Адил Тойганбаев, руководитель
Экспертного Центра Национальной стратегии
Всего три мартовских дня отделяют друг от друга два важных для Казахстана события, два взгляда, два обращения: презентацию книги Сейдахмета Куттыкадама «Служение нации. 10 примеров управления государством» и 13 Послание Нурсултана Назарбаева к народу Казахстана. В первом случае, это взгляд на ситуацию и обращение к читателю публициста, во втором - Президента.
Как руководитель Центра, участвующего в издании книги Куттыкамдама и как гражданин своей страны, один из тех к кому обращался Президент в своем Послании, я ощущаю непосредственную причастность ко всему происходящему. Так что же все-таки происходит?
Самое верное определение переживаемой Казахстаном ситуации - это застой. Весьма затасканный штамп времен перестройки. Но застой - это не просто социальная стагнация, отсутствие политической жизни. Это, скорее, однозначный и безальтернативный выбор в пользу модели, доказавшей свое историческое превосходство на каком-то этапе, доказавшей быстроту движения. Брежневско-косыгинская модель предъявила рекордные нормы эффективности в шестидесятые, прежде чем стать рухлядью восьмидесятых. То есть лидеры, найдя верный путь развития единожды, уже не способны, когда-либо от него отказаться. Они становятся заложниками стабильности. Даже когда вчерашние достижения обращаются зияющими провалами, когда в новых условиях оказывается очевидной их отсталость и чудовищная неработоспособность.
Наш национальный застой имеет схожую природу. Политика руководства Казахстана в девяностые, особенно в начале их, была настолько модернизационно эффективна, что возник соблазн заморозить ситуацию и через десять лет управлять посредством тех же приемов и методов. Но методы устарели - и по внешним обстоятельствам, и по внутренним. Сейчас они только одно делают эффективно - заталкивают нас в прошлое.
При этом складывается специфическая ситуация, объясняющая отсутствие гражданских институтов, общества как такового.
У нас не востребованы политические свободы. Поведение власти в ответ на требования либерализации предсказуемы, но дело не в них. Нет самих требований, общество настолько инертно, что сами темы политизации (многопартийный парламент, например) неизбежно транслируются властью. Причем - в пустоту. Нация пока не требует от власти главного - служить ей. Она сама настроена на то, чтобы прислуживать.
Белорусский синдром Казахстана
Если соотносить Казахстан с другими постсоветскими государствами, это сразу наталкивает на сравнения. Элиты наши очень хотят, чтобы у нас все было, как в России, и боятся, чтобы не случилось так, как в Украине. Ни на Россию, ни на Украину у нас ситуация совсем не похожа, зато очень напоминает Белоруссию.
Та же политическая апатия, отсутствие национальной идеи. Та же размытость национального сознания - и казахи, и белорусы схожи в советской аннигиляции, в незнании национального языка, в отсутствии жестко сформулированных национальных интересов. И те и другие остаются полуфабрикатами полноценных наций. И у них, и у нас приоритет отдан авторитарной модернизации - но не столько уже в силу могущества и харизматичности таких фигур, как Назарбаев или Лукашенко, а в силу отсутствия альтернатив.
Легко критиковать авторитарных президентов. Но совсем не легко признать демократической оппозиции, что не меньшей критики заслуживает все сносящая и молчащая нация. Белорусам даже проще - у них, по меньшей мере, структурирована западная национал-демократическая оппозиция, полуфабрикат приправы к полуфабрикату нации. В Казахстане этого нет. У нас самый сложный и непредсказуемый выбор. Но это главное, что нас делает сильнее .
Последнее, что накладывает отпечаток на поведение властей - это возрастной фактор. Казахстан стал первым в СНГ государством, где шестидесятилетние, партийно-советские управленцы, допустили во власть тридцати-сорокалетних, управленцев-технократов, ориентированных на мировые стандарты. То, что эти управленцы оказались неспособны к сосуществованию, нанесло стратегический удар по Казахстану. Их изгнание сменилось самой, что ни на есть некреативной ситуацией; власть элементарно перестала доверять тем, кого не понимает просто на физиологическом уровне. Если герои парижского восстания студентов 1968 года по совету своего лидера Даниэля Кон-Бендита постулировали единственно верный поколенческий императив как «не верь никому старше тридцати»,то нынешняя власть в Казахстане стала четким последователем их логики. «Не верь никому младше шестидесяти» - фактическая норма если не для каждодневной политической интриги, то уж точно для выбора нашей властью круга союзников и потенциальных преемников.
Источник "Общественная позиция"
|
