СИСТЕМА РЕГИОНОВ КАЗАХСТАНА: ПОЛИТИКО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
Автор: ИАЦ МГУ

КАПАНОВ Кайдар Хисметович,Уральская АТиСО,ректор, кандидат политических наук,
САРСЕМБАЕВА Салтанат Талгатовна,профессор Евразийской академии, доктор экономических наук
В ближайшей перспективе логически должна последовать новая территориальная организация государства вслед за трансформацией экономического пространства на основе заявленной президентской стратегии территориального развития Казахстана [1].
В этой связи политическое решение о переносе столицы из Алматы в Астану можно расценивать как один из важных этапов на пути построения как эффективного государства, так и современной государственности на обширной территории независимого Казахстана. Настоящая статья представляет собой попытку политико-экономического анализа регионального развития и нерешенных задач в трансформации экономического и политического пространства Казахстана.
Регион как элемент пространства выступает объектом изучения многих социально-гуманитарных наук. Это обусловлено «погранич-ностью» самого понятия «регион», впервые появившегося в трудах по экономической географии и затем вошедшего в терминологию гуманитарных наук - социологии, истории, философии и культурологии при преобладании экономической науки. Последние пользуются понятиями «регионалистика», «регионология», «регионоведение», «региональная экономика», которые не являются взаимозаменяющи-ми. Регионалистика в широком смысле понимается как совокупность дисциплин, объектом исследования которых выступает регион, а в узком - это система понятий, имеющих отношение к методологии и методике выделения и исследования района [2, с. 260].
Предметом регионологии считается изучение особенностей развития экономического района (региона) как части единого народнохозяйственного комплекса страны [2, с. 262]. У экономистов и географов термин «регионалистика» имеет более широкое значение, чем «регионология» (составная часть первой). «Регионоведение» в справочных изданиях и вузовских классификаторах синоминально «страноведению». Доминирующая позиция о междисциплинарном характере регионалистики не дает реальной возможности создать последней собственную теорию, методологически оформить ее предмет и стать отдельной научной дисциплиной. В силу этого регион как целостное общественное явление не изучается и исследования носят фрагментарный характер.
В условиях глобализации, ее вызовов для новых независимых государств и потребностью сформулировать свои ответы, а также процессов новой регионализации в современных науках об обществе одним из ключевых предметов исследования становятся проблемы взаимовлияния экономических и политических процессов. Моделирование взаимодействия экономики и политики как на макроуровне, так и на страноведческом уровне вновь оказываются в центре внимания как экономической теории, так и политологии и других социальных наук. С учетом же неразвитости политической регионалистики регион еще не стал объектом политического и/или экономического анализа. В экономическом анализе политические процессы от силы включаются лишь как дополнение, без выявления связей в действиях экономических и политических субъектов. В реальности экономическая политика определяется через категорию «интересы», предпочтения и мотивы игроков на политическом пространстве. Задача состоит не только в анализе влияния власти и институтов на экономическое поведение субъектов и их реакцией на политический выбор, но и в описании и выявлении конкретных причинно-следственных взаимосвязей экономических и политических институтов и субъектов («взаимосвязь общественных порядков»). Фактор власти в экономике был ключевым в марксовой политэкономии и сегодня в неортодоксальном виде получает свое развитие [3].
Предметом современного политико-экономического анализа должны выступать не экономические и политические системы по отдельности, а именно политико-экономическая система в своем единстве.
Новая политическая экономия или политическая экономика предполагает изучение экономических процессов как политичесгеографов термин «регионалистика» имеет более широкое значение, чем «регионология» (составная часть первой). «Регионоведение» в справочных изданиях и вузовских классификаторах синоминально «страноведению». Доминирующая позиция о междисциплинарном характере регионалистики не дает реальной возможности создать последней собственную теорию, методологически оформить ее предмет и стать отдельной научной дисциплиной. В силу этого регион как целостное общественное явление не изучается и исследования носят фрагментарный характер.
В условиях глобализации, ее вызовов для новых независимых государств и потребностью сформулировать свои ответы, а также процессов новой регионализации в современных науках об обществе одним из ключевых предметов исследования становятся проблемы взаимовлияния экономических и политических процессов. Моделирование взаимодействия экономики и политики как на макроуровне, так и на страноведческом уровне вновь оказываются в центре внимания как экономической теории, так и политологии и других социальных наук. С учетом же неразвитости политической регионалистики регион еще не стал объектом политического и/или экономического анализа. В экономическом анализе политические процессы от силы включаются лишь как дополнение, без выявления связей в действиях экономических и политических субъектов. В реальности экономическая политика определяется через категорию «интересы», предпочтения и мотивы игроков на политическом пространстве. Задача состоит не только в анализе влияния власти и институтов на экономическое поведение субъектов и их реакцией на политический выбор, но и в описании и выявлении конкретных причинно-следственных взаимосвязей экономических и политических институтов и субъектов («взаимосвязь общественных порядков»). Фактор власти в экономике был ключевым в марксовой политэкономии и сегодня в неортодоксальном виде получает свое развитие [3].
Предметом современного политико-экономического анализа должны выступать не экономические и политические системы по отдельности, а именно политико-экономическая система в своем единстве.
Новая политическая экономия или политическая экономика предполагает изучение экономических процессов как политических [4]. Такой подход оказывается более корректным в принципе. Концепции и модели власти в экономике должны стать со временем составной частью политико-экономических исследований и в нашей стране, а сегодня по крайне мере могут стать предметом открытой дискуссии между сторонниками различных методологических подходов.
Государство по истечении 15 лет своего суверенного развития сформулировало новые подходы к региональной политике [1]. Во-первых, подход к регионам только с позиций руководства и управления социально-экономическими процессами признан недостаточно эффективным, а более продуктивным является организация регионального развития. То есть, предполагается децентрализация и самостоятельность регионов как экономических субъектов в части стратегического планирования своего развития и определения места в национальной и мировой экономике («конкурентоспособность региона - конкурентоспособность Казахстана»), а на этой основе и некая модель «вертикально-горизонтальных» отношений центра и периферий. Во-вторых, предусмотрен переход от политики выравнивания уровней регионального развития (свойственной советскому периоду развития страны и исторически давшей в целом позитив для нас) к поляризованному или «сфокусированному» развитию в «опорных» («полюсах роста») регионах с последующим распространением инновационной активности в «нелокомативных» регионах. В-третьих, стратегия предусматривает переход к осевому подходу формирования территориального пространства страны на основе старых и новых транспортно-коммуникационных коридоров с выходом на внешние рынки. Очерчены три такие оси - Северная, Южная и Центральная, которые свяжут территориально-хозяйственные системы.
Особая миссия в стратегии отведена Астане и Алматы как городам-лидерам:
■ перспективные полюса индустриально-инновационного роста;
■ зоны интеграции страны с глобальными и региональными рынками;
■ генераторы развития новых кластеров;
■ постиндустриальные «средовые зоны»;
■ стимуляторы главного ресурса развития - человеческого;
- ■ важнейшие узлы на евразийском пространстве;
- ■ центры логистики, трансферта технологий, инноваций и туризма в ЦАР;
- ■ Алматы как международный финансовый центр, зимних видов спорта и спортивного туризма;
- ■ Астана как образцовая столица для других стран (в тридцатку мировых столиц к 2030 году);
- ■ Астана как сетевая зона роста Карагандинской агломерации и Щучинско-Боровой курортной зоны.
В целом приоритетное развитие Астаны и Алматы видится как импульс, вовлечение других регионов через кооперацию к их развитию в направлении высокоорганизованной урбанистической среды обитания основной части населения страны.
Основные различия в подходах к региональной политике отображены в таблице № 1.
№ п/п |
Государственная политика |
Выравнивание уровней развития региона |
Поляризованное развитие региона |
||||
1. |
Основные параметры |
Выделение регионов на основе усредненного социально-экономического потенциала |
Создание регионов-«локомотивов роста» (опорных регионов) |
||||
2. |
Администра-тивно-территориаль-ное деление |
Выделение географически сопряженных территорий, сохранение существующего административно-территориального устройства |
Укрупнение административно-территориальных единиц в макрорегионы с опорными городами национального и регионального уровня |
||||
Равномерное |
|||||||
распределение |
Направление |
||||||
Базовый |
государственных |
государственных |
|||||
3 |
механизм |
средств между |
кап. вложений |
||||
управления |
регионами, |
в «опорные |
|||||
нуждающихся в |
регионы» |
||||||
поддержке |
|||||||
При этом оговаривается сохранение компенсирующей региональной политики в отношении отсталых регионов путем предоставления им гарантированных услуг, выравнивания обеспеченности инфраструктурой.
Перед региональными властями Центр поставил задачу выработки собственных региональных стратегий несырьевого характера. Тем самым регионам предоставили возможность примерить на себе статус «стратега» - главного вдохновителя и инициатора стратеги-рования своей территории. Это означает, что формирование регионального субъекта как инициатора развития региона предполагает не столько развитие имеющихся и появление новых производств, сколько формирование благоприятных условий инновационного и инвестиционного климата. Такое позиционирование местных властей в качестве «стратега» в принципе выводит их на более высокий уровень управления, при котором возможен переход от парадигмы функционирования региона к его развитию.
Понятие «конкурентоспособный регион» способно наполниться реальным содержанием в единстве и взаимодействии трех составляющих.
Конкурентоспособность региональной власти путем внедрения эффективных и демократических по содержанию механизмов административного управления, модернизации управленческих структур, кадрового обновления и омоложения, формулирования мобилизационных идей для местного сообщества, формирования доверия к институтам и носителям власти.
Конкурентоспособность социального (человеческого) потенциала региона путем достижения высоких стандартов жизни для всех слоев населения, развития человеческого ресурса, обеспечения социально-экономической и политической привлекательности региона, инициирования процессов самоорганизации местного сообщества.
Конкурентоспособность бизнеса путем «удержания» своих структур и «заманивания» других на территорию региона и продвижения («тихой экспансии») на другие рынки, втягивания местных бизнес-структур в реализацию собственных и общенациональных инвестиционных проектов, лоббирования и отстаивания интересов бизнес-сообщества по проектам ТНК.
Власть как Стратег может проявить себя при обеспечении именно такой конкурентоспособности региона.
Каково стратегическое видение развития регионов Западного Казахстана и как они себя позиционируют на национальном и мировом рынках?
По стартовым индексам уровня жизни и конкурентоспособности регионы выглядят следующим образом:
-
■ по сводному индексу уровня жизни лидирует Актобе с рейтингом 6,8, Уральск - 5,8, Актау - 5,5 и Атырау - 4,9;
-
■ по индексу конкурентоспособности (объем промышленного производства, и доля обрабатывающей промышленности, уровень экономической активности населения, выпуск специалистов с в/о, объем инвестиций в основной капитал и в строительство) лидирует Актобе. Во всех областях Западного Казахстана доминирует горно добывающая отрасль (до 90%, в ЗКО - 91,4%). По итогам 2007 года объем промышленного производства составил 3 823,7 млрд.тенге. По инвестиционной активности лидирует Атырау и отставание аутсайдера Уральска 8-кратное. По ВРП также лидирует Атырау и замыкает Уральск (по данным 2005 года).
Общее сопоставление разработанных региональных стратегий ЗКО, Актюбинской и Мангыстауской областей до 2015 года показывает, что концепции комплексного развития территорий (семь «опорных» территорий), проработанности методологического подхода к масштабу прорывных проектов отвечает стратегия Мангыстауской области (аким Кушербаев К.Е.). В целом эта стратегия задает новый алгоритм развития на перспективу, четко определяя параметры и горизонты, правила игры для бизнеса и местного сообщества. Ак-тюбинская стратегия (аким Е.Сагиндыков) сильна четким обозначе нием и проработанностью 120 инвестиционных проектов на общую сумму более 8,0 млрд. долларов. Шесть проектов стоимостью 443,0 млрд. тенге вошли в государственную программу «30 корпоративных лидеров Казахстана», причем один из них - первая очередь третьего Жанажолского газоперерабатывающего завода - уже реализован в декабре 2007 года.
Уральская стратегия (аким Б. Измухамбетов) стала предметом экспертного заключения авторов и алматинского экономиста К. Берентаева (опубликовано в конце прошлого года в местной прессе и в начале 2008 года в республиканской) [5].
В документе, разработанном группой К.Нупова (ТОО «КА-ТЭК», г. Алматы), отсутствует в принципе конкурентная стратегия как таковая и программа территориального развития ЗКО; приоритеты целиком привязаны к сырьевым производствам, а необходимые для региона прорывные проекты в экономике и социальной сфере не заявлены; социальный блок как сердцевина такого рода стратегий, определяя ее направленность, не стал таковым по сути и механизмам; использованный сценарный метод разработки стратегии с общими («ликбезовскими») характеристиками без привязки к конкретным производствам и территориям стал демонстрацией худшего исполнения инструмента стратегирования. Такого рода стратегии остаются формальным документом, преданным забвению уже на следующий день после его утверждения в областном маслихате.
Какие выводы и уроки можно извлечь из первого опыта разработки региональных стратегий? Исходя из опыта близкой нам уральской, они таковы.
1. Обозначение («назначение») лидеров региона (Актобе-Ураль-ского, Атырау-Каспийского) условно, и главное - не способствует межрегиональной интеграции и кооперации (не конкуренции регионов, а их сотрудничество). Макрорегионы, включая наш Урало-Каспийский, при таком административном подходе естественным образом не сформируются. Будет больше конфликтных зон, нежели поиска сотрудничества и объединения региональных элит.
В современном мире конкуренция между странами и регионами происходит главным образом не в материальной сфере, а в области идей, стратегий и их воздействия на сознание людей. Только интеллектуальное лидерство способно обеспечить конкурентоспо собность, прорыв в области хозяйства и социальной сферы регионов и страны в целом. Если руководство региона не позиционирует себя в качестве интеллектуального лидера и перепоручает этот процесс «избранным» консалтинговым компаниям (независимо от их профессионального уровня), делающим свой бизнес то в одном, то в другом регионе, то и инновационные сценарии развития региона вряд ли состоятся.
Стратегии, выстроенные на административных началах, зависят от одного фактора - личных качеств и способностей главы региона. Такого рода зависимость сродни «короткому» замыканию: то вспыхнет, то погаснет. С позиций долгосрочного и стабильного успеха развития региона такие системы не продуктивны и не эффективны. Стоит уйти успешному главе, начинается забвение задуманного и начатого, а новые начинают заново планировать под те или иные интересы.
2. Формирование региональной стратегии - это задача всей региональной элиты, включая вместе с управленческой, научную и образовательную, культурную и техническую, бизнес-элиту. В данном случае стратегии - это не только социально-экономический документ, а в большей степени политический. Задачи консолидации думающей и ответственной местной элиты, формирования по этой основе регионального политического субъекта приоритетны в условиях реальной трансформации экономико-политического пространства стран. В этом смысле роль бизнеса и экспертного сообщества должны быть переосмыслены и они в процессе разработки стратегий должны позициироваться как независимые центры. Поверх «аппаратной» технологии формирования и сопровождения стратегий должна наложиться «общественно-государственная». Именно это качество придает региональным стратегиям целостный и легитимно-представительный характер.
3. От адекватной оценки соотношения «власть - институт власти - экономика» зависит адекватное понимание элит, характера правил игры (кто их задает и меняет в зависимости от изменения экономической ситуации). Признание существенности этого соотношения позволяет изначально описывать политику и экономику как взаимосвязанный процесс, состоящий из нормативно-формализованной и фактически существующей части. Потому изначально власть воспринимается как непрозрачное, непубличное. В условиях моноцентризма власти, жесткой вертикали публичная политика в регионах отсутствует. Главы регионов чертят политическую конфигурацию самостоятельно, устраняя экономических и политических оппонентов (опыт выборов августа 2007 года в маслихат ЗКО).
4. В рамках административно-территориального подхода трудно описать и региональную стратификацию политического пространства. Каждый регион - это своеобразный «кокон» вокруг субъектов региональной политики. Такое пространство имеет разную «прозрачность» для действий «снаружи» и «изнутри», идет ли речь обэкспертной оценке или о политическом действии. Особенно ярко такая разница проявляется в тех случаях, когда региональное сообщество является носителем различных клановых, корпоративных начал. Здесь заостряется проблема: как отражается это разнообразие в механизме рекрутирования правящей региональной элиты, в характере возникающих конфликтов в связи с доминированием в различных структурах исполнительной, контрольно-надзорной и судебной властях «варягов» с иных регионов? Не менее важным является, обстоятельство, связанное с вышеуказанным, что политическое пространство любого региона центрично. Есть зона центра политической активности и есть периферийная, провинциальная зона. Они не совпадают с парой «центр - регион», понимаемой как «отношение и политика центральной власти к региональной» (тем более в условиях Казахстана понятие «региональная власть» достаточно условное понятие). Структурное разделение политического пространства на зоны центра и провинции требует также своего осмысления и теоретической проработки.
5. В региональной проблематике непродуктивным выступает также какое-либо проектирование региональных процессов на основе существующей «административно-территориальной» модели устройства страны и мышления управленцев. Региональные элиты в условиях нестабильности административно-территориальных границ областей (сегодня ЗКО - область, а завтра один из районов Уральского аймака) не могут уверенно себя позиционировать. Эта модель статична, являя собой некую «шахматную доску», на которой передвигаются политические и экономические фигуры. Здесь не работают понятия «внутреннее - внешнее», так как политическое пространство едино и условно разбито на «клеточки» - регионы.
Правила игры, да и сами «фигурки» меняются извне и вне зависимости от «пешек». В такой статичной модели король и свита вне игры на региональном пространстве. Более адекватно объяснять и изучать региональное пространство на основе динамической модели, суть которой в том, что оно всегда понимается как «чье-то», как пространство действий политических субъектов внешних, находящихся за пределами регионального политического пространства и вступающих в политические отношения с представителями местного сообщества (по схеме «патрон-клиент»).
Учитывая основные слагаемые политического влияния - административно-правовые, политические, интеллектуальные, финансово-экономические, идеологические и символические - центром политического пространства выступает столица как местоположение наиболее влиятельных политических субъектов. Это и выдвигает значимость Астаны как центра не только в рекрутировании и воспроизводстве новой региональной элиты, но и Астаны как одного из регионов в собирании и обустройстве экономического и политического пространства страны в единую систему.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
-
1. О стратегии территориального развития Казахстана до 2015 года.Указ Президента РК № 167 от 28.08.2006 года.
-
2. Регионалитика // Географический энциклопедический словарь. Понятия и термины / Под ред. Ф. Гречишникова. М:, 1988.
-
3. В числе основных концепций власти в экономике можно назвать работы Дж.К.Гэлбрейта, П.Барухана, Дж.Дози, В.Ойкена, Ф.Перу, Я.Такоты и В.Штютцеля.
-
4. В статье А. Либмана «Направления и перспективы развития политико-экономических исследований» представлен обзор основных научных подходов. Вопросы экономики, 2008. № 1.
-
5. Газета «Надежда» от 29 ноября 2007 года, «Моя Республика» от 29 февраля 2008 года.
Поделиться: