Необходимо еще раз упомянуть об ответственности власти и оппозиции на Кавказе. Регион взрывоопасен. Даже кабинетные или «кухонные» рассуждения способны быстро воспламенить улицу, а радикально настроенную толпу, как известно, не удержать. Совсем недавняя история рубежа 1980-1990-ых показывает, как это может торпедировать государство. Тер-Петросян был активным участником тех событий и, конечно, не мог забыть этот опыт, но он, видимо, оказался «в плену» восточно-европейской схемы относительно мирной смены власти под давлением масс, привитой на грузинскую почву. Нельзя забывать, что каждый подобный случай уникален, тем более для горячего Кавказа, где закономерен как раз иной исход – ереванский.
Шипы без роз: возвращение Тер-Петросяна
С 2003 года ни одни выборы на Южном Кавказе не проходят без многотысячных митингов. Вариантов развития событий всего два: их либо умело или нет, но разгоняют, либо толпа свергает действующую власть. Из этой перспективы ереванский митинг, в первые дни после выборов, выглядел как раз в русле «традиции». Наблюдатели в среде сторонников власти предполагали, что митинговые страсти сойдут на нет, представители оппозиции тоже держались уверенно, делая ставку на раскол бюрократии. После мирового признания выборов состоявшимися в рамках демократических норм шансов на отмену их результатов у оппозиции было мало. Продолжавшийся кризис на улице, в принципе, давал лидерам оппозиции возможность «дожать» власти на частичные уступки (пересмотр выборов по ряду избирательных участков), шанс нарастить политический капитал, а особо удачливым получить посты в государственном аппарате. В любом случае, период обсуждения ультиматумов и требований был бы ограничен терпением высшего руководства. Выход из кризиса для всех, возможно кроме рядовых митингующих, был более-менее очевиден: освобождают улицу от неконтролируемой митингующей массы обычно силой. Но затем случился не разгон, а погром и человеческие жертвы, с этого момента политика закончилась, и любая нормальная власть вынуждена была бы в такой ситуации поставить жесткую точку.
Проигравшие оказались все: и оппозиция, и власти, и Армения в целом. Ответственность также должна разделиться всеми. Новый президент, действующий глава правительства Серж Саркисян возлагает ответственность за беспорядки в Ереване в том числе и на свое правительство. Достаточно честный поступок. Но ответственность машины власти и так достаточно очевидна: монополизация политического пространства, инертность, коррупция – известные врожденные грехи всех систем СНГ. Власть и после революции остается прежней, в данном случае нагляден пример грузинской революции: да, меняется кадровый состав, да, более активно проводятся реформы, но политическое поле не становится доступнее, новая бюрократия не «чище» и также в свою пользу оборачивает блага управления государством. Революция, а лучше сказать массовый протест, побеждает режим, если он не адекватен: слишком слаб, деградирован внутри себя и не опирается на поддержку населения. Такова ли Армения в 2008 году при Кочаряне? Как видно, нет.
Оппозиция проигрывает, когда у нее нет ядра лидеров, либо ее лидеры не готовы контролировать своих сторонников. В ереванской ситуации, когда разыгрывался массовый протест, мяч находился в руках оппозиции, и ответственность за успех этой игры была на их стороне. Проблемы стран СНГ с демократиями ограниченного доступа (суверенными демократиями) практически идентичны и понятны, поэтому в успехе оппозиции играют роль не программы модернизации, а качество лидеров, которые должны привносить для своей страны нечто новое, чем обычная ненависть к существующему режиму. Был ли в Ереване такой лидер?
«Зажечь» толпу Тер-Петросян, как видно, может. В определенном смысле, он политическая икона, символ. Но скорее символ из прошлого. Он типичный лидер формации национального подъема буйного рубежа 1980-1990-ых, совсем не бархатных лет. Диссидент-идеалист с долгим опытом работы президентом, создавший президентскую вертикаль не выглядит человеком, который в свои 63 года мог бы стать во главе массового уличного движения. Более органично его видеть не на трибуне, а в кресле президента на пороге третьего-четвертого срока, против которого воюют 30-40-летние лидеры. Конечно, неэтично отнимать у него шанс на новую политическую карьеру, но нельзя в одну реку войти дважды, тем более столько лет находясь в политическом молчании. Иных громких лидеров молодой формации вокруг Тер-Петросяна не прозвучало, во всяком случае, так, чтобы их услышали отдельно от него.
Значит, либо их нет (что мало вероятно), либо он не допустил конкуренции, подмяв под себя окружение. Вокруг него обозначился круг, возможно в будущем, «оранжевых» лидеров, это более молодые прагматичные политики-функционеры, одни из них опомнились, как Артур Багдасарян (спикер парламента Армении 2003-2006 гг.), либо, несмотря на прагматизм, оказались в идейной ловушке самоуверенного Тер-Петросяна. Для последнего случая весьма характерна карьера Арама Карапетяна (лидера партии «Новые Правые»), после ереванских событий он оказался под арестом. Карапетян в политике начинал как функционер Госдумы РФ (с 1996 г.), в качестве советника работал в совете национальной безопасности Думы по южному федеральному направлению, в то же время он и бизнесмен - был в совете директоров ряда российских банков. Есть и третий тип симпатизирующих Тер-Петросяну, те, кто ностальгирует по ярким временам Армянского общенационального движения (АОД), которое находилось у власти с 1991 по 1998 г., - Петрос Макеян, один из лидеров АОД также оказался задержанным. По некоторым данным, задержан и Арарат Зурабян, ветеран карабахской войны, нынешний лидер АОД. Но как ни странно, первое поколение армянских политиков не выступило широким фронтом в поддержку политической реинкарнации лидера своего времени Тер-Петросяна. Как у многих, у них накопились претензии к правлению Роберта Кочаряна, но они не склонны взрывать ситуацию, понимая, каковы могут быть последствия при отсутствии у оппозиции должного контроля и координированного центра сил. Тем более с другой стороны оппозиции протягивают руку: Артур Багдасарян в должности секретаря Совбеза демонстрирует возможность институализировать свою политическую позицию внутри армянской системы власти.
В итоге возникает напряженная, но совсем не «оранжевая» ситуация. На фоне уличного столпотворения оппозиция раскалывается внутри себя без всяких разгонов, рождая хаос: массы сами по себе бурлят, молодые лидеры и другие авторитетные оппозиционеры прошлого под гипнозом личности Тер-Петросяна, и сам «титан» национальной демократии Левон Тер-Петросян как бы сам по себе, несмотря на то, что все внимание его сторонников приковано к его словам. Учитывая то, что выборы были признаны мировым сообществом, власть достаточно монолитна и крепка, чтобы повиноваться ультиматумам улицы, вряд ли оппозиции можно было бы честно рассчитывать на успех, похожий на тбилисский осенью 2003 г. Возможно, кого-то привлекла мысль подогреть ситуацию, а затем «слить» кризис внутри оппозиционной коалиции уличными беспорядками, пометив «кровью» начало правления Саркисяна, кто знает?
Необходимо еще раз упомянуть об ответственности власти и оппозиции на Кавказе. Регион взрывоопасен. Даже кабинетные или «кухонные» рассуждения способны быстро воспламенить улицу, а радикально настроенную толпу, как известно, не удержать. Совсем недавняя история рубежа 1980-1990-ых показывает, как это может торпедировать государство. Тер-Петросян был активным участником тех событий и, конечно, не мог забыть этот опыт, но он, видимо, оказался «в плену» восточно-европейской схемы относительно мирной смены власти под давлением масс, привитой на грузинскую почву. Нельзя забывать, что каждый подобный случай уникален, тем более для горячего Кавказа, где закономерен как раз иной исход – ереванский.
Власть вынесет свои уроки из этих событий. Оппозиция свои. Но обе стороны должны соизмерять свои действия и их последствия с точки зрения интересов целого. В конце концов, такие события отбрасывают всю страну назад, накладывают негативный отпечаток на ее восприятие в мире. Но это еще урок всем соседям по постсоветскому пространству, какие иногда бывают возвращения из прошлого.
