В парламент Турции представлены для рассмотрения и ратификации "Протокол об установлении дипотношений" и "Протокол о развитии двусторонних отношений" с Арменией. Перед Турцией стоит сложный выбор: сделав шаг навстречу Армении, без учетов интересов Азербайджана, она рискует потерять статус союзника и имидж «брата». Не менее драматичный выбор перед Баку – как эффективно отреагировать на армяно-турецкое сближение, реализуя национальные интересы в карабахском конфликте. Коллизия будет решена до 21 апреля 2010 года.
В парламент Турции представлены для рассмотрения иратификации "Протокол об установлении дипотношений" и "Протоколо развитии двусторонних отношений" с Арменией. Перед Турцией стоит сложныйвыбор: сделав шаг навстречу Армении, без учетов интересов Азербайджана, онарискует потерять статус союзника и имидж «брата». Не менее драматичный выборперед Баку – как эффективно отреагировать на армяно-турецкое сближение,реализуя национальные интересы в карабахском конфликте. Коллизия будет решенадо 21 апреля 2010 года.
Любые движения в утвердившейся системе отношений этоготреугольника вызывают кризис или как минимум серьезное напряжение. Таковонаследство истории ХХ века. Выстроить сложные балансы взаимных уступок было бы возможно,но в том случае, если бы калибровка всех последствий происходила в лабораторном,безвоздушном состоянии. В настоящее время на Кавказе, а также в мире, таких силнет. Поэтому мировое сообщество (Запад в целом, и Россия) скорее готоворассматривать армянские вопросы лишь по отдельности, а не в комплексе. ОтдельноКарабах. Отдельно армяно-турецкие противоречия. Меньше проблем.
Установление дипломатических отношений и открытие границмежду Арменией и Турцией в различных аспектах выгодно прежде всего глобальнымдержавам. В частности в области макроэкономики: например, второе дыханиеполучат российские инвестиции в Армении, оживут транспортные коммуникации. Вразной степени, но также это выгодно и участникам этой игры: легализуется армяно-турецкаяторговля. По разным оценкам она осуществляется с конца 1990-х и достигает $260млн. (баланс 2008 года). Недавно это цифру озвучило министерство экономикиАрмении. Торговля осуществлялась через Грузию, но и собственно турецкая границаотнюдь не была «на замке» все эти годы. Открытее границ даст, вероятно,двукратный скачок взаимной торговли. Инвестиции Турции приобретут легальныйстатус и расширятся, следовательно в будущем, вероятно, некоторое смещениегеополитического вектора Армении. Но в данной статье речь не об этом.
Современные государства, даже самые антагонистические, вынужденыжить в условиях симбиоза со своими конфликтными партнерами. Нынешнееармяно-турецкое сближение уже не выглядит столь парадоксально, даже на фонеострой идеологической и военной конфронтации, которая наблюдалась еще нескольколет назад. Казалось развязать тот узел практически не возможно.
Давайте вспомним. Ввод санкций и разрыв отношений Турцияосуществила по своей воле исходя из принципов стратегического союзничества с Азербайджаномпосле оккупации Кельбаджарского района в 1993 году, этому способствовала и волнаобщественного мнения пораженного трагедией гражданского населения в Ходжалы годомранее, в феврале 1992 года. Тогда по всей Турции прокатились мощныеантиармянские митинги, требовавшие военного вмешательства Турции вармяно-азербайджанскую войну. В мае 1992 года армия провела маневры вблизи сармянской границей. В сентябре 1993 года премьер-министр Тансу Челер указала,что запросит санкции у парламента на войну с Арменией, в случае если Армениявторгнется в Нахичевань. Армения оказалась в тяжелом положении, но не слишком тяготиласьстоль острым кризисом с Турцией, имея продуктивную поддержку российскихвоенных. Публичные заявления, упреждающие турецкие военные приготовления делалминистр обороны Павел Грачев и маршал Шапошников, последний намекал навозможность начала крупной региональной российско-турецкой войны («третьеймировой»).
Но наравне с военной риторикой Турция проводила и результативныедипломатические консультации, стараясь не сжигать все мосты в отношении сАрменией и одновременно подержать Азербайджан. В частности, Анкара выступила вподдержку создания Минской группы ОБСЕ в июне 1992 года, и стала инициатором однойиз четырех резолюций СБ ООН по Карабаху. В течении зимы 1992-1993 года, когдаАрмения испытала острейший энергетический кризис и последствия частого подрыва газопроводана территории Грузии, Турция открыла границы для пропуска в Армению транспортас гуманитарной помощью и нефтепродуктами.
Спустя шестнадцать лет, конечно не без влияния США, новсе-таки находя и собственные интересы, высшие элиты Турции решили переигратьситуацию по новой. После благожелательного заявления главы Всемирного Банка,можно сказать, что и глобальная политическая элита приветствует открытиеграниц. Однако, если спуститься на региональный уровень, то судя по острымполитическим дебатам и диаметральным высказываниям, не все так, безусловно,позитивно.
Для любого треугольника, очевидно, что при сближении двух егосторон ущемляются или деформируются интересы третьей. В данном случаеазербайджанской в карабахском конфликте. На взгляд Баку, открытие границыукрепит экономические позиции Армении, и, следовательно, Карабаха, поэтомубудущая атмосфера азербайджано-турецких отношений ставиться Азербайджаном взависимость от открытия границы. Публичное обсуждение протоколов серьезноповлияло на стереотипы массового политического менталитета Армении и Турции. Громкиевысказывания демонстрируют значительное напряжение, возрастающие в кругах, симпатизирующихпантюркистским и азербайджано-фильским взглядам, широко представленным втурецком социуме. В Армении и ее диаспоре протоколы бьют по тем же элементам массовогосознания, формируемым аксиомами исторической политики Армении.
Идеологическая тема есть как раз тот якорь, который невозможноубрать или «забыть» в процессе ратификации протоколов. Сами по себе дебатывокруг ратификации зададут политические параметры всему процессуармяно-турецкого сближения. Обсуждения будут сигнализировать о многом, нопрежде всего, о реальных ресурсах и количестве сторонников этого сближения в Партии справедливости и развития (ПСР), атакже о способности армянской партии «Дашнакцутюн» консолидировать армянскуюоппозицию против этого шага. Впрочем, для Еревана это имеет мало значения –открытие границы выгодно.
Многие высказывания наблюдателей строятся на убеждении, чтопротоколы будут ратифицированы. Эти рассуждения имеют основания. Хотя и с рядомсерьезных оговорок. Судя по всему, для управляемого парламента Арменииратификация не станет камнем преткновения (не исключены лишь показательныедебаты, оппозиция там слишком слаба и не имеет решающего голоса). Но согласноизвестному условию Еревана, ратификацию этого документа туркам предстоитсделать раньше. А это станет настоящим испытанием для Великого национальногособрания и ПСР, имеющей там 341 мандат из 550. Стоит сделать еще один экскурс втурецкую историю. Последний политический кризис в связи с вопросом внешнейполитики страны произошел в 2003 году. Рассматривая в парламенте вопрос опредоставлении территории страны для транзита войск США в Ирак, часть депутатовот ПСР перешли в Республиканскую народную партию. В итоге Турция отказала вразмещении американских войск.
Конституционное большинство в турецком парламенте - 353мандата. Пока не ясно потребуется ли для ратификации этого документа в статусепротокола конституционное большинство. Оппозиция может настоять на этойпроцедуре, под угрозой бойкота. Если правящая партия продемонстрирует упорство,то она в состоянии провести через парламент этот документ. Чисто техническипроцесс выглядит так: сначала эта тема будет обсуждаться парламентскойкомиссией иностранных дел, затем, протоколы будут переданы на общееголосование. Когда именно это произойдет неизвестно, но не позднее, чем черезшесть месяцев после внесения документа в парламент. То есть до 21 апреля.
На кону армянских протоколов и авторитет премьера Эрдогана.Его принцип: если начали -- надо закончить. Но любое дело принципа имеет двепротивоположные грани. О первой уже было сказано – на кону политическаярепутация Эрдогана, рискнувшего начать этот процесс с неизвестным исходом. Втораягрань заключена в вопросе – а какой ценой? Ставки взвинчены колоссально, еслислучиться серьезное политическое обострение с Азербайджаном, это вызовет роствлияния оппозиции и внутрипартийные конфликты. Остаются и внешнеполитическиевопросы.
Как быть с Азербайджаном в случае неудачи переговоров поКарабаху? Как может выглядеть компромисс, устраивающий все стороны? Попробуем заглянутьвперед и рассмотрим несколько общих сценариев развития ситуации.
Первый -- оптимальный.
Ратификация протоколов четко и недвусмысленно поставлена взависимость от подвижек армянской позиции в районах вокруг Карабаха. Доратификации, или в течение полугода после ратификации протоколов начинаетсяпостепенный вывод армянских сил и передача части районов под контрольАзербайджана. Таким образом, Турция сдержала слово – в карабахском урегулированиисделан первый шаг. В зависимости от скорости тех шагов, что предпринимает Арменияв плане вывода сил (определения новых промежуточных границ соприкосновения илиполной демилитаризации), начинается следующий этап армяно-азербайджанскихпереговоров, связанный с темой открытия транспортных коммуникаций.
Второй вариант –стагнационно-реверсионный.
Ратификация состоялась в парламентах двух стран. Но после этогопроцесс нормализации захлебывается половинчатыми действиями в отношенииКарабаха. Сам собой обнаруживается компромисс -- из двух пунктов протоколоввыполняется только второй -- «регулярнопроводить политические консультации между Министерствами иностранных дел двухстран». Правовые аспекты такого разрыва пунктов данного документа дело юристов,они могут найти технический выход, путем подписания нового протокола илидополнительного приложения. Юридически, граница так и останется закрыта. Этодает Турции сохранить лицо перед Азербайджаном и в тоже время зафиксироватьрезультат в направлении Армении.
Третий – регрессивныйдля Азербайджана.
Протоколы ратифицированы. Граница открыта. Турецкая элита посылаетв Баку заверения о союзнической поддержке. Но карабахская проблема оставленакак есть. Внешние силы, способные заставить Армению сдвинуть свою принципиальнуюпозицию в поле компромисса, молчат. Новые аргументы не обнаруживаются. ОбязательстваТурции, данные Азербайджану остались не выполнены.
Тут возникает очень драматичный сюжет -- как будетреагировать Азербайджан и какая риторика появится у глобальных спонсоровкарабахского урегулирования. Они постараются убедить Баку, что ничего неслучилось. Но как видно по высказываниям президента Алиева и статьям вазербайджанской прессе это будет непросто. Проблема стоимости азербайджанскогогаза в Турции неслучайно поставлена ребром. Последуют и другие. Многие сюжеты,а не только спорные, из блока двусторонних отношений, будут подлежать кризиснойинвентаризации. При этом пока не понятно, до какой степени обострения готовыпойти в Баку, в случае негативного сценария. Механизмы жесткой реакциидостаточно ограничены. Во-первых, нефтяной экспорт в значительной степенипривязан к Турции. Существует много совместных инвестиционных проектов бизнесэлиты двух стран в сферах промышленности, торговли, туризма. Политическоеобострение может отразиться именно на них. Готовы ли на это в Баку?
Наконец последний момент. Радикальность азербайджанскойреакции не должна поставить под сомнение идеологическую установку: одиннарод - два государства. Да, во многомона обесценена. Но это единственный стержень, на который в массовом сознаниинанизываются проекты социальной модернизации. Вряд ли в практическом планевозможно изменение цивилизационного и геополитического выбора Баку. Западныйвектор не изменится, но разочарование в политике Турции и стран Запада,Азербайджан продемонстрирует. Так как «развилка Карабаха» в политическомсознании общества не преодолена, значит, отказаться от этой части национальногонаследства Баку не сможет.
