Госпрограммы в банковском секторе Казахстана: душат или помогают?

Нужны ли банкирам госпрограммы, а государству поддержка банков? И почему с одной стороны банки - самая субсидируемая отрасль экономики РК, а с другой- частные банки в стране «задыхаются»?

Умут ШАЯХМЕТОВА, самый публичный банкир в Казахстане и при этом руководитель большого и влиятельного банка Народного банка на недавней конференции «Финансовый рынок и реальный сектор экономики» поставила вопрос ребром: нужны ли нам (читай – коммерческим банкам) госпрограммы и господдержка к ним.

Основные тезисы: ручное управление становится неэффективным и порождает иждивенческие настроения; банки конкурируют с институтами развития, те получают от правительства дешевое финансирование, заходят на коммерческое поле и кредитуют хороших заемщиков. А банки остаются в сложном поле, где им говорят (правительство же и говорит, вместе со СМИ и экспертами), что они не кредитуют.

В связи с этим У. ШАЯХМЕТОВА и призвала: сесть и посмотреть, нужны ли нам госпрограммы и поддержка к ним. Там же глава Ассоциации финансистов Елена БАХМУТОВА также высказала обеспокоенность доминированием госсектора в экономике.

С другой стороны, на первом же заседании Национального совета общественного доверия, в первом же выступлении модератора от экономической группы Рахима ОШАКБАЕВА, была озвучена шокирующая сумма – более 20 миллиардов долларов потрачено государством за последние 10 лет на прямую и косвенную поддержку банков. И далее, там же: за счет нот Нацбанка банки без риска извлекают высокую доходность из воздуха и не имеют стимулов кредитовать бизнес. Кредиты бизнесу достигли исторического минимума – в 22% от ВВП. Тогда как даже в подсанкционной России кредиты составляют 48% ВВП. И вывод: банки - самая субсидируемая отрасль экономики. И судя по бонусам, банки процветают.

Рахим ОШАКБАЕВ вскоре подвергся массированной электронной атаке неизвестных. Если кто и сомневается насчет ошеломляющих $20 млрд господдержки, вот подсчеты финансиста Мурата ТЕМИРХАНОВА, находящегося никак не на стороне вмешательства государства в экономику: только с 2017 года на поддержку банков было потрачено 4,7 триллионов тенге, из них 2,8 – натурально за счет «печатного станка» Национального банка.

Поневоле запутаешься. Правительство одновременно и теснит коммерческие банки, забирает под множащиеся программы господдержки все больше клиентов, и тут же тратит громадные средства на поддержку выдавливаемых с кредитного поля частных банков.

Положение, между тем, действительно тревожное. Если брать общую ситуацию с кредитованием экономики, то можно поправить Р.ОШАКБАЕВА: на начало октября кредиты банков составляли 13,4 трлн тенге, и это даже меньше озвученного на НСОД – лишь чуть более 21% от ВВП. Но хуже другое: большая часть этой совершенно недостаточной массы – кредиты не производственные, а торговые и прямо потребительские. Так, почти половина – 46,6%, это ссуды физическим лицам, а если брать кредиты по строке «промышленность», то это…лишь 14% от кредитной массы, что меньше 3% от ВВП. Выглядит так, что банки в кредитовании промышленности фактически не участвуют. Сельское хозяйство – тоже мизер (1,9% от всех кредитов), транспорт и связь – 5,2%, чуть побольше доля строительства – 5,1% и на торговлю падают 12,6%. Как при таких процентах можно говорить об участии банков в производительном экономическом процессе?

И вот плоды перекоса в потребление: совокупный объем розничных кредитов, не считая ипотечных, уже в 2,2 раза превышает совокупный годовой доход домохозяйств. Разве это не напоминает безнадежную долговую пирамиду и не блокирует и без того недостаточное потребление казахстанцев?  

А тем временем онлайн-ростовщики, это тоже озвучено на НСОД, предоставляют кредиты населению под 1800% годовых. Закон же о банкротстве физических лиц все время откладывается, мы подозреваем, - говорит ОШАКБАЕВ, серьезное банковское лобби. 

Не склонные к ажитации Международные рейтинговые агентства тоже дают настораживающие оценки: если Fitch аккуратно предполагает, что объем неработающих кредитов в два раза больше показываемого и говорит о проблемах у некоторых банков, то Moody’s прогнозирует сроки общего банковского кризиса.

Заметим, что, когда Умут ШАЯХМЕТОВА обижалась на государство, отбирающее у банков лучший кусок кредитного пирога, никто в зале не встал и не спросил: а много ли останется от экономики и социальной сферы, если все оставить под ваш коммерческий процент и залоговые требования?

То есть, мы наблюдаем кризис не просто банковской деятельности – налицо и кризис концептуальный, причем обоюдный. Банкиры, и не только в частном/коммерческом разрезе, но и во главе с Национальным банком, совершенно ничего не говорят о создании такого длинного и дешевого кредита, который был бы поддерживающим, а не удушающим для экономики. У них просто нет таких решений, да и, в этом как раз суть проблемы, нет понимания необходимости такого кредита. Такие меры, в их понимании, голый популизм, на практике не реализуемый.

Твердо усвоенный и отстаиваемый всем респектабельным финансовым сообществом Казахстана тройной канон таков: 

а) для обеспечения макроэкономической стабильности и низкой инфляции стоимость денег на рынке должна быть высокой; 

б) конкурировать на рынке денег должны только коммерческие финансовые институты;

в) все, не способные брать и отдавать коммерческие кредиты хозяйствующие субъекты должны уйти с рынка, - это его только оздоровит.

Однако и государство, которое создает заменяющее коммерческое квазикредитование, а заодно тратит госсредства на поддержку им же теснимых банков, не говорит о необходимости пересмотреть такое странное поведение и не откликается на призыв банкиров «сесть и посмотреть».

Ну что же, придется тогда нам разъяснить, в чем здесь суть.

Суть же в том, что твердо усвоенные банковским сообществом, как, впрочем, и государственными должностными лицами каноны финансового рынка – привнесенные.

Все случилось еще два десятилетия назад, в ходе «макростабилизации» и перехода к политике «полной конвертируемости» национальной валюты. Заодно с приватизацией «по индивидуальным проектам» наиболее значимых экспортно-сырьевых комплексов.

Возникла модель, замечательно увязанная во всех своих аспектах и полностью нацеленная на внешнюю эксплуатацию природных и человеческих ресурсов Казахстана. Так, вывоз сырья «иностранными инвесторами» осуществляется в объемах, заведомо превышающим валютные потребности экономики страны пребывания. Тем более, что сами эти потребности жестко ограничиваются потребностями того же экспорта и маломальскими нуждами населения. Валютные «излишки» отсекаются от внутренней экономики и складируются в Национальном фонде.

В обмен на экспорт сырья в Казахстан осуществляется импорт готовых промышленных и потребительских товаров, и, внимание, импорт иностранных инвестиций и кредитов.

В этом вся красота внешней задумки: внутри страны, вне рамок сырьевого экспорта и товарного импорта, никакого развития быть не должно, а потому не должно быть его источников – местных инвестиций и кредитов. Что неукоснительно и обеспечивает с тех еще пор Национальный банк через высокую базовую ставку и «плавающий» курс национальной валюты.

Для хозяйствующих субъектов, имеющих выручку в валюте, никаких проблем нет – они получают инвестиции и кредиты там же, где и торгуют, а т.е. на внешних рынках. Их высокая стоимость денег внутри страны не волнует, а плавающий курс великолепно стимулирует.

Для субъектов же внутреннего рынка две петли на выбор: взять кредит в валюте и попасться на девальвации или кредитоваться в тенге под процент заведомо выше любой рентабельности.

По существу, под видом двухуровневой банковской системы Казахстана мы получили внутренние сети внешнего инвестирования и кредитования. И именно в рамках такой схемы Нацбанк не осуществляет длинного и дешевого фондирования банков второго уровня совсем– только краткосрочное, для поддержки ликвидности. 

Впрочем, у нас свободная страна и свободная экономика, коммерческие банки вправе сами занимать за границей деньги, там, где подешевле, и торговать ими внутри. И как всякий молодой и растущий организм, такая система внешнего фондирования, в такт счастливо начавшемуся росту мировых сырьевых цен в «тучные годы», стала мощно набирать обороты. Заодно с набором и внешнего долга- неотъемлемой части внешнего финансирования.

Тогда, если кто-то еще помнит, банки росли, даже опережая нефтяников, прибавляя до 60% активов ежегодно. Тот же БТА-банк вырвался в лидеры именно благодаря самому агрессивному внешнему заимствованию.

А поскольку от быстро набухающих валютой сырьевиков и банков деньги расходились и по стране, население активно подключилось обретению материальных благ, во-многом в кредит. Это, кстати, по инерции сказывается и на нынешнем втягивании в невозвратное заимствование. Психологически людям трудно принять, что денежные времена позади, и кредит как способ поддержки набранного уровня потребления представляется единственным выходом.

Впрочем, мы еще не закончили с историей: тот выдающийся банковский рост закончился в 2009 году, и черту под ним подвел не столько мировой кризис, сколько внешний дефолт как раз БТА-банка.

И вот иллюстрация. В начале переломного 2009 года внешний долг Казахстана вырос до $98,9 млрд, причем самой большой в нем была доля коммерческих банков – 45,6%, на втором месте межфирменные задолженности – 31,5%, государственный же и гарантированный государством долг составлял лишь 2,2%.

Положение на октябрь 2019 года: внешний долг $158,3 млрд, из них межфирменные ссуды выросли до 63,3%, государственная часть долга подросла до 9%, а вот заграничные заимствования банков - 3,6%. Получается: коммерческие банки элементарно задохнулись без внешней долговой подпитки, и были переведены на систему «искусственные легкие» сразу Нацбанком и правительством.

Основным же проводником внешнего инвестирования и кредитования становятся местные «дочки» транснациональных компаний. Очень удобно – это и способ завести в страну дешевое финансирование, и «оптимизировать» налоги. Само собой, все идет в те же экспортно-импортные схемы, никакому сельскому хозяйству или не сырьевой промышленности от этих источников не перепадет.

Правительство же, вместе с «Самрук-Казыной», чтобы не обрушилась добрая половина экономики и едва ли не вся «социалка», наступает на горло собственному либерально-рыночному воспитанию и мужественно плодит все новые схемы господдержки.

И последнее.

Спасибо вступлению Казахстана в ВТО, с 16 декабря 2020 года иностранным участникам финансового рынка разрешено открытие прямых филиалов в банковском и страховых секторах. И это значит, что историю с внешним дефолтом системообразующих коммерческих банков 2009 года можно будет забыть – теперь филиалы зарубежных банков спокойно смогут заводить в Казахстане свежие кредитные ресурсы. Надеетесь, дешевые как в Европе? Скорее, лишь чуть дешевле, нежели у местных банков. Чтобы по всем рыночным законам забрать у них всех тех хороших клиентов, которых еще не успело прибрать к рукам правительство.

И тогда, может статься, уже самому правительству придется взывать, неизвестно к кому, «сесть и посмотреть». Так что лучше уже сейчас сесть и посмотреть- как приступить к созданию национального кредитного потенциала.