Торгово-экономические связи сыграли важную роль в развитии хозяйства, социально-политической и культурной жизни общества. Они способствовали распространению элитных и массовых товаров, сырья, технических научных и культурных достижений, инициировали формирование городов, разделение труда и интенсификацию производства. В разных странах эти процессы проходили по-разному, что требует специального исследования отдельных областей в их историческом развитии.
академик Ю. Буряков, Эм.Ф. Вульферт
Институт истории АН Узбекистана
Торговля и предпринимательство Средней Азии в раннем и развитом средневековье.
Торгово-экономические связи сыграли важную роль в развитии хозяйства, социально-политической и культурной жизни общества. Они способствовали распространению элитных и массовых товаров, сырья, технических научных и культурных достижений, инициировали формирование городов, разделение труда и интенсификацию производства. В разных странах эти процессы проходили по-разному, что требует специального исследования отдельных областей в их историческом развитии.
В период раннего средневековья в VI–VII вв. на политическую арену в Средней Азии вступает Тюркский каганат. Тюрки занимают сначала территории от Алтая до Сырдарьи, заключают союз с Ираном и громят государство эфталитов, затем продвигаются до Причерноморья. Обладая огромными богатствами, полученными в качестве дани от Китая и во время войн, они были заинтересованы в активном развитии торговли на Великом шелковом пути, поддерживая согдийских купцов. Поскольку значительная часть южных трасс находилась под контролем сасанидского Ирана, каган в 567 г. направляет в Иран один за другим два посольства с целью совместно контролировать торговые трассы. Однако они не имели умпеха. Тогда каган направляет посольство непосредственно в Византию и заключяет торговый и военный договора. Император Византии Юстин II отправил ответное посольство во главе со стратегом восточных земель Земархом, который даже участвовал в походе тюрок против Ирана.
Так были установлены стабильные торговые отношения между Средней Азией и Византией по северному пути. Караваны из Самарканда шли на Хорезм вдоль Аральского моря, переправлялись через Волгу, шли через северо-кавказские племена, пересекали Кавказский хребет в Причерноморье и далее в пределы Византии. Путь этот был описан греческим историком VI в. Менандром. Сохранились и удивительно интересные вещественные следы торговли с Византией и участков этого пути. В средневековых городах Средней Азии – в Самарканде, Мерве, Таразе, Андижане, Ташкенте – найдены византийские золотые монеты VI–VII вв. н.э. и подражания им. Вместе с остатками ремесленной продукции они дают основание говорить, что города и поселения Среднеазиатского Междуречья не являлись простыми транзитными пунктами, а стали центрами производства самых разнообразных товаров.
Из владений Средней Азии вывозились металлы и металлические изделия от парадных сосудов и драгоценных металлов до различных видов вооружения: луки и стрелы, мечи и доспехи, изделия из кож, среди которых особо отмечались чачские кожаные седла с высокими луками, ковры и войлок, ткани и одежда, украшения из самоцветов и цветного стекла, лекарственные и красящие вещества. В международной торговле Востока и Запада большая роль отводилась продаже шелка. Если раньше продуктом обмена был лишь китайский шелк, то с середины I тыс. н.э. мы можем совершенно определенно говорить о производстве собственных шелковых тканей согдийскими мастерами. Это открытие неожиданно было сделано французской исследовательницей шелка Д. Шеперд. Изучая древние ткани, покрывавшие надгробия храма бельгийского города Юи, она нашла на одной из них неизвестную надпись, указывающую название ткани и, вероятно, размеры данной партии шелка. Название «занданачи», четко указывает на производство ее в известном на средневековом Востоке центре ткачества – селении Зандана в Согде, между Самаркандом и Бухарой. Это селение славилось производством прекрасных тонких тканей и в последующие столетия. О знаменитых тканях из Занданы упоминают и арабские источники, и автор «Истории Бухары» ан-Наршахи. Шелковые ткани с узорами, аналогичными рисункам на шелке из храма города Юи, найдены в хранилище замка согдийского правителя Деваштича на горе Муг VII в. н.э. В последующие столетия ткань этого города широко расходилась на международных рынках. Даже в XVI–XVII столетиях прекрасная ткань «зендень» упоминается среди восточных товаров в русских летописях. Не менее интересны находки и на западном отрезке этого пути. На Северном Кавказе в могильниках Мощевая Балка, Хасаут, Эшканон были, найдены различные виды иноземных шелков, которые шли в Византию. Проживавшие здесь аланские племена держали в своих руках охрану перевалов на путях в Византию и получали за это своего рода таможенную плату шелком.
По подсчетам археологов, из найденных в этих могильниках шелковых тканей около 60 % составляли согдийские шелка, 18-20 % – китайские и около 25 % – византийские. Наибольший интерес вызвала находка в Мощевой Балке на Кубани погребения китайского купца, при котором были приходно-расходные записи, монеты, различные предметы и набор шелковых тканей, византийских, согдийских и сасанидских. Значительную часть как раз и составляют описанные нами выше шелковые ткани «занданачи».
Большие изменения происходят в VII–VIII столетиях н.э. На западе появляется новая политическая сила – Арабский халифат. К 651 г. арабы разгромили Сасанидский Иран, захватили Мерв, сделав его базой походов на Восток. Увидев богатства владений Среднеазитского Междуречья, они с начала VIII в. начинают более активно захватывать эти земли. Особенно ценны сведения письменных источников о последствиях арабского завоевания, содержавшие и упоминания о богатстве этого края. Так например, ат-Табари описывая завоевание Кутейбой Пайкенда, сообщает, что один из купцов предложил за себя выкуп в пять тысяч кусков китайского шелка, цена которых миллион дирхемов.
Упорная борьба с завоевателями продолжалась почти до середины VIII в., причем, несмотря на раздробленность страны, жители владений и тюркские каганы наносили арабам чувствительные удары. О некоторых областях у арабов сохранились такие поговорки как, например, о Чаче: «Проходя через Чач, выше нанимай полы одежды, так как это обиталище дьяволов, от которых бегут правители».
Воспользовавшись этой борьбой, сюда пытались продвинуться и китайцы. Китайская армия Гао Сянь Чжи в 749 г. захватила столицу Чача. Это событие, как сообщают сами китайские историки, «вызвало ропот и возмущение в Западном крае». Сын правителя обратился за помощью к арабам. В 751 г. в битве на Таласе китайцы были разбиты и более не пытались вступать в пределы страны.
Тем не менее, к середине VIII в. область, получившая название Мавераннахр, в основном вошла в состав халифата. И в качестве «новых мусульман» жители среднеазиатских владений получили права равные с арабами.
Предприимчивые купцы Согда, Чача, Бухары активно включаются в западные рынки и сухопутной и морской торговли. Неслучайно ан-Наршахи писал, что жители Пайкенда все были купцы. Они вели торговлю с Китаем и морскую, поэтому были очень богаты».
По рассказу историка и географа Масуди, «купец из жителей Самарканда в Мавераннахре отправился из своей страны с богатыми товарами в Ирак, после торговых операций захватил товаров, спустился в Басру и оттуда отправил судно по морю в Оман. Из Омана проплыл морем в Калабар, лежавший на полпути или около того в Китай. Из города Калабара он на китайских судах поехал в город Хандгу – «Гавань судов». Обиженный там при взимании таможенных сборов купец отправился в столицу Хумдан».
Этот же географ рассказывал, что видел он «красивого старика с умом и пониманием, который много раз ходил в Китай и никогда не ездил по морю. «Видел я в Хорасане много людей, которые ходили из страны Согда через Нашатырные горы в землю Тибета и Китая». А пути эти, пролегавшие и по обширным просторам Великой степи Северной Азии, не обеспечивали стабильной безопасности, так как земли эти были заняты кочевниками, ведущими между собой непрерывные войны.
Это был период наиболее активного развития городов Мавераннахра и торговых операций от Южной и Восточной Европы до Танского Китая. Значительная часть путей пролегала через территорию мусульманских владений. Правительством халифата в это время были созданы благоприятные условиям для спокойного движения на всех отрезках международной торговли. Формируется система каравансараев с четкими отрезками путей для удобства остановок и промежуточной торговли. По сообщениям Ибн-Хордадбеха халифом был выделен на поддержание почтовых и караванных станций до 150 тыс. дирхемов в год.
Именно в это время складывается сеть торговых агентов в крупных центрах, использующих обеспечение купцов средствами с помощью безналичных бумаг – векселей–сикка–чеков. По сообщению арабского историка XI в. Абу Шуджи, держатели караванной торговли уже в X веке достигли такой силы, что чеки, выдаваемые ими на крайнем Западе мусульманского мира, учитывались на его крайнем Востоке с большей быстротой, чем шло поступление хараджа в казну самых сильных правителей.
Ведущие трассы торговых путей этого времени описаны арабо-персидскими географами IX–X вв. ибн-Хордадбехом и Кудамой; описания владений сохранились в трудаx ал-Истахри, ал-Макдиси, ибн-Хаукаля. Как мы отмечали выше, базой ранних трудов были еще доарабские тексты. Описавший ранние пути и страны ибн-Хордадбех, родившийся в 820 г. н.э., был внуком знатного зороастрийца и сыном правителя Табаристана начала IX в. н.э. Сам он был начальником почты провинции ал-Джибал, и эта должность, вероятно, послужила толчком к написанию «Книги путешествий и государств», составной частью которых были дорожники от Багдада до Средней Азии и Индии на восток, в Испанию и Византию на запад, на Кавказ на север. Был представлен ряд частных сухопутных и морских трасс, вплоть до маршрутов русских купцов по Дону, Волге и Каспию. Второй – Кудама ибн Джафар из Басры из семьи христиан – был начальником почты халифата. Его труд «Книга о харадже и искусстве секретаря» сохранился лишь частично, но в него попали почтовые маршруты. Глава почт должен знать все дороги, если халиф соберется отправиться, куда ему необходимо или направить войско. Поэтому он перечисляет названия мест по трассам дорог, стоянки, количество миль и фарсахов, трудности или легкости дорог, наличие воды и др.
В трудах более поздних географов дается развернутая характеристика областей Мавераннахра, их сырьевых ресурсов, городов, ремесел, продукции
Большую ценность представляет характеристика сырьевых бoгaтcтв Мавераннахра, раскрывающая базу ремесленного производства его городов. Описывая горы Мавераннах-ра, географ Х в. ал-Истахри, например, подчеркивает, что «в этих горах oт начала до конца рудники серебра и золота. И эти рудники находятся в Усрушане, Фергане, Илаке, Шельджи и Лабане до страны хырхызов... Нашатырь, который в округе Буттем, медный купорос, железо, ртуть, медь, олово, золото, чираг-санг, смола, асфальт, нефрит и бирюза и нашатырь, который в Фергане, и та гора ... что камни ее горят, как yголь и всем дозволенные (т.е. дикорастущие – Ю.Б. ) плоды – все это в горах». Эта картина дополняется полным восхищения описанием богатой сельскохозяйственной продукции владений Мавераннахра, которая также служила объектом экспорта. «Что касается их плодов, то когда ты входишь в Согд, Усрушану, Фергану и Шаш, ты видишь их в таком изобилии, что они (и этом отношении) превосходят остальные страны настолько, что благодаря этому изобилию скот питается ими (плодами)».
Богатая сырьевая база, удобное расположение на перекрестке тopговых путей способствуют тому, что в Мавераннахре складывается сеть из более, чем 200 городов, являвшихся ремесленными и тopговыми центрами на трассах Великого шелкового пути. Сеть их дополнялась специальными рабатами – караван-сараями, стоявшими на промежуточных отрезках для охраны тopговых трасс.
Крупнейшими центрами средневекового Мавераннахра считались Самарканд и Бухара. Ремесленники Самарканда выделялись и самым большим разнообразием товаров. Здесь производились оружие и доспехи, наборные пояса, стремена и удила, юрты и палатки, художественные изделия из металла, включая громадные медные котлы и изящные кубки, прекрасная керамическая посуда и масса разнообразных тканей – шелк и парча, серебристый симгун, полотняные синизи и простые шерстяные ткани «мумарджал», ковры и, конечно, самаркандская бумага. Бухара поставлялa мягкие тонкие ткани, ковры и паласы, табаристанские и ушмунийские ткани. Восточные географы дают восторженную характеристику тканям Мавераннахра. По сообщению ан-Наршахи прекрасные разноцветные ткани Бухары расходились по всем странам, вплоть до Египта и Византии. Специальные мастерские Бухары готовили узорчатые ткани для халифского двора, В состав их производства, кроме тканей для одежды, входили и покрывала, и ковры, и молитвенные коврики.
Кроме городов Согда, авторы упоминают и специальные селения, названия которых, благодаря их прекрасным тканям, вошли и мировую историю. Источники специально сообщают о знаменитых тканях Согда, выпускавшихся в специальных мастерских «бейт ат-тираз», среди которых особый восторг вызывали золотошвейные ткани с набивкой селения Ведар. «За одну такую ткань можно отдать всю поземельную подать Бухары, – пишет восточный автор. – Все вельможи и цари приготавливают себе из нее одежду и покупают ее по цене парчи». Помимо одежды, изготавливались парадные занавеси; настенные сюзане. К декоративным тканям относится и расшитые пояса, парадные накидки для лошадей знати. Не меньшей известностью пользовались и описанные нами выше яркие шелковые ткани «занданачи» из согдийского селения Зандана. Популярностью пользовались производившиеся и Средней Азии парчовые и шерстяные одежды. Кроме Согда известна была продукция и других центров Мавераннахра.
Из Ферганы поступали белые ткани, медь, стальные доспехи, оружие. Из Чача, тесно связанного с кочевниками степи, высококачественные шерстяные ткани, прекрасные колчаны и знаменитые чачские луки и стрелы, мечи и ножи, военные палатки, плащи, наплечники, ковры и молитвенные коврики, юрты, покрывала и халаты, выделанные кожи и изделия из них, знаменитая чачская керамическая посуда, лошади и зерно. Отмечаются меховые шкурки, шелковичные коконы, чачская серебряная монета.
Лодки, душистую камедь и мыло давали рынки Термеза.
Говоря о товарах, отправляемых на внешний рынок, мы не можем обойти один из главнейших: товар товаров – золото и серебро. Включившись в товарооборот, они пошли по трассам Великого шелкового пути – морским и сухопутным – и в виде роскошной парадной посуды, и в виде культовых предметов и украшений, и просто в виде монетных кружочков. Прекрасные рельефные ложчатые чаши и блюда, кувшины и бокалы с тончайшим рельефным орнаментом. В oгромном количестве в средневековье на международные рынки высылалось восточное серебро в виде полноценных дирхемов. Крупные клады их сегодня хранятся в музеях Ближнего Востока, в странах Западной Европы – от Италии, Германии, Франции, до Дании и Норвегии, Англии и острова Готланд.
Сотни килограммов дирхемов скрыты в кладах бывших княжеств Руси в Хазарии и Великой Булгарии на Волге, куда шли северные трассы Мавераннахра. Находки их здесь известны от северных областей Прибалтики и Карелии до Причерноморья. Систематизация этих кладов дает впечатляющую картину торгового размаха и в географическом движении и в объемах.
P.P. Фасмер, изучивший клады серебряных монет с территории России, хранящиеся в Эрмитаже, еще в начале 30-х годов отметил, что с середины X в. в них господствуют дирхемы Мавераннахра, в основном чекана Самарканда, Шаша, Бухары, причем, ходили они на рынках долго, прежде чем попали в клады.
Весной 1998 г. в Тюбинегене в Германии проходила международная конференция «Горное дело, торговля драгоценными металлами и монетная эмиссия в средневековую эпоху». Шведский нумизмат Г. Рислинг, предпринявший попытку анализа восточных монет музеев Швеции и Норвегии IX – первой половины X столетия, выяснил, что 80% монет составляют саманидские, т.е. среднеазиатские. Прочитав на монетах место чекана дирхемов, он установил, что монетный двор Самарканда чеканил намного больше, чем торговая столица халифата Нишапур в Хорасане, а Шаш (Ташкентские владения) – в 5 раз больше, чем Самарканд и в 7 раз больше, чем Нишапур.
Иными словами, Мавераннахр играл ведущую роль в чекане Востока, а Шаш внутри него был ведущим центром добычи и движения благородных металлов.
Интересно отметить, что, кроме монет, в кладах встречаются и их обломки, т.е. в торговле многие монеты просто шли на вес. Особо следует отметить часто встречающиеся среди них серебряные браслеты, массивные, свитые из жгутов серебра высокой пробы, с толстой серединой и завершениями несомкнутых концов в виде обращенных друг к другу, украшенных сканью тонких змеиных головок с впаянными рельефными глазками. А сам браслет – как бы свившиеся туловища. Такие браслеты встречаются и в кладах Средней Азии.
Кроме монет, в письменных источниках в качестве денежного капитала упоминаются серебряные гривны весовые и денежные единицы в слитках весом в полфунта, ходившие в средневековой Руси. Описанные браслеты, на наш взгляд, как раз являются таким капиталом, поступавшим на международные рынки Евразии. В качестве примера можно привести такие браслеты из Шаша. Находки их поступали в Институт истории и археологии АН РУз и в Музей истории АН РУз из разных средневековых городов Шаша, стоявших на различных отрезках Шелкового пути. Вес их различный, но близок к кратным: 35 г, 70 г (иногда чуть больше), 105 и т.д. Это наводит на мысль о каком-то стандарте, близком к весу серебряных дирхемов.
Активное распространение высокопробной монеты на европейских рынках и, в частности, в княжествах Руси, объясняется большими объемами торговли и разнообразием товаров, поступавших оттуда на восточные рынки. Ал-Макдиси сообщает, что из Руси поставлялись в большом количестве меха собольи, беличьи, горностаевые, куньи, бобровые, черных и красных лисиц и зайцев, мед и воск, крупная рыба, белужий клей и рыбьи зубы, янтарь, шелк, стрелы, кольчуги, березовый лес, козьи шкуры, рогатый скот и невольники. По ибн-Хаукалю, лучшие бобровые шкуры в земле руссов, а ал-Масуди, перечисляя многие виды товаров (такие как воск, мед, меха бобровые и лисьи, специально подчеркивает красоту меха черных лисиц, стоивших больше ста динаров за штуку. Изучавший перечни товаров Г.А. Федоров-Давыдов обращает внимание на живой товар рабов «склавов», которые считались прекрасными воинами и набирались в княжеские дружины владений.
Активно покупались серебряные монеты и булгарами, являясь у них основной монетой государства. Автор начала X в. ибн-Русте в «Книге драгоценных сокровищ», датируемой 903–912 гг. пишет о булгарах, что «и белые, и крупные дирхемы привозятся из области Ислама, и они их покупают». Основную группу этих монет, по данным нумизматов, составляла продукция саманидских монетных дворов. И при чекане болгapcкой монеты за основу был принят саманидский штемпель, настолько высок был авторитет мавераннахрского дирхема.
Активизация торговых связей оказалась благотворной для интеграции в области науки, культуры, живописи, скульптуры, музыки. И письменные источники, и археологические находки прямо указывают на то, что среднеазиатские исполнители-музыканты, певцы и танцоры пользовались в средневековом Китае огромной популярностью. Любовь к «западной» музыке распространяется и среди официальных кругов китайской знати и среди горожан. Очень высоко ценились танцы. Из них упоминается энергичный, ритмичный «Западный скачущий танец», исполняющийся юношами из Чача. Танцоры одеты в остроконечные шапки и халаты с длинными мягкими поясами, концы которых свободно развевались во время вращения с прикасанием к земле. Огромной популярностью пользовался, как красочно и лирично описывают его китайские поэты, чачский танец «Юноша, танцующий на барабане». Нам кажется, этот танец как раз представлен на фляге-графине из погребения 575 г. правителя Ланчжоу. Восхищение зрителей вызывал женский танец Чача, в котором девушки под звуки музыки появлялись из лотоса в легких костюмах с узорными поясами и красивыми шапками с бубенцами, и исполняли под грохот барабанов вихревой танец с песней. Этому танцу, названному "Певица из Чача" посвятил специальное стихотворение китайский поэт IX века Бо-Цзюй-и, любитель западных тюркских обычаев.
В моду Китая входит тюркская одежда, в городах даже возводятся среднеазиатские жилища. Изображать гостей, создавать композиции, связанные с западными сценами, любили и ремесленники, в частности, гончары. Поэтому не случайны и сосуды с западными сценами, и терракота, которая даже укладывалась в качестве любимых обиходных предметов с умершими.
Со второй половины VIII века торговля по-прежнему активно продолжалась. В столице Китая Чанани с его двухмиллионным населением всегда кипел Западный базар, шумный, экзотичный, а в буддийских храмах продолжались и увлекательные и назидательные музыкальные представления. В этом плане, конечно, интересны пункты миграции инструментов и роль Великого шелкового пути в международных музыкальных связях народов. Огромную роль Великий шелковый путь сыграл в распространении религий. Дворы правителей, караван-сараи, площади базаров были местом жарких споров миссионеров. По этим путям шли зороастрийцы и буддисты, христиане, манихеи и мусульмане. Сохранились даже караван-сараи с культовыми узлами нескольких религий сразу. Сцены из различных религий вместе со сценами приема имеются в монументальном изобразительном искусстве дворцов и храмов.
Начало XIII столетия знаменуется значительными политическими событиями. Монгольское нашествие, двинувшееся на Среднюю Азию с 1219 года, нанесло страшный удар экономике страны. Были захвачены и сожжены многие города, разрушены ирригационные сооружения, что привело к упадку целые оазисы.
В то же время централизованное административное управление оседлыми землями позволило в первый период империи Чингизидов провести ряд мероприятий по укреплению страны: организуется связь, проводится перепись населения для упорядочения налогов, централизуется монетная система. Европейские купцы приезжают в города Центральной Азии, китайцы участвуют в сложении форм государственности Чингизидской империи.
Однако вскоре страна была поделена на уделы. Поэтому развитие торговли и экономики в различных улусах складывается по-разному. В вопросе эксплуатации завоеванных земель в чингизидской среде было два направления. Сторонники первого хотели сохранить кочевнический образ жизни и управлять оседлыми землями путем набегов.
Вторая группа, которую возглавил каган Мунке, ставила своей целью ограничение всеволия кочевой знати, создание условий для восстановления сельского хозяйства, городской экономики, и торговли, чтобы иметь базу стабильных налогов. В последовавшем этому направлению улусе старшего сына Чингизхана Джучи развивается торговля и денежное обращение.
В Мавераннахре, вошедшем в улус другого сына Чингисхана, чтившего Яссу, – Чагатая, началась длительная борьба двух направлений чингизидской элиты: кочевая знать, требовала не поддерживать развитие городской и сельской культуры, оседлой жизни, хотя и понимала, что без развития городов не будет устойчивой экономики и торговли, оседавшие же племена противостояли ей. В восточных районах Мавераннахра города пустеют, и контактной зоной кочевых и земледельческих культур вновь становится Сырдарья.
Кочевые племена, сохраняющие старые традиции, стали называть себя моголами. Племена Мавераннахра, которые тяготели к оседлой жизни и связям с земледельцами (барласы, джелаиры), приняли ислам, восприняли тюркский язык и стали называть себя чагатаями.
Археологические материалы, и письменные источники показывают, что раньше всех начинает складываться жизнь в улусе Джучи, в состав которого входили Золотая Орда и северо-восточные земли Средней Азии. С 1270 г. Джучи чеканит собственную монету, осуществляет контроль за налогами, оставляет основную их часть в собственной казне. С конца XIII в. начинает восстанавливаться экономическая жизнь, развивается торговля с Кавказом, Русью, Средней Азией. Отсюда пути идут по всей евразийской степи до Крыма и Черною моря, где всюду встречаются находки шелка и керамики, фарфора и его подражаний, торевтики, в которой переплетаются элементы китайского, средневосточного и западного стиля. В этот процесс включается Хорезм, торговые пути из которого через Устюрт ведут к Волге и на юг в Бухару и Самарканд, Термез и Индию. Шелковый путь северных трасс в это время функционирует даже активней, чем в древности.
Трассы путей этих столетий с различной степенью подробности описаны европейскими и восточными послами и путешественниками – Плано Карпини, Рубруком, Марко Поло, Ибн Баттута (XIII в.).
Энергичные итальянские купцы братья Поло – Маффео и Николо в 1260 г. выехали в Константинополь. Продав там товары и взяв новые, они направляются в Крым. Затем попадают на Волгу к хану Берке. Три года итальянские купцы прожили в Бухаре, затем как посланники папы проехали в Каракорум к Хубилаю. От него с письмом к папе вернулись в 1269 г. Там Николо встретился с сыном Марко, которому было 15 лет. С 1271 по 1295 год Марко Поло участвует в поездках с отцом и дядей, причем к хану они ехали три года через Каспий, Балх, Памир, Кашгар, Яркенд, Хатан, Лобнор и Дун-хуан, т.e. по южной трассе Великого шелкового пути. Возвратился же он морским путем.
Восточный миссионер Ибн Баттута проезжая в 1333 г. из « Золотой Орды в столицу Хорезма Куня Ургенч, характеризует его как «самый значительный, красивый и величавый город тюрков с прекрасными базарами, широкими улицами. Из-за большого числа жителей oн кажется волнующимся морем». Попав на рынок, он даже растерялся и лишь после долгих усилий смог выбраться. Сообщает он также о речной торговле по Джейхуну, по которой за 10 дней суда привозят в Хорезм пшеницу и ячмень даже из Термеза. Среди хорезмских товаров он упоминает прекрасные хорезмийские дыни со сладкой красной мякотью, которые режут, сушат и вывозят даже в Индию, где Ибн Баттуту угощал такой дыней султан. Совершенно иное впечатление на него произвела Бухара, Он сообщает, что этот город – столица, но разорена Чингизом, который разрушил мечети, медресе и базары. « В настоящее время среди людей там нет тех, кто был бы сведущ в науке, и нет тex, кто проявил бы внимание к ней» .
Более оживлен был Самарканд, жизнь в котором проходила вдоль берега «реки стиральщиков» – «Вадиат кайсария» (так Ибн Баттута характеризует Сиаб. – Ю. Б. ), на которой стояли водяные колеса с лопастями, поднимавшие воду для полива садов, и вдоль которой стояли торговые лавки и места отдыха жителей. Он сообщает; что на бepeгу этой реки располагались громадные дворцы и здания, свидетельствующие о высоком мастерстве жителей Самарканда. Но эти здания, как и большая часть самого города, превращены в руины. И нет здесь ни стен, ни ворот. Но в городе есть сады и виноградники.
Следует отметить и Термез, который характеризуется как крупный город с красивыми зданиями и базарами, каналами и садами, обилием товаров. В то же время автор подчеркивает, что это новый город, выросший на другом месте, т.к. Старый Термез, построенный на берегу Джейхуна, разрушен Чингизом.
Во второй половине XIV в. Междоусобные войны в Чагатаидском улусу обостряются, и в этих условиях вышел на политическую арену Амир Темур. Придя в 1370 г. к власти в Мавераннахре и сделав столицей Самарканд, он сумел в короткий срок создать мировую державу с централизованной властью, включившую, по описанию историографа Шарафаддина Али Йезди, кроме Мавераннахра и Хорезма всю территорию Золотой и Белой Орды, Хорасан, Индию, Иран, Ирак, Турцию. Он провел громадную работу по восстановлению экономики городов и ремесел, путей сообщения и торговли, центром которой вновь стал Самарканд.
В это время широко распространяется специализация продажи товаров, отмеченная источниками для Самарканда, Бухары, Ташкента и ряда других городов, в которых складывается большое количество базаров под торговлю отдельными товарами, часто занимающих целые улицы, подводившие к центральному рынку – Чорсутун, объединявшему торговлю разными товарами.
Испанский посол при дворе Амира Темура в Самарканде (1403–1406) Клавихо сообщал, что в городе Самарканде продается всякий год много различных товаров, которые привозятся туда из Китая, из Индии, из Татарии, из разных других мест и из самого Самаркандского царства, которое очень богато. Амир Темур для упорядочения торговли приказал построить в городе специальные торговые ряды, которые должны были пройти через весь город, и сам контролировал это строительство. Улицу провели очень широкую и по обеим сторонам поставили палатки, перед каждой палаткой были высокие скамейки, покрытые белыми тканями. Все палатки были двойные, а сверху вся улица была покрыта сводом с окошечками, в которые проходит свет.
Базары были не только центрами торговли, но и сосредоточием многих ремесел, связанных с оперативной продажей готовой продукции. Поэтому на рынках вырастают ряды или даже отдельные строения (тимы), в которых и изготавливались, и продавались ткани и готовая одежда, головные уборы, обувь, кожи и кожаные изделия, продукция художественной обработки металла, керамика, продукты питания.
В целях развития международной торговли Амир Темур завязывает связи с Византией, Генуей, Венецией, Испанией, Францией, обменивается посольствами, пишет письма европейским королям, в которых важной составной частью были предложения о торговых связях, что подтверждают и письма французского и английского королей. Различия языка, религии, нации не помешали Амиру Темуру первым использовать ли весьма важные акции в деле установления и укрепления, как дипломатических, так и торговых отношении со странами Европы. Подобные отношения усиливались и связи с победами Темура под Анкарой, над «молниеносным Баязедом», в результате чего его держава становится популярнейшим государством в Европе. Внутри страны были налажены дороги на трассах торговых путей и наведен порядок охраны караванов от Дамаска на западе дo Ташкента на востоке.
Современники отмечали, что по распоряжении. Эмира вдоль главных торговых трасс были построены «большие дома», каравансараи, и в какую бы сторону не отправиться на один или два месяца пути «не было места, где путники остались бы без помещения и воды, хотя бы их была тысяча человек». Укрепленные стенами иобеспеченные продуктами они служили надежными пунктами отдыха и охраны купцов, приезжавших из разных стран Европы и Азии. В них были склады для товаров, гостиницы для купцов, мастерские для ремонта.
Амир Тимур понимая важность государства в руководстве торгово-денежными отношениями, проводит объединение монетной политики и как платежного средства, и как одного из рычагов управления державой, и как экономической основы потенциала государства во внешних торговых отношениях. Объединив в державу ряд стран со своими денежными системами, он чеканит монеты и золотые, и серебряные, и медные Широко распространена была серебряная монета таньга, чеканившаяся в десятках крупных городов и се весовая часть, (четверть таньги) мири. Во внутренней тopговле широко ходила мелкая монета – фулюс. Продолжателем этой политики в Мавераннахре выступал его внук Улугбек, который завершил темуровскую денежную реформу, выпустив в 1428 году единую медную монету, заменившую раннее разнобойные чеканы.
При Шахрухе и Улугбеке торговые отношения продолжали расширяться. В это время наладились связи с Китаем. Сначала это были дипломатические миссии, по документам которых отмечается стремление Китая поддерживать добрососедские отношения. Особенно активизировались они после 1417 г., когда посольства с богатыми дарами превращаются в поездки больших торговых караванов, зачастую сопровождавшиеся дипломатическими посланиями. Охрана их при Темуридах осуществлялась на высоком уровне. Можно привести воспоминания Захириддина Мухаммада Бабура, как в Фергане в горах к востоку от Андижана снегопад засыпал большой караван из которого остались в живых лишь два купца. И отец Бабура Омаршейх, задержавший товары, берег их, хотя сам нуждался, и через год или два нашел наследников и вернул им весь товар в целости и сохранности.
К XVI в. меняется международная ситуация. Этому во многом способствовали великие географические открытия, все более тесно связывавшие государства Европы с Индией и Китаем морской связью, что подрывало функционирование сухопутных маршрутов. Междоусобные войны, нашествия кочевников, с одной стороны, и великие географические открытия, сделавшие более предпочтительной дешевую и менее опасную морскую торговлю – с другой, приводят к постепенному затуханию со второй половины XVI в. трансконтинентальных сухопутных трасс.
