С.Рекеда: Смена поколений в Акорде: что дальше? Ч.1

В российских СМИ не столь часто уделяют внимание событиям, происходящим на казахстанском направлении. Понятно, что на фоне глобальных процессов, связанных с Сирией, украинским кризисом, эскападами Трампа роль нашего евразийского партнера для отечественных медиа не столь значительна. Увы.

И это несмотря на то, что по всем опросам общественного мнения Казахстан стабильно входит в тройку наиболее привлекательных для россиян дружественных стран (по последнему опросу – вместе с Китаем и Беларусью). Получается, что в этой любви мало «конкретики», а больше «привычки». Поэтому не стоит удивляться, что про внутреннюю политику Казахстана наши СМИ вспоминают только в контексте каких-то уж совсем из ряда вон выходящих событий или в рамках очередной пиар-кампании (вроде ЭКСПО-2017).

Между тем процессы, происходящие в современном Казахстане, заслуживают намного больше внимания со стороны политиков и медиа, нежели простая констатация «евразийской дружбы». Уже который год на экспертном уровне обсуждается чрезвычайно актуальная, но крайне далекая для восприятия большей частью российского аналитического сообщества тема – смена поколений в Акорде.

Как правило, этот сюжет анализируется в рамках более общего, широкого вопроса – властного транзита. Грубо говоря, кто имеет максимальные шансы стать вторым президентом РК. По большому счету эта тема расходится, распадается  на множество составляющих – одинаково важных для прогнозирования трендов во внутренней и внешней политике страны. А внешнеполитический контекст «смены поколений» в ближнем круге президента Назарбаева исключительно важен для России, ее региональных интересов.

Знаковым событием для казахстанской политики стало прекращение полномочий сенатора Нуртая Абыкаева – одной из системообразующих фигур в местных коридорах власти. На смену поколению 70-и летних постепенно приходят «младшие», причем сразу двух возрастных групп. Условно говоря, это, с одной стороны, «продукты президента» в лице Тасмагамбетова, Джаксыбекова, Масимова, Нигматулина и видных региональных руководителей, а с другой, «внуки 01-го» во главе с амбициозным Б.Байбеком.

Отдельного разговора заслуживают Дарига Нурсултановна, которая в силу своего положения и статуса, находится как бы вне поколений казахстанской политики и еще два «тяжеловеса» - публичные фигуры из числа ветеранов управленческого корпуса – Токаев и Есимов.

«Отцы» казахстанской политики вышли из одной – советской шинели с большинством руководителей Российской Федерации первых лет после распада СССР. Не случайно, что такие фигуры как О.Сосковец до сих пор приглашаются на дипломатические приемы в казахстанское посольство. Это – устойчивый «networking» до интернетовской эпохи.

Поколение Тасмагамбетова проходило утверждение в свои высокие комсомольские кабинеты в тех зданиях, где ныне располагается АП РФ. Технократы Келимбетов и Масимов обучались в ведущих российских вузах.

Бауыржан Байбек (43 года) прошел программу «Болашак» на германском направлении, обучался в Высшей музыкальной школе Любека и, если отталкиваться от формальных биографических данных имеет намного меньше линий связи с Россией, нежели подавляющее большинство представителей местной элиты старшего поколения. Но этих точек персональных связей у него все равно много больше, чем у тех, кто вступил на сложный путь карьеры в казахстанской политике десятилетием позже – т.е. у поколения 30-35 лет.

Такой расклад, кажется, ничем не плох для российско-казахстанских отношений, поскольку мы будем исходить из модного тезиса о том, что политику на постсоветском пространстве делают не личности, а процессы.

Автору этого утверждения надо поставить памятник, хотя данный вывод далеко не всегда подкрепляется необходимыми фактами. Мне об этом каждый раз вспоминается при встрече на экспертных тусовках вполне конкретных лиц, года четыре назад утверждавших, что личные гарантии Януковича – это 100% сохранение прочных российско-украинских отношений.

Окончание следует