водопользования в Ферганской долине в контексте потребления водно-энергетических ресурсов в регионе. Кроме того, эксперт оценил эффективность уже принятых мер по урегулированию ситуации с целью рационального и взаимовыгодного водопользования для всех стран в ЦА.

В регионе существует объективная причина, усугубляющая проблему водопотребления. Таяние горных водообразующих ледников, влияние изменения климата несут значительные риски для экосистемы Центральной Азии. Замглавы Регионального центра превентивной дипломатии ООН по Центральной Азии Федор Климчук обращает внимание [3] на сложившуюся тенденцию оледенения, гляциологи подсчитали, что к концу XXI века ледники в регионе могут полностью исчезнуть. На фоне увеличения численности населения в регионе таяние ледников приведет к острейшему водному дефициту. Например, ресурсов Сырдарьи уже не хватает на все 25 миллионов человек, живущих на территории, которую питают ее воды. Естественный сток Сырдарьи составляет около 37 кубокилометров, а суммарное использование водных ресурсов сейчас составляет уже более 130 процентов от естественного стока [4].

Общая площадь ледников Тянь-Шаня может в среднем к 2025 году может сократиться на 30-40%, вследствие чего водность рек Центральной Азии уменьшится на 25-35%. К 2100 году ледники Кыргызстана могут окончательно исчезнуть с карты Земли [5]. Как следствие, сокращение количества ледников может привести, по различным оценкам, к сокращению стока рек Кыргызстана к 2030 году на 25-30%, к 2050 году на 30-40%, что составит 16-21 куб. км/год. По данным таджикского исследователя Ш. Назарова, за последние десятилетия ледники Таджикистана потеряли более одной трети своей площади [6].

Между тем усиливается антропогенная нагрузка на экосистему. К примеру, по данным профессора Д. Умарова (Таджикистан), в Израиле, в западной части реки Иордан в зоне распределения воды для орошения 1 тыс. га пашни используют всего 5500 куб. м. воды, тогда как в Таджикистане 11 тыс. куб.м., почти в два раза больше, чем в Израиле, в Узбекистане – 17 тыс. куб.м., в Туркменистане – 21 тыс. куб.м. [7]. Интенсивное использование земель и низкий уровень технологизации процесса орошения ведет к увеличению объема потребления воды в сельском хозяйстве, на которое сегодня приходится, в среднем, по странам ЦА - 87,2% от общего объема водопотребления.

На современном этапе очевидна роль геополитического фактора в водно-энергетических спорах. Наиболее заметна политика России, которая занимает позицию над схваткой сторон, играя роль балансирующего интересы. Данная позиция учитывает существующие между странами противоречия, и вызвана стремлениями: во-первых, закрепиться в регионе в качестве основного геополитического партнера, во-вторых, способствовать решению проблем использования стратегических ресурсов Центральной Азии.

Распределение сил в регионе сложилось таким образом, что наиболее уязвимы позиции Таджикистана и Кыргызстана. Невозможность обеспечить собственную энергетическую безопасность, зависимость от поставок энергоносителей из соседних стран, препятствия в возведении ГЭС, обострение внутриполитической ситуации побуждают искать наиболее удобного партнера.

Таким образом, на современном этапе проблема водно-энергетической политики упирается в отсутствие механизмов согласования интересов участников процесса вододеления и видения единого целостного регионального подхода системы управления водными ресурсами. Существующая проблема использования и распределения трансграничных вод работает не на объединение ресурсов и возможностей стран ЦА, а наоборот, еще более обостряет конкуренцию за доступ к воде. Несмотря на то, что есть понимание необходимости поиска новых форматов управления, позволяющих решать проблемы водного передела, экспертами предлагаются новые механизмы управления. Однако отсутствие политической воли тормозит процесс интеграции вокруг водной проблематики.

Интеграционный потенциал заключается в способности доверять, и лучший путь к этому– вхождение Узбекистана в 2020 году в ЕАЭС, что поставит вопрос вступления в союз и перед Таджикистаном. Интеграция экономик позволит создать механизм согласования интересов стран ЦА, и преодолеть вмешательство в дела региона внешних игроков.     

[3] Таяние ледников Кыргызстана: причины, последствия и пути их решения. http://center.kg/article/32

[4] См. там же

[5] См: http://inozpress.kg/news/view/id/47635

[6] https://centrasia.org/newsA.php?st=1289366460

См также: https://tj.sputniknews.ru/radio/20170407/1022021424/tadzhikistan-ledniki-taayniye.html

[7] Умаров Д.М. Эффективность использования водных ресурсов в орошаемом земледелии Республики Таджикистан. 

ИАЦ является свободной площадкой для обмена мнениями. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.