Проблемы обеспечения региональной безопасности - одна из наиболее актуальных тем не только для экспертов из стран ЦАР, но также и для ведущих аналитиков из России, Евросоюза, США. Этот интерес вполне закономерен, поскольку, за последние несколько лет, вопрос: «От кого и как нам следует защищаться?» приобрёл совершенно новое звучание. После событий 11 сентября 2001 года казалось, что на ближайшее будущее главный «враг» прогрессивного человечества очевиден, это - мировой терроризм и его союзники. Но уже спустя 2-3 года, пришло понимание: терроризм - это не только зловещего вида мужчины с автоматами и взрывчаткой, но огромный комплекс социальных, экономических, религиозных, политических проблем, которые это явление порождают.
Выступление Алексея Власова на конференции «ПРОБЛЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ И УСТОЙЧИВОГОРАЗВИТИЯ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ». Ташкент. 30 апреля.
Проблемы обеспечения региональной безопасности - одна из наиболее актуальных тем не только для экспертов из стран ЦАР, но также и для ведущих аналитиков из России, Евросоюза, США. Этот интерес вполне закономерен, поскольку, за последние несколько лет, вопрос: «От кого и как нам следует защищаться?» приобрёл совершенно новое звучание.
После событий 11 сентября 2001 года казалось, что на ближайшее будущее главный «враг» прогрессивного человечества очевиден, это - мировой терроризм и его союзники. Но уже спустя 2-3 года, пришло понимание: терроризм - это не только зловещего вида бородатые мужчины с автоматами и взрывчаткой, но огромный комплекс социальных, экономических, религиозных, политических проблем, которые это явление порождают.
В противодействие прямым и явным угрозам региональные игроки, внешние силы так и нашли пока оптимальных рецептов от воздействия негативных факторов, которые порождают бедность, неграмотность, социальное неравенство, ограничение демократических свобод. Между тем, не достигнув внутренней стабильности, едва ли можно будет говорить об обретении реальной, а не только виртуальной безопасности.
Второй момент. Очевидно, что постсоветское пространство переживает стадию «переформатирования», меняет свою пространственную конфигурацию. Развитие глобализации и интеграционных процессов приводит к формированию новых объединений (политических и экономических), включающих страны, прежде не входившие ни в состав Российской империи, ни в состав СССР. Эти процессы затрагивают и ЦАР. Другой вопрос - насколько подготовлены страны региона к этому переформатированию.
Центральная Азия за время, прошедшее с момента распада СССР превратилась в важнейшую ресурсную базу мировой экономики. Значение региона будет возрастать и дальше по мере истощения энергоресурсов в других точках земного шара. И в этой ситуации необходимо признать: Центральная Азия находится под давлением целого комплекса нерешённых проблем, связанных с экономическими, социальными, экологическими рисками, локальными конфликтами, угрозой терроризма и радикального исламизма.
На данном этапе ситуацию усугубляет и наметившаяся тенденция развития кризисных явлений в мировой экономике, которые могут нанести серьёзный удар даже по тем странам, которые считаются «локомотивом» успешных экономических реформ на региональном уровне. Речь идёт о Казахстане и, в какой-то степени, об Узбекистане.
Но, что же касается нынешнего состояния безопасности в Центральной Азии, то мы видим многочисленные структуры по поддержанию мира и стабильности. Но фактически это проекты, «заточенные» под интересы мировых игроков, таких как Россия, США и Китай. Именно они формируют повестку дня в русле выработки стратегий безопасности для СНГ, ОДКБ, ШОС, НАТО. Более того, мы видим, что существуют тенденции к интеграции, объединению усилий, созданию «совместных» зон ответственности этих структур.
Например, видна попытка выработать общую стратегию действий в формате диалога ОДКБ-ЕврАзЭС. Причём, заметно, что внимание руководителей этих организации постепенно переходит с проблемы внешних угроз на внутренние проблемы регионы, которые не менее взрывоопасны, нежели классические «3 главных силы зла».
Однако говорить о преобладании «кооперативистской стратегии» над игрой с «нулевой суммой возможностей» пока, очевидно, преждевременно. Причина - кризис доверия, который проявляется как в формате взаимодействия между странами региона, так и во взаимоотношениях между Россией и Западом. Например, ШОС многими экспертами рассматривается как инструмент китайского влияния в регионе.
ОДКБ и ЕврАзЭС оцениваются как «пророссийские проекты». НАТО - это американский инструмент влияния.
И, если перейдёт в плоскость реальных решений формирование союза Центрально-Азиатских государств, то можно быть уверенным, что и здесь попытаются увидеть особые интересы Астаны, которая, как предполагается, будет ключевым звеном и главной действующей силой будущего Союза.
Поэтому в условиях нарастающего кризиса доверия увеличивается значение ШОС в развитии системы региональной безопасности. Шанхайская Организация, изначально позиционируется как внеблоковая структура, не ставящая перед собой задачи военно-политического доминирования какой-либо одной силы.
Однако, при этом, организация должна оперативно реагировать на новые вызовы времени и выражать готовность взять на себя ответственность, как за обеспечение безопасности, так и за общее развитие региона. В этом отношении нужно признать, слов гораздо больше, чем реального дела.
Как заявляют официальные лица этой организации, главное отличие ШОС от других интеграционных проектов - отказ от шагов, направленных на силовое воздействие, следование принципу несоюзничества, ненаправленности против кого-либо и открытости.
В этих принципах заложена сильная сторона ШОС, а, вместе с тем, определённая слабость, поскольку подобный подход проще декларировать, нежели реализовывать на практике. И особенно в современном мире, где постоянно растущая конкуренция в сфере политики и экономики по-прежнему подталкивает к формированию блоковых систем, по принципу «дружбы против..».
Стратегии безопасности ШОС, как правило, связывают с региональной антитеррористической структурой, но, замечу, что она ориентирована скорее на решение информационно-аналитических и координационных задач. И поэтому вряд ли может рассматриваться, как доказательство стремления России или Китая превратить Шанхайскую организацию в военный блок. Гораздо более важной задачей в рамках ШОС представляются проекты, направленные на обеспечение энергетической безопасности.
В частности, хорошо известен проект создания энергетического клуба ШОС, о котором многие эксперты уже высказались, как об очередном PR-проекте, неспособном наполнить энергетическое взаимодействие в регионе реальным содержанием.
Но, если заглянуть в будущее, то мы увидим заманчивую перспективу объединить производителей энергоресурсов и их потребителей. А в перспективе - превращение ШОС в самодостаточную энергетическую систему, как в глобальном, так и в локальном контексте через согласованную политику отраслей ТЭК. Но это опять-таки возможность, которую еще надо использовать.
Необходимость подобной координации была ясно продемонстрирована событиями последней зимы, когда население региона страдало от нехватки тепла и света (прежде всего, Киргизия и Таджикистан). А решение о международной поддержке как в формате ШОС, так и ОДКБ было принято уже тогда, когда наиболее острая фаза кризиса миновала.
«Философия» ШОС должна позволить рассматривать проекты безопасности не с точки зрения текущей выгоды кого-либо из участников проектов, а с точки зрения баланса интересов. Отсюда, кстати, и двойственное отношение к вопросу о приёме в Шанхайскую Организацию новых членов. Потому что, с одной стороны, заманчиво подключить Иран к энергетическим проектам в рамках организации, а, с другой стороны, может возникнуть угроза внутренней целостности ШОС, поскольку каждый новый участник неизбежно будет требовать формирования особых правил игры. А это, в свою очередь, может привести к дисбалансу интересов, снижению эффективности в работе Организации, которая и так еще проходит фазу становления.
В то же время, в перспективе возможно более активное участие стран ШОС в миротворческом проекте по Афганистану, тем более, что эта страна, как и Пакистан, имеет статус наблюдателя в организации. Другое дело, что внятной, самостоятельной стратегии по участию в решении афганской проблемы ШОС так и не имееет.
Еще одна "проблемная зона безопасности", между некоторыми центральноазиатскими странами - членами ШОС существуют ощутимые трения в сфере водопользования, по поводу энергоносителей, а также делимитации и демаркации «внутренних» центральноазиатских границ. В этом плане нужно определиться - будут ли эти разногласия присутствовать в повестках дня ШОС, либо они останутся «за бортом» организации.
Таким образом, уникальность Шанхайской Организации с точки зрения выработки стратегий безопасности как раз заключается в том, что это «универсальная площадка для достижения консенсуса», на которой можно вести, с одной стороны, серьёзные дискуссии, а с другой, находить эффективные модели сотрудничества, в том числе и с участием США, для которых ЦАР является стратегически важным регионом, и которые также заинтересованы в сохранении и укреплении стабильности. Обновленная стратегия США действует по принципу «всем должно хватить места». Это означает, что Вашингтон признает интересы этих держав в регионе и готов (хотя бы формально) с ними считаться, в том числе признать влияние ШОС. В то же время США не отказываются от своего присутствия (в любой форме) в Центральной Азии. Таким образом, налицо (по крайней мере - на словах) отход от прежнего одностороннего, унилатералистского подхода США. Новым инструментом в процессе усиления влияния США и Запада становится сотрудничество стран региона с НАТО. Естественно, что этот процесс вызывает раздражение и тревогу России.
Глобализация угроз диктует необходимость выработки новых подходов к стратегии безопасности. И, в конечном счёте, отказа от «алармистского подхода», тем более, что взаимное противостояние между Востоком и Западом разворачивается в огромном геостратегическом регионе Центральной Азии, Южного Кавказа, Каспия. Единолично контролировать это пространство в данный момент не в состоянии ни один из крупных игроков.
Однако, для того чтобы в реальности выполнить эту сложную задачу, Шанхайская Организация должна пройти фазу внутреннего структурирования. Четко определиться с судьбой тех стран, которые давно и настойчиво "стучатся" в дверь ШОС, прежде всего Ирана и Индии. Перейти, в конечном счете, от алармистских стратегий к открытым,"кооперативистским" моделям, что, в сущности, в наибольшей степени соответствует особому, "шанхайскому духу".
Остаётся надеяться, что ШОС сможет стать структурой, объединяющей интересы ведущих мировых игроков и стран региона, которые из объектов мировой политики стремятся к превращению в равноправных участников. Поскольку перечисленные в начале моего выступления риски - это во многом следствие того, что вместо объединения усилий мы чаще всего наблюдаем реализацию стратегий «по индивидуальным чертежам», и, к сожалению, эти чертежи далеко не всегда совпадают.
