Поставленная тема не менее актуальна, чем проблемы нефтегазового комплекса, координации того же газового экспорта Казахстана и РФ. Но, несмотря на обширное поле для многопрофильных макроэкономических исследований и публицистических прогнозов, обнаруживается их некоторый дефицит. Связано это, прежде всего с тем, что отрасль как таковая, находиться в зачаточном состоянии, а скажем, профильные российские госкорпорации «Ростехнологии», «Роснанотех» только формируются. Нет такой стратегии и в рамках ЕврАзЭС. Но попробуем уже сейчас смоделировать примерный сценарий развития высоких технологий в контексте экономической интеграции постсоветского пространства. Какие проблемы придется решать?
Перспективы создания постиндустриальной (венчурной) промышленности в масштабах ЕврАзЭС.
Поставленная тема не менее актуальна, чем проблемы нефтегазового комплекса, координации того же газового экспорта Казахстана и РФ. Но, несмотря на обширное поле для многопрофильных макроэкономических исследований и публицистических прогнозов, обнаруживается их некоторый дефицит. Связано это, прежде всего с тем, что отрасль как таковая, находиться в зачаточном состоянии, а скажем, профильные российские госкорпорации «Ростехнологии», «Роснанотех» только формируются. Нет такой стратегии и в рамках ЕврАзЭС. Но попробуем уже сейчас смоделировать примерный сценарий развития высоких технологий в контексте экономической интеграции постсоветского пространства. Какие проблемы придется решать?
Можно перечислить целый ряд высокотехнологичных проектов, начиная от глубокой переработки сырья, новых технологий добычи углеводородов и способов управления добычей (спутниковые системы управления), до атомной промышленности и двигателестроения. Все они попадают в разряд высокотехнологичных отраслей производства, но, в большей степени, «традиционных». Если мы будем мыслить их развитие в масштабах ЕврАзЭС, то это скорее будет напоминать модель восстановление «старых связей» (подъем до уровня 1990 года), либо реанимацию технологий заложенных еще в позднесоветский период, в том числе импортных, внедряемых уже в новые постсоветские производственные комплексы. В качестве примера - внедрение вакуумно-индукционных печей для плавки жаропрочных металлов. Об этих отраслях стоит говорить отдельно.
Но если мы ставим вопрос о создании постиндустрии -- принципиально новых технологических линий, способных влиять на развитие макроэкономики страны - здесь обсуждается практически единственный реальный проект - это создание нанотехнологических отраслей производства.
Четкого критерия «нанотехнологичности» пока нет. Хотя оперирование нанометровыми размерностями распространено в современной технологии повсеместно. Например, ультрадисперсные компоненты без каких-то особенных затрат и дорогостоящих ноу-хау можно легко использовать в косметике. С другой стороны, российский исследовательский центр «Курчатовский институт», ответственный в РФ за научную поддержку нанотехнологической промышленности, не берет в расчет такие примеры и пока и не сформулировал собственного четкого критерия отбора таких проектов для промышленного освоения. Правда и критерии отбора проектов, отнюдь не самая главная проблема.
Выстроить базу сотрудничества в сверхновых производствах, и сразу в масштабах ЕврАзЭС невозможно, необходимы мощные технологические платформы в самих странах участниках. Необходимы отстроенные «с нуля» научно-производственные цепочки, включающие как подготовку кадров для науки, так и высокообразованных практиков для работы на наукоемкой технической базе. Но и без объединения также нельзя, в ряде случаев совместные комплексы необходимо выстраивать на самой ранней стадии развития. Объединение высокотехнологичных платформ даст несомненный результат - существующие модели интегрированного межотраслевого баланса локомотивов ЕврАзЭС доказывают, что интеграционный эффект мог бы быть достаточно большим. По прогнозу в отношении интеграции обычных отраслей промышленности Казахстана, России и Беларуси до 2015 года эффект объединения может составить в совокупности до $250 млрд. (эквивалентно примерно приросту в 8%-10% совокупного ВВП этих стран). Тот же эффект можно прогнозировать в отношении высоких технологий - 1,5-2 кратного роста за счет расширения объемов производства.
Модель бизнеса госкорпорации «Роснанотех»: методом проб и ошибок.
Чтобы понять из каких «направляющих» можно получить объединенную отрасль в масштабе ЕврАзЭС нужно взглянуть на опыт РФ, где такая задача поставлена наиболее отчетливо. Данный опыт может быть интересен казахстанским госпромышленникам и инвесторам, а также для учета возможных недостатков при создании более широких интеграционных схем на уровне совместных предприятий.
Госкорпорация создана для оценок перспективных проектов и субсидирования тех, что выбраны для реализации. Дело совершенно новое. Проектные заявки корпорация начала рассматривать только с 1 апреля этого года: всего поступило 330 предложений. Предельный срок экспертизы установлен в 90 дней, за это время заявку должны рассмотреть научно-технический и инвестиционный отделы. По суммам инвестиций менее 1% своего уставного капитала «Роснанотех» может принимать решение самостоятельно, выше 1% - с одобрения наблюдательного совета, где председательствует министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко.
На ближайшие годы российским бюджетом для «Роснанотеха» выделено 130 миллиардов рублей. Планируется, что этого хватит для закрепления российских производителей на 3% мирового нанорынка к 2015 году. Однако только 12% заявок, полученных «Роснанотехом» предполагают создание инновационного производства, более 70% поданных заявок составляют предложения по финансированию научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (внутри ФГУПов и НИИ), уже профинансированных государством по другим направлениям.
Что касается распределения по отраслям, то: 21% проектов - из области электроники, 12% - медицины, 12% - энергетики, 5% относится к машиностроению и транспорту, 5% - к сельскому хозяйству, 2% - к строительству. Приоритет отдается проектам, завершающимся внедрением разработок нанотехнологий в производство или расширением имеющегося производства.
Несколько примеров принятых к рассмотрению заявок. Разработка новой светодиодной осветительной техники (ЗАО «Светлана-оптоэлектроника», подконтрольное госхолдингу «Российская электроника»). Изготовление асферических линз (НИИ Автоматики и электрометрии CO РАН по нанометрическому контролю формы линз, проект поддержан Роснаукой). Строительство комплекса производства лекарственных препаратов и медицинской техники с использованием нанотехнологий.
Несложно предположить, что именно участники федеральных целевых программ по науке и технике составят костяк получателей миллиардов «Роснанотеха». Главной проблемой в таком случае, как отмечают российские экономисты Информационно-аналитического центра «Открытая экономика», станет сравнительно малое число коммерческих проектов, ориентированных на рынок, а не на получение государственных денег для финансирования государственных же организаций в форме НИИ, ФГУПов, акционерных обществ.
Дефицит заинтересованности со стороны бизнеса к проектам «Роснанотеха» во многом заключен в пессимизме предпринимателей в отношении реальных достижений российской нанонауки. Они не так перспективны, требуются инвестиции в саму науку, доводки и доработки опытных образцов. В тоже время госкорпорации запрещено тратить деньги на научные исследования, поэтому нано-изыскания будут и дальше финансироваться из традиционных источников - РФФИ, РАН, РАМН, а также из программ развития вооружений. Суммарный объем ассигнований на нанонауку составит в 2008 году 10 млрд. руб., в следующем - на 2 млрд. больше.
В отличие от других государств Россия решила львиную долю средств тратить на вывод разработок на рынок. Ничего другого не остается - венчурный бизнес, который подхватывает в США и других странах перспективные разработки университетов и научных центров, у нас отсутствует (аналогичная ситуация в Казахстане). Для вывода товара на рынок посредством госкорпорации по понятным причинам потребуется значительно больше денег, чем потребовалось бы частным инвесторам.
Впрочем, есть и «просветы» -- достаточные средства (28 млрд. руб. на несколько лет) особой строкой идут на научное оборудование, которое будет установлено в 56 научных центрах коллективного пользования (36 из них уже работают),
Нужны ли госкорпорации в рамках ЕврАзЭС?
Как уже отмечено интеграция необходима, даже исключительно российская задача, поставленная перед «Роснанотехом» -- освоить 3% мирового нанорынка к 2015 году могла бы быть выполнена с меньшими затратами, с учетом кооперации в рамках ЕврАзЭС белорусских и казахстанских специалистов, признавая их интересы и возможности.
По мнению российского правительства существует два основных сегмента рынка нанопродукции: - товары массового спроса (типа системы очистки воды, разработка лекарств и т.д.) и товары с важными оборонными функциями. Однако основные средства идут на «оборонку» в пользу ФГУПов и НИИ. И это наверняка останется национальной прерогативой РФ.
Если рассматривать схему нано-кооперации с Казахстаном, то для создания в нише массового потребления постиндустриальных научно-промышленных цепочек потребуется не «сваривать» готовое, а организовать абсолютно новую, российско-казахстанскую компанию, с достаточно большим фондом, позволяющим покупать новые технологии (промышленные линии) как внутри зоны ЕврАзЭС так и во вне, а затем материализовать эти технологии в производство конкурентной продукции.
Существенный вопрос -- должна ли это быть по форме госкорпорация? Ведь кроме известной нетранспарентности, высокой коррупционности, опасности увода госсредств в частные карманы, неясно качество работы такой формы организации бизнеса - российская стратегия государственно-частного партнерства в области высоких технологий пока не гарантирует эффективность в связке «знание-технология-продажа продукта» - слишком значителен контроль государства. Эффективная высокотехнологичная компания в рамках ЕврАзЭС должна лишь опираться на административную господдержку России и Казахстана, но не встраиваться в вертикаль власти. Пользоваться дотациями только в виде госкредитов, но не за счет бюджетных расходов.
Стратегия развития такой компании должна быть направлена в значительной степени на «захват» внешнего рынка (не менее 30% своей продукции, с третьего года работы). Достичь этого можно за счет покупки уже готовых технологических линий, отсутствующих на данный момент в регионе, параллельно с инвестициями в развитие собственных ноу-хау. Итогом подобной стратегии становится массированный импорт технологии, перевооружение производства, одновременное насыщение внутреннего и выход на внешние рынки, рост квалификации работников, наращивание инвестиций в НИОКР и постепенный переход к созданию собственных технологий.
Такой «дорожной карты» пока нет даже в отдельно взятой России, стремящейся закрепить позиции на высокотехнологичном рынке, не говоря о том, что вопрос о создании подобного предприятия в масштабе ЕврАзЭС официально не ставиться вообще. К этой теме только подходят в первом приближении. Но особенность нынешнего состояния сырьевых экономик Казахстана и России состоит в том, что обе страны вынуждены одновременно решать задачи и догоняющего, и опережающего развития. В условиях глобальной конкуренции и открытой экономики очень сложно реализовать сценарий опережающего развития тех секторов экономики, которые ныне определяют специализацию наших стран в мировом хозяйстве (добыча и низкая переработка сырья) - оставаясь в рамках нынешних технологических цепочек мы всегда будем в состоянии отстающего на шаг или два.
Только новые (постиндустриальные), находящиеся в состоянии создания или еще не созданные производственные линии (и соответственно рынки товаров) позволяют в максимальной степени освободить национальные конкурентные преимущества двух стран из под «гнета» индустрии прошлого века.
Иными словами, нельзя тратить свои деньги на покупку обновления вчерашнего дня. Можно «купить» день будущий, его знания и технологии. А потенциал для его дальнейшего развития в России и Казахстане пока не исчерпан, поэтому шанс на прорыв в завтра остается. Но надежды, что госкапиталисты именно так видят возможность избежать «нефтяного проклятия», именно для всех, в масштабах страны, а не только для своих семей, не прибавляется.
