Прошел год после четырехдневной войны – беспрецедентной эскалации нагорно-карабахского конфликта, унесший жизни более ста солдат с обеих сторон. Конфликт вокруг Нагорного Карабаха никогда не был по-настоящему заморожен, однако возросшая интенсивность столкновений в апреле 2016 года свидетельствует о том, что насилие может вспыхнуть в любое время, дестабилизируя и без того хрупкий регион. Линия соприкосновения между вооруженными силами Азербайджана и Армении стала самой военизированной местностью бывшего Советского Союза. Боевые действия активизируются, а число жертв на передовой растет. Об истории и перспективах решения вопроса пишет главный редактор академического журнала Caucasus Internationa” в Стамбуле, редактор книги ”Шахматная доска Каспийского моря: геополитический, геоэкономический и геостратегический анализ” (Милан, 2014 год) Азад Гарибов в статье A Year After The “Four-Day War”, Guns Continue to Speak Louder than Diplomats in Nagorno-Karabakh Прошел год после четырехдневной войны – беспрецедентной эскалации нагорно-карабахского конфликта, унесший жизни более ста солдат с обеих сторон. Конфликт вокруг Нагорного Карабаха никогда не был по-настоящему заморожен, однако возросшая интенсивность столкновений в апреле 2016 года свидетельствует о том, что насилие может вспыхнуть в любое время, дестабилизируя и без того хрупкий регион. Линия соприкосновения между вооруженными силами Азербайджана и Армении стала самой военизированной местностью бывшего Советского Союза. Боевые действия активизируются, а число жертв на передовой растет. Об истории и перспективах решения вопроса пишет главный редактор академического журнала Caucasus Internationa” в Стамбуле, редактор книги ”Шахматная доска Каспийского моря: геополитический, геоэкономический и геостратегический анализ” (Милан, 2014 год) Азад Гарибов в статье A Year After The “Four-Day War”, Guns Continue to Speak Louder than Diplomats in Nagorno-Karabakh
ИСТОРИЯ ВОПРОСА Последнее столкновение, привлекшее международное внимание, произошло 25 февраля 2017 года. Хотя, как обычно, очень сложно получить подтвержденную информацию о жертвах, министерство обороны Азербайджана объявило, что в течение нескольких дней боевых действий погибли 6 азербайджанских солдат, кроме того, были жертвы среди армянских военнослужащих, а также был сбит вражеский дрон в Физулинском районе. Трупы пятерых азербайджанских военнослужащих, погибших в первых боях 25 февраля, забрали с поля боя двумя днями позже при содействии мониторинговой миссии ОБСЕ. С тех пор режим прекращения огня постоянно нарушается с использованием 122-мм пушек, минометов и тяжелых пулеметов. Министерство обороны Азербайджана утверждает, что уничтожило два армянских военных соединения и машины с солдатами.
Мирные переговоры зашли в тупик. За день до февральских столкновений министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров заявил: ”У меня нет оптимистических прогнозов по поводу встреч по нагорно-карабахскому конфликту, и мой армянский коллега в своих заявлениях не дает нам возможности обсудить что-то в позитивном ключе”. Заявление Мамедъярова было сделано в ответ на интервью министра иностранных дел Армении Эдуарда Налбандяна агентству ”РИА Новости”, в котором он назвал надежды на прорыв в мирном процессе бесполезным. 20 февраля непризнанная Нагорно-Карабахская Республика, которую Азербайджан считает марионеточным режимом Армении, созданным на оккупированных территориях, провела конституционный референдум об изменении своего официального названия на ″Арцах″. Международные организации и государства-члены Минской группы ОБСЕ не признали этого одностороннего решения, которое еще больше снизило вероятность прогресса в мирных переговорах. Министерство иностранных дел Азербайджана осудило референдум в регионе, назвав его ″попыткой обмануть международное сообщество, а также подорвать переговорный процесс”. ПОСЛЕДСТВИЯ Переговорный процесс находится в тупике, а официальных беседах преобладает военная риторика. Тем не менее смена приоритета с мирных усилий на перспективу военной конфронтации не является новой тенденцией в регионе. С 2014 года интенсивность столкновений вдоль линии соприкосновения, наряду с почти полным молчанием на дипломатическом фронте, сигнализировала о возможности внезапного и еще более разрушительного насилия. Военная техника, используемая в регулярно возникающих столкновениях, стала более продвинутой, и командирам было предоставлено больше полномочий для ее использования на линии соприкосновения. Тем не менее реальный сдвиг произошел в начале февраля 2016 года после того, как заместитель министра обороны Армении Давид Тоноян объявил о том, что Ереван переходит от стратегии ”статической защиты” к более активному устрашению. Такой шаг соответствует военной стратегии Армении 2015 года, в рамках которой допускаются упреждающие действия для устрашения.
Обе стороны укрепили свои военные позиции, а четырехдневная война стала логическим следствием этого. В то время как Азербайджан и Армения обмениваются обвинениями в том, кто инициировал эскалацию, с точки зрения Баку апрельская война закончилась в пользу Азербайджана, поскольку она подтолкнула международные усилия по сближению двух стран за столом переговоров и значительно усилила влияние Баку. В ходе столкновения была продемонстрирована готовность Азербайджана выйти за рамки риторических угроз и использовать свою военную мощь в Нагорном Карабахе, что оспаривает концепцию превосходства вооруженных сил Армении на линии соприкосновения. Кроме того, события показали, что членство Армении в ОДКБ не гарантирует безопасность в случае возобновления войны.
Азербайджан осознал, что настало время продвинуть давно зашедший в тупик мирный процесс на основе так называемого плана Лаврова (в который входят элементы обновленных Мадридских принципов и Казанского документа 2011 года). Это свидетельствует о готовности возобновить каналы связи с Арменией и предоставить гарантии безопасности армянской общине Нагорного Карабаха в обмен на деоккупацию по крайней мере нескольких соседних регионов. В качестве жеста доброй воли для начала всеобъемлющих мирных переговоров Азербайджан предварительно договорился о создании механизма для расследования нарушений режима прекращения огня, что является отступлением от долголетнего отказа Баку от любых шагов, которые могут способствовать укреплению статус-кво на линии соприкосновения. Однако, к разочарованию Баку, после встреч президентов Азербайджана и Армении в Вене 16 мая и Санкт-Петербурге 20 июня 2016 года мирные переговоры зашли в тупик. По словам Мэтью Брайзы, бывшего американского сопредседателя ОБСЕ, президент Армении Серж Саргсян сначала согласился продвигать мирный процесс на основе плана Москвы. Тем не менее правительство отменило свое решение после последующих событий в Армении, главным из которых стал мятеж ″Сасна Црер″, когда ветераны войны атаковали полицейский участок в Ереване, что привело к двухнедельному кризису заложников и мобилизации общественной поддержки ветеранов. Баку обвинил Ереван в использовании этих событий для манипуляции общественностью с целью оправдать отказ от переговоров.
Переговоры не дали значимых результатов, и ситуация вернулась в тупик, который сохранялся до апреля 2016 года - знакомое и удручающее сочетание взаимных обвинений в недобросовестности, разочарованию Азербайджана, армянской инертности и дипломатической борьбы за малозначительные детали. Наряду с застоем в мирном процессе и участием в боевых действиях низкой интенсивности обе страны стали повышать боеготовность армий для возможной новой серьезной эскалации.
Сразу после боевых действий в апреле 2016 года Армения приступила к ускорению доставки нового вооружения из России на основе июльского военного соглашения 2015 года о займе в размере $200 млн. С тех пор Армения получила целый ряд новейших вооружений, в том числе ракеты ”Искандер”. Армения также укрепила свой военный союз с Россией, создав совместную военную силу. Стремясь сбалансировать новые приобретения Армении и несмотря на серьезное снижение нефтяных доходов, Баку внес поправки в свой военный бюджет на 2017 год, увеличив расходы на оборону до 2,642 млрд манатов ($1,5 млрд.), что на 63% больше первоначальной суммы в 1,026 млрд манатов ($ 586 млн). Осенью 2016 года обе страны провели одни из самых крупнейших военных учений за свою историю, что также совпало с серьезными нарушениями режима прекращения огня. ВЫВОДЫ После вспышки насилия в апреле 2016 года британский аналитик Томас де Ваал предупредил, что трудно представить себе, как нагорно-карабахский конфликт может вернуться в полуспокойное состояние последних нескольких лет. Он отметил, что либо новый политический процесс даст результаты, либо насилие усилится. Теперь, когда мирный процесс утратил импульс и явно не смог достичь результатов, неизбежные или ненамеренные столкновения неизбежны. Повышенный уровень насилия становится ”новой нормальностью” для нагорно-карабахского конфликта, так как обе стороны продолжают испытывать желание бороться друг с другом. Однако нет никаких признаков того, что стороны желают смягчить свои позиции в результате увеличения числа жертв. Напротив, общества обоих государств стремятся к реваншу.
Россия взяла на себя миссию посредника в мирном процессе, но теперь, похоже, отказалась от своих планов, в то время как Запад закрыл глаза на регион после избрания Дональда Трампа президентом США. Поскольку спорадические бои вокруг Нагорного Карабаха продолжаются, международное сообщество, вероятно, также привыкнет к новому уровню насилия и потерь, как это было в Сирии, на Украине и в других регионах. Таким образом, новая эскалация вряд ли спровоцируют ту же реакцию и дипломатические усилия, которые были в числе немногих позитивных событий, случившихся после четырехдневной войны.
