Евразийский контекст: экономика против национализма

Часть первая

Национализм в собственном соку

Любой интересующийся политикой казахстанец воспринимает события на постсоветском пространстве, как свои собственные, и правильно делает. А как раз перед очередным праздником Независимости 16 декабря отнюдь не рядовых событий случилось как-то сразу много, такое впечатление, что даже с перебором. А, может быть, это как раз и есть характеристика переживаемого нами момента: историческая спираль, именуемая на нынешнем этапе евразийской интеграцией, закручиваться все туже.

Самый громкий и сильный удар, поистине шоковый, нанесен отстранением России от мирового спорта, на долгие четыре года. Но что не способно убить, делает сильнее, - последствия будут примерно такими же, как от санкций за Крым. Каковы же эти последствия?

Барак Обама, назвавший экономику России «разорванной в клочья» не блефовал, - президент глобальной метрополии на самом деле был в этом уверен. Ну, или хотел в это верить. Иного результата те, кто санкции накладывал, и те, кто на них надеялся, просто не предполагали. Реальными же последствиями стали внутри России – создание, в кои-то веки, кормящего всю страну и нацеленного на экспорт аграрного производства, а во внешнем экономическом поле – «Турецкий поток» на южную Европу, «Северный поток-2», закольцовывающий тот же Евросоюз с другой стороны и «Сила Сибири» в Китай (с попутной газификацией космодрома «Восточный»).

Санкции же WADA приведут, с большой долей вероятности, к появлению летних и зимних Евразийских игр, или, допустим, игр ШОС, - какой-то выход из отлучения все равно придется искать.

Кстати сказать, не все знают, почему Германия сама не убоялась санкций США и притянула-таки к себе вторую нитку морского газопровода из России. А это как раз благодаря отчаянной, насыщенной гигантскими государственными вложениями, попытке перевести энергетику на собственные солнце и ветер. Понимающие в электричестве с самого начала знали, что чем больше в энергосистеме прерывистой альтернативной выработки, тем больше и потребность в быстро запускаемых мощностях, требующихся для заполнения пиковых часов потребления, когда солнце не светит, да и ветер дует не всегда. А у такой маневренной генерации на сегодня только одно техническое решение – газотурбинные станции, потому-то мировой лидер в «зеленой энергетике» и экономический локомотив всей Европы быстрее и плотнее других сел на трубу «Газпрома».

А иностранный газ, как базовая составляющая национальной энергетики и половины промышленности – это очень серьезно, и надолго. Делать политику вне этого обстоятельства уже невозможно.

Что, собственно, и подтвердило второе громкое событие: возобновление Нормандского формата. Президент Порошенко подписывал Минское соглашение в условиях военного поражения, а потом три года успешно уклонялся не только от его выполнения, но даже встречи «гарантов». И вот, - по настойчивым просьбам Украины же, новая, после длительного перерыва, встреча, на которой попытки хоть как-то переписать Минск – даже не приняты в обсуждение. Главный итог – Коммюнике, в котором и Украине пришлось подтвердить приверженность минскому процессу, несмотря на совершеннейшую невозможность для постмайданной власти пойти на такую зраду.

Медленное, почти на месте, продвижение Минского процесса – не главное, главное – отсутствие возможности выскочить из этой колеи, в которой Украину удерживают уже и европейские «союзники».

Колея же, если даже в ней просто топтаться, направление уже определила. Отказаться от Донбасса с Луганском и попытаться приобрести хотя бы относительную антироссийскую однородность Киеву невозможно. А наличие в составе одного государства регионов, не подчиняющихся центру, коль скоро попытки вооруженного подавления «сепаратизма», как и экономическая блокада собственных территорий, результатов не дали, есть неизбежное разложение государственности. Тем более, что войска все равно придется отводить, и получится, что существует линии разграничения уже не стреляющих противников, а властных компетенций. А это уже головная боль отнюдь не отстоявших свое право сепаратистов, а центральной власти. Которой такой сепаратизм все равно придется вставлять в законодательство, - по факту отсутствия иных вариантов.

А то, что это произойдет не скоро, не меняет итога. «Национализм в собственном соку» - блюдо весьма питательное, но к столу его подают не ранее, чем оно хорошо пропечется внутри себя, изойдет брызгами и пузырями, а потом еще успеет остыть для разделки.

Трезвые украинские аналитики, понимающие уже бесперспективность нынешней политики, но, естественно, не подвергающие сомнению собственно украинскую государственность, уповают на переход от президентского к парламентскому правлению. И когда, дескать, в Раде сойдутся прорусские и антирусские силы, им придется искать и находить компромиссы. Но это – очередная иллюзия, вроде майданной идеи убежать от формирующегося тогда Евразийского союза в Евросоюз.

Национализм способен существовать только в победоносном формате – когда все его противники побеждены, либо хотя бы не смеют возражать. В противном же случае национализм сам может существовать только в подспудном виде – и таким спудом может быть только имперская конструкция государственности.

Кстати сказать, украинский национализм – исторический неудачник, ни одна самостоятельная попытка не была реализована. Соответственно, и среди всех культовых героев украинского национализма нет ни одного триумфатора – все сплошь несостоявшиеся претенденты, перебежчики, а то и просто жертвы. А на этом победной национальной истории не выстроишь.

Что, собственно, мы видим и на современном витке исторической спирали: нынешнюю Украину создал ненавистный Сталин, а сгубил ее территориальную целостность вовсе не Путин, а Майдан. Не будь американских печенек и неизвестных снайперов, ни возвращения Крыма, ни ДНР с ЛНР не было бы. И кого прикажете делать героями извечной борьбы с москалями за самостийность, если все до одного нынешние деятели достойны награждения кремлевской медалью «За Крым»?

И еще про Европу, которой пока просто не разрешают простить Путину Крым, отменить санкции и рассчитываться за газ своим продовольствием и машиностроением. Изъятие из Евросоюза бывшей Великобритании, подтвержденное свежим электоральным триумфом консерваторов во главе с Борисом Джонсоном, тоже знак быстро меняющейся, - от глобализации к фрагментации, геополитической конфигурации. Англичане – исторические экзистенциальные противники Евразийской империи, в какой бы форме она не существовала. К тому же, ныне остров Англия, едва ли не единственный на всем европейском континенте, способен обходится без российских энергоносителей, да и в целом торговля с Россией незначительна. Правда, Лондонграду, как столице постсоветских компрадоров, приходится отказываться от евразийских олигархов, оставляя вместо них их деньги, но такой процесс все равно неизбежен.

Короче, Британия - единственный островок Европы, готовый и дальше служить оплотом против Москвы.

И в самом скором времени мы будем иметь двусторонний союз США-Англия, с соответствующим обретением Европой большей субъектности, но и с неизбежным возобновлением исторического соперничества между Германией и Францией за континентальное лидерство. А это начнет подвигать политико-экономическую границу НАТО и всей Европы уже не на Восток, как это было после распада СССР, а на Запад, в пределы Старого света. Очень может быть, - сильно дальше Украины.

Пока поддерживать Украину, как плацдарм против расширения Евразийского союза, помогают только американцы, но и они понимают, что украинская самостийность собственных перспектив не имеет – нет внутренней устойчивости. Не чета Польше с прибалтами. Хотя и на тех большой надежды тоже нет: чего больше всего не желаешь и боишься, то к тебе скорее всего и придет. А от искренней ненависти к вынужденной любви – один шаг. Просто так Трамп Украину Путину не отдаст, но это не более, чем разменная карта в Большой игре.

Что же до самой Украины, то отвод войск от границы противостояния, - а здесь Киев, рано или поздно, никуда не денется, сделает возможным экономическое взаимодействие Донецкого и Луганского секторов с ЕАЭС. Причем не как отсоединенных территорий, а как частей единого украинского государства. И здесь у Киева тоже не будет иных вариантов, как сначала с этим смириться, потом – узаконить, потом – распространить на другие территории.

В целом же времени для такого дальнейшего запекания западно-украинского национализма в собственном соку (как и других постсоветских национализмов) – достаточно. Впереди еще переизбрание президента Трампа на второй срок, после чего он приступит к завершающему переформатированию однополюсной глобализации в многополярную. И появление в союзном государстве Беларусь – Россия действительно союзных представительских институтов, - ближе уже к 2024 году, к «последнему» сроку президента Путина.

Все это непосредственно касается и Казахстана, хотя и отражается ныне исключительно опосредованным образом. Так, вызвавший громкие пересуды отказ президента Токаева, опытнейшего дипломата, называть «отсоединение» Крыма аннексией, отнесение им на 2025 год (читай – отмена) перехода на латиницу, благосклонное, со слов Олжаса Сулейменова, отношение к возвращению названия Алма-Ата, - многозначительные признаки.

Но сначала, как не зря утверждал первый президент Назарбаев, экономика, а уже потом политика. Поэтому во второй части мы об экономике и поговорим.

Продолжение следует...

ИАЦ является свободной площадкой для обмена мнениями. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.